Из цикла туркестанские генерал-губернаторы
К началу осени 1904 года у императора Николая II, очевидно, иссякло терпение, и он потребовал от командующего Маньчжурской армией более решительных действий. Куропаткин подчинился и стал готовиться к наступлению.
Нанесение главного удара возлагалось на Восточный отряд генерала Г. К. Штакельберга, -где сражался Мищенко, — и отряд генерала Ренненкампфа.
22 сентября наступление началось. К исходу второго дня на правом фланге русские войска достигли Шахе, а на левом подошли к передовым позициям противника и вступили в бой. Японское командование не ожидало решительных действий русской армии, однако, разгадав планы противника, решило вырвать у него инициативу и это удалось. Японцы успешно оттеснили Западный отряд за Шахе.
Подразделение Мищенко занимало сопку севернее селения Маохуопу. Правее, на позиции расположилось несколько спешенных казачьих сотен. Ранним утром японская дивизия пошла в атаку, охватывая левый фланг 4-го Сибирского полка и осыпая его артиллерийскими снарядами, в результате чего сибиряки понесли огромные потери. Расстреляв весь запас патронов русская пехота перешла в штыковую контратаку. На помощь вскоре подоспел батальон из состава 1-го корпуса и атака японцев была отбита, однако с наступлением темноты Павел Иванович приказал отступить к Ясинтуню.
Вспоминая о тех боях, очевидец пишет о своём командире: “Мужество, с которым он (Мищенко, В. Ф.) стоял открыто, во весь рост, под ужасным огнём, сразившим возле него сотника Симонова, поручика Молодченко разорванного снарядом, — хорунжего Петрова и нескольких казаков из конвоя, очаровывало всех нас, подчиняло себе и изумляло…Уцелеть ему казалось чудом”.
Но, он уцелел. Среди казаков ходила легенда, что Мищенко “заколдован от японских пуль”, и заколдовал его никто другой, как “дедушка” Пламенац.
После отхода русских войск, боевые действия, носившие преимущественно встречный характер, проходили с переменным успехом и понеся большие потери и те и другие приостановили бои и стали укреплять занимаемые позиции, в результате чего установился 60-километровый позиционный фронт, что было новым явлением в военном искусстве.
Сражение, продолжавшееся две недели, выявило неподготовленность обеих сторон к ведению встречных боёв и их неумение овладеть инициативой. Существенного влияния на ход войны сражение не оказало.
В последней декаде декабря 1904 года Куропаткин решил организовать крупную диверсию в тылу японцев и 23-го числа уходящего года он отдаёт приказ о подготовке конного рейда на порт Инкоу. По информации полученной русской разведкой, здесь у японцев находились гигантские склады. Впрочем, сведения были непроверенные и о точных размерах хранилищ приходилось лишь гадать. Для набега в тыл врага был сформирован отряд под командованием генерал-лейтенанта П.И. Мищенко.
Вот, что пишет об этом участник рейда полковник Свешников: “Наконец-то назначен этот набег, о котором без всякого стеснения говорили уже несколько месяцев; сперва тихо, по секрету, говорили друг другу, а затем говорили открыто, говорили даже, какие части будут
участвовать. Одно, в чём до вчерашнего дня расходились слухи, это,—кто будет начальником. Говорили, что генералъ-адъютантъ Мищенко будто бы отказался, чувствуя себя недостаточно опытнымъ в кавалерийскомъ деле, и что будет назначен генерал Рененкамф, но теперь всё выяснилось: мы идем на Инкоу, отряд громадный, и ведёт нас генерал-адъютант Мищенко”.
Отряд действительно был внушительный. Он был сформирован из состава кавалерии всех трёх армий и насчитывал около 69 казачьих сотен и эскадронов, четырёх конно-охотничьих команд с 22 орудиями и четырьмя вьючными пулемётами. В состав отряда вошли Урало-Забайкальская казачья дивизия, Кавказская конная бригада, 4-я Донская казачья дивизия, Приморский драгунский полк, несколько конно-охотничьих команд сибирских стрелков, сборная сотня дивизиона разведчиков главнокомандующего, четыре полусотни конной пограничной стражи, конно-сапёрная команда. Артиллерия отряда состояла из двух забайкальских казачьих батарей, одной конной батареи и поршневой пешей полубатареи. Всего отряд насчитывал семь с небольшим тысяч человек. Главной целью рейда было разрушение железной дороги, в том числе и железнодорожных мостов, на участке Ляоян — Ташичао — Дальний, чтобы затруднить переброску осадной 3-й японской армии из-под Порт-Артура, который после пятимесячной блокады был сдан противнику.
Ранним утром 27 декабря, отряд Мищенко, разделённый на три колонны отправился из деревни Сыфонтай на юг вдоль левого берега реки Ляохэ. Незамеченным движение русских войск не стало — японские шпионы из местных китайцев отправили информацию японскому командованию сигнальными огнями.
Разогнав по дороге конные разъезды неприятеля, отряд достиг к вечеру деревни Даван. Переночевав, ранним утром следующего дня двинулись дальше и через несколько часов столкнулись с вражеской пехотой и кавалерией. В жаркой схватке японский отряд был полностью уничтожен. В качестве трофеев было захвачено около пятисот повозок с продовольствием.
