Часть 1
Удивительные приключения, как мы с вами хорошо знаем, выпадают на долю только вымышленных героев. Реальный же человек мирится со столь же реальной скукой существования, в которой ни чудес, ни чудовищ ждать не приходится. Это правило известно каждому, кто переступил порог детства. Но как в каждом правиле, в этом тоже найдутся исключения. Сегодня я расскажу об одном из них.
Но позвольте еще немного продлить интригу. Та самая Фортуна, что щедро одарила нашего героя приключениями, ничего не сделала для того, чтобы память о нем жила долго. Но у него был сын, чье воображение породило множество теней и подобий героической жизни отца. Перенесенные на бумагу, они стали книгами, которыми зачитывается поколение за поколением. И вас тоже, я уверен, они не миновали. Так вот, вся посмертная слава досталась сыну (и немного — внуку) нашего героя, тогда как его собственной долей стало забвение.
В самом деле, проверьте себя: много ли вы знаете о жизни отца автора «Трех мушкетеров», бригадном генерале Тома-Александре Дюма, сыне чернокожей рабыни и французского аристократа?
О том, сколь полно был забыт доблестный генерал, говорит и то обстоятельство, что «Дюма-отцом» мы зовем романиста — чтобы как-то отличать его от тезки-сына, ставшего известным драматургом, автором «Дамы с камелиями» (ставшей «Травиатой» у Джузеппе Верди).
История генерала начинается задолго до его рождения в нормандском наследном замке его отца и продолжается в далекой колонии на острове Сан-Доминго, куда французские аристократы отправлялись достаточно часто в надежде поправить финансовое положение своих семей. Политически этому предшествовала затяжная борьба между Англией и Францией, в ходе которой Франция утратила практически все свои владения в Новом Свете, за исключением нескольких островов в Карибском море. Однако именно эти острова стали для нее благословением, потому что там были идеальные условия для выращивания сахарного тростника — в тогдашней Европе сахар был и деликатесом, и даже… лекарством, и стоил немало. На деле же он сулил просто огромное богатство тому, кто располагал необходимыми средствами для его производства на островах. Обогащались при этом и сами плантаторы, и Франция.
Нормандский род Пайетри был в равной мере благороден и беден. Трое сыновей-наследников сначала пошли в армию, но проблем семьи это не решило. И тогда средний из сыновей отправился в Америку, точнее, на остров Гаити, который французы называли Сан-Доминго. Там он познакомился с юной наследницей обширных владений сахарного тростника, а после свадьбы получил в качестве приданного невесты половину земель ее семьи.
Спустя некоторое время Шарль де ла Пайетри уже встречал в своем новом доме старшего брата, который приехал «ненадолго» погостить. Одиннадцать лет длилось гостеприимство среднего брата, пока однажды он не выдержал и… судя по всему, не велел выпороть родного брата, неумеренно предававшегося всем возможным порокам. Оскорбление было столь велико, что украв у Шарля троих рабов, Антуан бежал из его поместья. В те времена остров еще не был достаточно обжит, и в его лесах успешно скрывались беглые рабы и пираты.
Преодолев горную область, поросшую тропическим лесом, где жили мароны и буканьеры, Антуан вместе с рабами оказался в другой части острова, где тоже возделывались плантации, только не сахарные, а кофейные. В приходе Джереми он нашел себе новый приют на ближайшие годы. Однако сменить пришлось не только место жительства, но и имя. Отныне он предпочел называться Антуаном де л’Илем, Антуаном Островным. И именно в период жизни в Джереми им была приобретена рабыня по имени Мария-Сессета Дюма, ставшая матерью пятерых его детей, старший из которых получил при рождении имя Тома-Александр.
Собственно говоря, закон запрещал белым «развращать» негритянок. Тонну сахара должен был заплатить преступивший запрет, если только он не женился на рабыне. Тогда она и дети получали свободу. В противном случае все они конфисковались государством. Но на деле за исполнением закона никто не следил, и Антуан не спешил жениться на Сессете (хотя их внук и утверждает обратное, документов о женитьбе не найдено).
Годы шли, здоровье Шарля оказалось подорвано. Его мучила подагра, поэтому врачи настоятельно рекомендовали сменить климат. Средний брат отправился на родину, а старший, которого считали умершим или, по крайней мере, без вести пропавшим, остался на острове.
Управление плантацией с другого континента — затея не из лучших. Оставив владения на управляющего, Шарль вернулся во Францию, где еще застал живыми родителей. Но и они вскоре умерли, оставив сыну долги и титул. В отсутствие Антуана за старшего остался Шарль, который и стал маркизом. Он выдал дочь за еще более знатного дворянина де Мольде, с чем были связаны большие расходы, но плантация давала все меньше денег, поэтому в итоге ему пришлось вернуться на Сан-Доминго, где его встретило полнейшее запустение. В попытке возродить плантацию Шарль умер. В Париже наследниками стали дочь с супругом. Но счастье их продолжалось недолго, потому что уже вскоре на землю Франции сошел с корабля настоящий наследник титула — Антуан.
