В последний день января 1884 года Начальник Закаспийской области генерал-лейтенант Комаров Объявил «ханам, старшинам и всему народу мервскому» о принятии его в русское подданство.
В обращении говорилось:
1) Великий государь император русский, снисходя к прошению Вашему, поданному четырьмя ханами и 24 избранными народом старшинами по одному от каждой большой канавы, всемилостивейше соизволил принять в свое подданство всех туркмен утамыш и тохтамыш, живущих в Мерве и на Теджене.
2) Вероисповедание Ваше остается неприкосновенным. По этому вопросу не требуется никаких разъяснений. Всему свету известно, что миллионы мусульман подданных великого государя никогда еще не были стеснены в свободном отправлении обрядов своей веры.
3) Для устройства порядка и утверждения управления в Мерве переходит русский отряд войск и располагается на месте, которое будет мною избрано.
4) Для общего управления народом назначается русский офицер. Ближайшее заведывание каждым из 4-х племен Мерва остается за настоящими ханами, которые поступают на службу государю императору, за что назначается им приличное жалованье от его величества.
Порядок замены настоящих ханов определится впоследствии, но никто больше не будет назначен вновь ханом, иначе как по представлении начальника области.
5) По всем делам уголовным и гражданским между собой и с туркменами Ахала и Теджена оставляется суд по вере и обычаям народным под руководством начальника Мервского округа через посредство судей, выбранных народом.
6) Виновные в измене, возмущении, разбое, грабеже и других уголовных преступлениях против русских и казенного имущества судятся и наказываются по русским законам.
7) Захват в плен кого бы то ни было и продажа людей на будущее время строго воспрещается.
8) Во всем остальном туркмены Мерва и Теджена пользуются правами русских подданных и несут обязанности к правительству наравне с ними.
9) Теперь же возлагается на население Мерва обязанность, как только настанет удобное время, очистить все колодцы на главных караванных, дорогах в Хиву и Бухару до пределов этих ханств, и ответственность за будущее следование караванов как по этим дорогам, так и в Персию и Афганистан, до границы Мерва.
10) О числе фераджиев (стражников, В. Ф.), какое жители Мерва должны будут дать для службы при начальнике и ханах, будет приказало впоследствии, когда определится действительная в них надобность.
После этого генерал Комаров совершил личный объезд округа, только что присоединённого к Российской империи. Объезд преследовал не только политические и военные цели, но и экономические и научные. В военном отношении генерала Комарова тревожил вопрос о водоснабжении нового русского укрепления на Мургабе. Здесь большое значение имело состояние плотины Коушут-Бент, от которой также зависела и сельскохозяйственная производительность всего оазиса. И в первую очередь Александр Виссарионович отправился именно туда. Осмотрев плотину, он решил навестить Гюльджамал-ханшу, сына которого Юсуп-хана, Комаров утвердил одним из четырёх правителей мервского народа.
Встреча оказалась весьма радушной. Генерал передал вдове Нурберды-хана подарки из Петербурга:
от императора Александра. III — соболью шубу, покрытую парчой, и от императрицы Марии Фёдоровны — браслеты и другие ценные золотые и бриллиантовые вещи.
Впоследствии Гюльджамал-ханша неизменно проводила пророссийскую политику. Сын Юсуп-хан имел чин майора милиции, а пасынок Махтумкули-хан, стал генерал-майором и депутатом Государственной думы II созыва.
Присоединение Мерва к России вызвало нешуточное волнение на берегах туманного Альбиона. Британский кабинет министров, ссылаясь на ранние заявления, упрекал российский МИД в нарушении своих обязательств. В ответ российские власти, отводя упрёк, заявляли, что никогда не делали по этому вопросу официальных заявлений. Кроме того, было подчёркнуто, что императорский кабинет, постоянно воздерживался от каких-бы то ни было замечаний, по поводу аналогичных действий Британии по отношению к пограничным государствам, значительно расширившим сферу её деятельности вдоль индийской границы.