Дальше, выйдя из селения Нью-Чжуань отряд Мищенко разделился на две части, одна отправилась на юго-восток, к железной дороге, разрушенной в нескольких местах, а другая, — в которой находился сам Мищенко, — к Инкоу.
Подойдя, 30 декабря, к этой важной базе армии Японии, с обширными складами всевозможной амуниции, продовольствия и боеприпасов русский отряд обстрелял станцию, в результате чего она загорелась. Пожар продолжался сутки. С наступлением темноты, русские пошли на штурм, однако были остановлены сильным пулемёнтным и винтовочным огнём.
Вскоре обнаружилось, что со стороны Дашичао, к обороняющимся японцам, в обход русскому отряду, идёт подкрепление.
Столкновение с большими вражескими силами не входили в планы Мищенко и Павел Иванович 31 декабря приказывает двигаться обратно. Японцы попытались отрезать путь русским, приблизившись к отряду под прикрытием тумана. Однако, манёвр этот не замеченым не остался, и русская артиллерия открыла огонь. Противник был остановлен и части Мищенко беспрепятсвенно отошли к северу и вскоре соединились с другой частью рейдового отряда.
После чего русская конница перейдя по замёршей реке Ляохэ, вернулась в расположение Маньчжурской армии.
Результаты этого рейда, или как тогда называли, набега, — при довольно больших потерях, — оказались весьма скромными. За восемь дней похода казаки с боями преодолели без малого триста километров, уничтожили более 600 вражеских солдат, разобрали два участка железнодорожного полотна, сожгли восемь продовольственных складов, на шесть суток прервали сообщение по телеграфным и телефонным линиям, пустили под откос два состава с боеприпасами, захватили несколько сотен пленных и несколько сотен повозок с различным военным имуществом. В этом походе сложили головы 408 казаков.
Операция командованием была признана неудачной. Вот что обэтом написал в своих воспоминаниях генерал Деникин, бывший в то время начальником штаба в дивизии Мищенко: “Ген. Мищенко — отличный боевой начальник в обыкновенных условиях, с этой специальной задачей, требовавшей спортивного навыка, быстроты и порыва, не справился. Отряд его, связанный большим вьючным обозом — излишним, потому что край изобиловал продовольствием, — передвигался шагом, давая возможность японцам принимать контрмеры; произвел лишь незначительные разрушения железной дороги, уничтожил несколько складов и, потерпев неудачу под Инкоу, обремененный транспортом с ранеными, к 16-му вернулся в исходное положение. Ген. Реннеикампф не мог скрыть своего саркастического отношения к набегу. От него именно исходила та крылатая фраза,
которая получила довольно широкое распространение:
— Это не наБЕГ, а наПОЛЗ!”.
А спустя полгода по донским и кубанским станицам уже ходила печальная песня:
За рекой Ляохэ загорались огни,
Грозно пушки в ночи грохотали,
Сотни храбрых орлов
Из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.
Пробиралися там день и ночь казаки,
Одолели и горы, и степи.
Вдруг вдали, у реки,
Засверкали штыки,
Это были японские цепи.
И без страха отряд поскакал на врага,
На кровавую страшную битву,
И урядник из рук
Пику выронил вдруг…
Удалецкое сердце пробито.
Он упал под копыта в атаке лихой,
Кровью снег заливая горячей.
Ты конек вороной,
Передай, дорогой,
Пусть не ждет понапрасну казачка.
За рекой Ляохэ угасали огни.
Там Инкоу в ночи догорало.
Из набега назад
Возвратился отряд,
Только в нем казаков было мало…
Знакомо правда? Во времена Гражданской войны её переделали и назвали “Смерть комсомольца” и она на долгие годы стала одной из самых популярных песен советского времени.
В седующем сражении, при Сандепу, Мищенко всё же не уберёгся от пули, не помогло и “колдовство Пламенца”. В “Военной энциклопедии” Новицкого читаем: “ Во время операции у Сандепу Мищенко со своим конным отрядом энергично содествовал наступлению Маньчжурской армии, глубоко врезался в расположение протвника, отбросил японцев к Ландунгоу, и, наткнувшись здесь на сильные резервы армии Оку, выдержал с ним горячий бой и остановид их движение к д. Сумапу”.
Рана была не смертельной, в бедро, однако в последнем крупном сражении русско-японской войны при Мукдене Павел Иванович участвовать не мог, лежал в госпитале.
Полечившись, Павел Иванович 17 февраля 1905 года назначается командующим Урало-Забайкальской сводной казачьей дивизии, с которой повоевал ещё некоторое время, участвуя в рейдах на Синминтин, Чантуфу, Ляоянвопу и Санвайдзы. Однако, война уже катилась к концу и вскоре, как известно, был подписан Портсмутский мир.
Наградами за эту войну для Мищенко, кроме зачисления в Свиту Его Императорского величества, стали чин генерал-лейтенанта и звание генерал-адъютанта, золотое оружие с бриллиантами и орден Св. Анны I степени с мечами.
Военнная служба, но уже в мирное время, для Павла Ивановича продолжилась.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке. Битва при реке Шахэ. Старинный лубок неизвестного автора. Цветная литография. 1905 г.