Стоит заметить, что возвращение в Европу далось ему достаточно дорого — пришлось продать(!) жену и детей, из которых только старшего — 13-летнего Тома-Александра — он продал во временное рабство, то есть с последующим выкупом. Так что будущий отец знаменитого писателя прибыл во Францию рабом. Впрочем, это имело некоторые юридические преимущества.
Впоследствии Антуан не только выкупил Тома, но и усыновил его официально, вследствие чего тот стал графом. Из мира, напоминающего вестерны и приключения Тарзана, где за мальчиком однажды гнался самый настоящий кайман, юный Тома оказался в культурной столице мира. Но здесь он довольно быстро втянулся в светскую жизнь отца. К тому же, отец не скупился на учителей — фехтование, скажем, ему преподавал лучший фехтовальщик Франции шевалье де Сен-Жорж. Жили они при этом в долг, но до самой смерти маркиза это обстоятельство никак не сказывалось.
Незадолго до смерти Антуан женился на своей экономке, но к тому времени Тома уже не ладил с отцом. Женитьба еще больше охладила их отношения, и однажды Тома признался отцу, что записался в армию. В этом не было бы ничего удивительного, но он сказал, что выбрал первый попавшийся полк (драгунский) и пошел в него рядовым. Это было слишком низко для человека его рода, поэтому вместо Дави де ла Пайетри он вписал в документы фамилию матери — Дюма. Это устроило отца. Спустя две недели маркиз умер. Смерть отца застала Тома уже в армии, поэтому он даже не присутствовал на похоронах.
Для рядового Дюма потянулись солдатские будни, которые ему, тем не менее, удавалось разнообразить всякого рода проделками. Его физическая сила была столь велика, что в полку ходили байки о том, как он, сидя на лошади, любил подтянуться на брусе, зажав при этом животное ногами и поднимая его вместе с собой. Реальность подобного трюка можно поставить под сомнение, ведь лошадь весит не менее 700 килограмм, но это неважно, главное, что «американец» сумел за короткое время стать настоящей легендой среди однополчан. А даже больше его физической силы, ловкости и выносливости поражала их его непомерная отвага (она еще не раз проявит себе в дальнейшем).
Но прежде чем я расскажу вам о последующей военной жизни Тома-Александра, следует заметить, что политические события того времени оказали на нее существенное влияние. Спустя четыре года после поступления Дюма на службу в драгунский полк Франция оказалась на пороге революции.
Нелишним было упомянуть, что этому предшествовала длительное противостояние Англии и Франции, в ходе которого первая лишила вторую практически всех колоний в Северной Америке. В ответ Франция поддержала борьбу за независимость североамериканских колоний. Сам Бенджамин Франклин приезжал в Париж, чтобы договориться о финансовой помощи. Но именно эти щедрые вливания в чужую экономику и стали в конечном итоге причиной того, что французская казна опустела.
Министерство финансов обратилось к королю с предложением поднять налоги, что не могло вызвать энтузиазм у народа. Добавим к этому стихийные бедствия, повторявшиеся год за годом именно в этот период, и получим революционную ситуацию.
Поначалу народу было достаточно созыва Генеральных Штатов, но потом встал вопрос о реальном распределении мест между сословиями, где третье, наиболее многочисленное, было представлено третью от общего количества мест. Когда депутаты добились своего, король ответил роспуском их собрания вплоть до «королевской сессии», но было уже поздно — французы были решительно настроены и готовы перейти к крайним мерам. Дальнейшее известно: чувствуя за собой все больше прав на власть, 14 июля 1789 года парижане пошли на штурм Бастилии. Днем раньше Королевская гвардия примкнула к бунтовщикам и переименовалась в Национальную гвардию. Королю без защиты армии оставалось только одно — признать революцию. Что он и сделал.
Время после взятия Бастилии позже назовут Великим Страхом. Волны народного бунта одна за другой катились по стране, крестьяне жгли и разоряли дворянские поместья, повсюду сновали шайки грабителей, люди голодали и готовы были пойти на все ради куска хлеба. Но мы не станем сразу переходить к ужасам Французской революции. Ведь нашим героем остается Алекс Дюма, рядовой Шестого драгунского полка, из гарнизона, расквартированного на момент взятия Бастилии в провинциальном Лаоне. Скоро вы узнаете о невероятном взлете в карьере рядового, о его дружбе с Наполеоном и многочисленных приключениях, выпавших на долю молодого генерала.
В. Севастьянов.