Тем не менее, мервский вопрос вызвал обострение русско-британских отношений, которое вылилось в столкновение между Афганистаном и Россией у местечка Пенде (Кушка). В этом сражении, в котором в составе русского отряда под командованием генерала Комарова, принимали участие и туркменские джигиты, — в том числе и сыновья Гюльджамал Юсуп-хан и Махтумкули-хан, — афганское войско, подзуживаемое британцами, было наголову разбито. А. К. Гейнс, по поводу этой победы отмечал: “Победа русских при Пенде была для англичан громовым ударом. Привычные к всегдашней уступчивости русской дипломатии, как только британский лев показывал зубы, убежденные, что русские, а особенно наши вечно чего-то трясущиеся дипломаты, эти полуиностранцы, ничего общего с Россией не имеющие, не доведут дела до такого конца, англичане не верили глазам и ушам своим, чтобы московиты дерзнули вздуть их друзей, их вассалов в то самое время, когда лорд Дефферин (вице-король Индии, В.Ф.) препоясывал «lesabredemonpère» (саблей его отца, В.Ф.) Абдурахмана в Равуль-Пинде на страх врагам. Положение англичан стало не только высококомичным, но даже драматичным”.
Всё это привело к тому, что в 1888 году, совместной англо-русской комиссией была определена наконец государственная граница между Российской империей и Афганистаном, — она пролегла по реке Кушка.
Гюльджамал, продолжала мудро править своими народом, неизменно вызывая уважение русских властей. Князь Васильчиков, участвовавший в ревизии Туркестанского края в 1908 году, в своих воспоминаниях, так описывает встречу с ханшей: “По приезде нашем в Мургабское имение мы остановились в так называемом «дворце», в большом и красивом одноэтажном каменном здании, окруженном парком. В нём проживал управляющий имением, Еремеев, и был ряд запасных комнат для гостей. Сенатор граф Пален оставался там недолго. В эти же дни он решил нанести визит известной ханше мервских туркмен Гюль-Джамал. Эта ханша, управляя племенем после смерти своего мужа, в начале восьмидесятых годов подчинила свое племя и Мервский оазис русской власти без сопротивления и с того времени продолжала пользоваться большим влиянием на всех местных туркмен. Проживала она в степи невдалеке от Мерва. Усадьба была окружена невысокой стеной и в середине стоял небольшой дом европейской архитектуры и такого же внутреннего убранства, а сзади него, между деревьями — целый ряд туркменских кибиток. В одной из этих кибиток жила она сама и только принимала гостей в доме. В других кибитках жили ее родные и служащие, а также туземные ткачихи, которые ткали ковры. Старая ханша приняла нас в присутствии своего сына, уже немолодого туркмена, с эполетами майора милиции на туркменском халате, и внука, красивого и стройного юношу. Сама она, еще очень бодрая, со сморщенным лицом и живыми умными маленькими глазами, угощала нас чаем с вареньем и сладостями и через переводчика вела с нами беседу, вспоминая прошлое и избегая каких бы то ни было жалоб на настоящее”.
В начале 1910 года, по случаю празднования 25-летия присоединения Мерва к России в Петербург прибыла туркменская делегация, в которой находилась и Гюльджамал.
Российские власти, оценивая роль туркменских ханов в мирном присоединении Мерва к России, на первое место ставили именно Гюльджамал. Именно она, “как вдова Нурберды-хана, пользуясь особым почётом и огромным влиянием, среди всех текинцев без различия рода, употребила это влияние, чтобы склонить мервцев принять подданство Белого Царя и этим существенно способствовать мирному присоединению Мерва к Империи”.
Особенно тёплые отношения сложились у Гюльджамал с начальником Закаспийской области Алексеем Николаевичем Куропаткиным, который занимал эту должность с 1890 по 1898 год.
Летом 1916 года, находясь в штабе 5-й армии Северного фронта, которой он командовал, Куропаткин неожиданно получил депешу из Мерва от своей старой знакомой с отчаянной просьбой защитить туркмен от объявленной мобилизации мужского населения Туркестана на окопные работы. Гюльджамал писала: «От времени бытности Вашей Начальником Закаспийской области текинский народ, и я лично привыкли обращаться к Вам, как к отцу, во всех наших нуждах, как великих, так и малых. Ныне, перед лицом беспримерного несчастья, грозящего текинскому племени, обращаюсь к Вашему Высокопревосходительству, по уполномочению текин Мервского уезда, с горячей мольбой ходатайствовать перед Его Императорским Величеством об отсрочке призыва до конца сбора хлопка или до иного срока, который дал бы возможность всем текинам освоиться с мыслью с новой повинностью и распределить исполнение таковой между отдельными лицами согласно требований справедливости. Возможное промедление в сборе текинцев может быть истолковано в дурном для текин смысле, и им в этом случае грозит суровая военная репрессия».
