Межнациональную и миграционную политику надо менять, и не только в России

21 сентября в NUZ.UZ была опубликована статья «Судя по всему, межнациональную и миграционную политику в России надо менять», вызвавшая большой читательский интерес. Публикация совпала с рядом сообщений о депортации из российских городов авиапассажиров Узбекистана и Таджикистана, в том числе трудовых мигрантов. В новой статье редакция продолжает затронутую тему.

В предыдущей публикации было дано определение диаспорам и рассказано о том, что в последние десятилетия в регионах России десятками стали возникать национальные диаспоры, включая узбекские. Признавая, что диаспоры, община и трудовые мигранты – это разные понятия, в статье отмечалось, что принципиальной ошибки не будет, если всех их причислять к диаспоре. В конце статьи был сделан прогноз о том, что межнациональная и миграционная политика в России будут меняться, но какими они будут — четкого ответа на этот вопрос до сих пор нет.

Буквально на днях, в середине сентября, в российских СМИ появились предложения, что «не может человек, приехав сам работать, еще с собой везти членов семьи». Видимо где-то не хватает денег, поэтому в Госдуму был внесен законопроект, согласно которому дети мигрантов в России смогут посещать детские сады и школы исключительно на платной основе.

Естественно, принятие законов, как и во всех других странах, относится к компетенции народных депутатов, и в национальных республиках влиять на это не допустимо. Но здесь дело не в содержании законодательных инициатив, а в том, что они планируются к обсуждению уже на осенней сессии Госдумы, и законы могут заработать уже в январе 2025 года. В России звучат призывы к изучению проблемы, призывы уйти от демагогии, от популистских заявлений, звучат призывы к тому, чтобы постараться решить проблему с мигрантами. «Надо изучить» — это уже говорилось много раз. Но какими будут эти законы – ответов пока нет. Как и за счет каких денег исправлять ситуацию, — в СМИ тоже не говорится.

Вместе с тем, в обсуждениях нашей публикации прозвучал весьма интересный рассказ выходца из Узбекистана, живущего в одном из регионов России. Старший офицер, работавший в Федеральной Службе Исполнения Наказаний (ФСИН), рассказал, что несколько лет назад доля заключенных, бывших граждан Узбекистана, составляла в области 17%. Он рассказал также, что осуждены были за самые разные преступления, включая экстремизм и терроризм и заметил, что большинство заключенных были малограмотные люди, с плохим знанием русского языка. Отсюда все беды —  сделал вывод офицер: «незнание языка, незнание законов и правил приводит к формированию в людях таких искаженных моральных установок. Было бы правильно, если бы диаспоры взялись за обучение своих земляков русскому языку, минимальным знаниям законодательства. Это позволило бы избежать вовлечения отдельных людей (и диаспор) в преступную деятельность, в нелегальную миграцию. А сейчас – мы имеем практически беспредел в этой области».

По всей вероятности, офицер прав и его предложение не просто заслуживает внимания, а требует законодательной поддержки — как в России, так и в Узбекистане и в других республиках Центральной Азии. Дело в том, что наплыв трудовых мигрантов из республик Центральной Азии действительно большой, и число выходцев из наших республик, заключенных в российских областях, тоже высокое. Если взять, к примеру, свежую ссылку на статистику по Омской области, то «по состоянию на 31 декабря 2022 года в исправительных учреждениях и следственных изоляторах УФСИН России по Омской области  содержалось всего 5978 человек». Число граждан Узбекистана среди них не указано, но, видимо, их процент также существенный, более 10%.

Если учесть и проанализировать современное положение дел по адаптации трудовых мигрантов в России, то офицер обратил внимание на одну из основных причин – среди трудовых мигрантов много жителей сельских районов. Но найти даже в большом городе Узбекистана учителя русского языка и, тем более человека, знающего законодательство России – невозможно. А ведь для трудовых мигрантов в самой России можно организовать вечерние школы, где будут преподавать русский язык, историю и законы. Поэтому сегодня фиксируется немало случаев, когда на работу в Россию приезжают сельские жители, покупают сертификат о знании русского языка, а потом в социальных сетях с ними происходит превращение в экстремиста и даже террориста.

Здесь, конечно, можно возразить —  есть мигранты, хорошо владеющие русским языком, которые, тем не менее, могут вести настоящую войну с мирным населением и убивать людей. И даже в благополучных странах, где можно жить даже на социальное пособие, бывают такие случаи. Но для противодействия террористам в каждом государстве есть силовые структуры, в которых служат профессионалы, и их в тысячи раз больше, чем террористов. И это их прямая задача.

Проголосовать за какой-то закон – не сложно, но как он будет работать? Один из ответов видится в том, что обучением в России трудовых мигрантов русскому языку и законодательству никто не занимается, и это «обучение» происходит, в основном, от случая к случаю — в ходе работы трудового мигранта. Где-то человек случайно услышал русскую речь, где-то посмотрел сюжет по ТВ – но все это случайно и бесконтрольно.

Редакции достоверно известно, что в Доме Дружбы, созданном в регионе Администрацией, трудовыми мигрантами не занимаются, и там проводят, в основном, национальные праздники. Сегодня многие в России знают, что национальные диаспоры Центральной Азии празднуют Навруз и угощают бесплатным пловом. Плов – это, конечно, хорошее дело – он вкусный и знакомит людей с обычаями стран СНГ.

Но ограничиваться приготовлением этого блюда, угощая раз год несколько сот человек в России, или концертом для 30 человек из дружественных стран —  не очень эффективно. И возникает вопрос — а кроме грантов за плов и на проведение концертов платить диаспорам за действительно нужную работу никто не пробовал?

Не очень понятно также, почему Дом Дружбы не работает с трудовыми мигрантами —  какая между ними разница? Если рядом с ними в каком-то регионе России поставить двух узбеков из Самарканда, сидевших за одной партой, и если один будет с российским гражданством, а другой без гражданства, то между ними не будет никаких отличий – оба говорят на одном языке и живут в России давно.

Повторим еще раз: законодательство и формирование штатов Домов Дружбы в России – дело Госдумы и региональных властей. Но студии телевидения в России и в республиках Центральной Азии наверняка принесли бы больше пользы, если бы проводили по телевидению в вечернее время и в выходные дня уроки по русскому языку, истории, культуре и законам России. Это, конечно, дороже, чем крутить на экране старые фильмы и концерты, но такие телепередачи будут намного полезнее трансляций о том, как сварить суп или чем заправить салат. Но это может быть лишь в случае, если что телевидением будут управлять люди, заинтересованные в воспитании мигрантов, а не в получении денег за ролик о котлетах.

Реформы в сфере национальных отношений и миграции нужны, и потребуют финансовых вложений, потому что в России уже сложилась такая ситуация, что противостояние государства с мигрантами  часто напоминает войну. Но следует помнить, что во всех аналогичных случаях действует давно сформулированный основной закон войны – «ход и исход войны определяется совокупными военно-экономическими потенциалами сторон». И если государство с его огромными ресурсами проигрывает мигрантам, возникает ряд неприятных вопросов.

Затраты на коррекцию межнациональной и миграционной политики несопоставимы с огромными проблемами и убытками, которые несут страны Центральной Азии и Россия. И найти ресурсы для такой работы можно и нужно, причем не только в России. Для того-то и получают избранные депутаты высокие зарплаты – чтобы не призывать к тому, что «надо изучить», а издавать нужные законы, которые работают. Впрочем, чем закончится начатый редакцией разговор – будет ясно в следующем году.

Авторы Максад Джангиров, Андрей Захватов