Алексей Николаевич, совершенно не предполагая последствий, переслал депешу в Ставку, а копии министрам, Военному и Внутренних дел, с просьбой доложить Государю своё ходатайство отсрочить призыв на работы до осени. Результат оказался совершенно неожиданным — 22 июля 1916 года Куропаткин назначается Туркестанским генерал-губернатором, командующим войсками Туркестанского военного округа и войсковым наказным атаманом Семиреченского казачьего войска.
И на этом посту Куропаткин сумел исполнить просьбу Гюльджамал.
Он лично провёл переговоры с представителями туркменского населения. “Мои старые друзья туркмены встретили меня родственно. – записал Куропаткин в дневнике. — Среди них я отдыхал душою”.
Приняв во внимание, что туркмены несут боевую службу на войне, в Текинском полку, было принято решение, что они будут посылаться не на работы, а на сторожевую службу по охране пленных, железных дорог, составят лесную стражу и тому подобное.
Гюльджамал-ханша, скончалась в 1919 году в возрасте 83-х лет. Что же касается её сыновей, то их судьба после известных событий 1917 года оказалась различной.
Махтумкули-хан, не приняв ни ту. ни другую сторону, смог сохранить свой высокий авторитет в туркменском народе. Во время оккупации Закаспийской области англичанами, он также никаких политических заявлений не делал, хотя глава британской военной миссии в Закаспии генерал Маллесон считал, что переход Закаспийской области под протекторат Великобритании вполне возможен при одном условии – если на это согласится Махтумкули-хан, сын Нурберды-хана, главного организатора текинского сопротивления русским в 1881 году. Согласно некоторым сведениям, Махтумкули-хан отказался в 1918 году от предложения руководителя “Мусульманского Комитета Закаспийской области” (Председателя “Туркменского Правительства”) Ораз-сердара, созданного Всетуркменским съездом еще 29-го ноября 1917 года, даже формально возглавить создаваемое им самостоятельное Туркменское государство.
Когда большевики восстановили свою власть в Туркмении, пасынок Гюльджамал-ханши признал их как преемников царской власти. Умер Махтумкули-хан Нурбердыханов, в 1924 году, на 70-м году жизни.
Юсуп-хан, в отличии от своего старшего брата, во время Гражданской войны командовал отрядом «Белой» армии генерала Ораз-сердара на Закаспийском фронте, и по неподтверждённым данным, погиб от рук большевиков.
Вот такая история туркменской принцессы. История, погребённая под песками времени.
В.ФЕТИСОВ
На заставке: Фотография неустановленного мастера. Атрибутирована как: Русская и текинская элита Закаспийской области. В центре вдова Нурберды-хана Гюльджамал. Крайний слева предположительно сын Нурберды-хана — Юсуп-хан. г. Мерв, 1887 г.
Источники:
- М. Алиханов-Аварский. Закаспийские воспоминания, 1881-1885 // Вестник Европы, № 10. 1904;
- Хидоятов Г. А. Британская экспансия в Средней Азии, Ташкент: Фан, 1981;
- Тихомиров М. Н. Присоединение Мерва к России, Восточная литература, М: 1960;
- Халфин Н. А. Присоединение Средней Азии к России, Наука, М: 1965;
- Агаев Х. Взаимоотношения прикаспийских туркмен к России XIX века. Ашхабад, 1972;
- Давлетов Дж., Ильясов А. Присоединение Туркмении к России. Ашхабад, 1972;
- А. К. Гейнс. Заметка по поводу англо-русских недоразумений в 1885 году / Собрание литературных трудов Александра Константиновича Гейнса. Том III. — СПб. 1899;
- Из воспоминаний о походе генерала А.В. Комарова в 1885 г. // Исторический вестник, № 11. 1914 г.
