Продолжая тему фигурантов осиповского мятежа 19.01.1919 г. в Ташкенте, после описания похождений штабс-капитана Бобчинского и адъютанта К.П.Осипова поручика Е.А.Бота, обращусь к героям красной стороны, в частности, к тем, чей подвиг историки описывают небрежными штрихами, несмотря на ключевое значение их действий в хронологии январского выступления белых.
Речь идет о связном коменданта Ташкентской крепости левого эсера И.П.Белова — малоизвестном мальчике, скорее всего, беспризорнике, которых стало много после Первой мировой войны и во время гражданской войны. Подросток самотеком примкнул к красноармейцам Ташкентской крепости, да так и прижился среди военных на правах «сына полка».
Самого левого эсера И.П.Белова военком Туркестанской АССР большевик К.П.Осипов снял с должности незадолго до мятежа, но И.П.Белов отказался выполнять его приказ. Своеобразный мятеж в мятеже.
Интересная ситуация. Даже председатель ТуркЦИКа большевик В.Д.Вотинцев был на стороне военкома К.П.Осипова в этом вопросе. Дело в том, что между И.П.Беловым и К.П.Осиповым сложились неприязненные отношения уже давно и доходило даже до драки. Другие же фигуранты событий, незнакомые с подоплекой личных отношений между К.П.Осиповым и И.П.Беловым, придерживались партийной линии размежевания: большевики были за К.П.Осипова, а левые эсеры — за И.П.Белова. О выступлении осиповцев И.П.Белов узнал не сразу, по плану заговорщиков первым вопросом стояло овладение арсеналом железнодорожных мастерских.
После предательства члена подпольного «совета пяти» большевика В.Е.Агапова штурм железнодорожных мастерских осиповцами провалился, и они больше не предпринимали повторных попыток в этом направлении. Крепость же была блокирована патрулями восставших, связь прервана, и И.П.Белов был не в курсе происходящих событий. Он получал отрывочную информацию из уст перебежчика из мятежного второго полка и от осиповцев, прибывших на переговоры. Перебежчик сообщил, что выступление по характеру белогвардейское и ряд комиссаров арестован и содержится во втором полку.
Посланный для связи красноармеец вскоре вернулся с сообщением, что крепость полностью блокирована. В этой ситуации для И.П.Белова неотложной задачей являлась связь с железнодорожными мастерскими, где главную роль играл член ЦК партии левых эсеров Туркестана Г.А.Колузаев, командир первого красногвардейского отряда, ставший командующим антиосиповскими силами. Без информации о положении в Главных мастерских и координации действий с оставшимися верными советам отрядами И.П.Белов не мог предпринимать никаких инициатив.
В условиях блокады добровольно вызвался доставить письмо в железнодорожные мастерские упомянутый «сын полка», и И.П.Белов рискнул. Как видим, роль малоизвестного мальчика была очень значительна. Вот как описывает юного связного полковник КГБ А.В.Станишевский в книге «Ночи без тишины», написанной несколькими авторами под псевдонимом Л.Тримасов (Ташкент, «Узбекистан», 1969, с.215-216): «При мне в мастерские прибежал связной с запиской от Белова. Это был мальчик-узбек, плохо говоривший по-русски. Глазенки у него блестели от возбуждения и сам он весь сиял — понимал, что непростую записку принес рабочим. Да и нелегко было донести ее. Военная крепость охватывалась белогвардейцами со всех сторон конными разъездами и постовыми. Улицы наводнили отряды осиповцев. Каждого, кто встречался, допрашивали и обыскивали. Подозрительных или расстреливали на месте, или отводили во второй полк. А мальчонка пробрался, перехитрил постовых, сквозь пули пронес донесение коменданта военной крепости.
Попадись оно в руки, узнали бы планы наши, и мальчишку бы хлопнули. Рабочие долго мяли дружески связного, хлопали по худеньким плечам, хвалили. А он, счастливый, улыбался. Это было в конце дня, когда уже смеркалось, и город погрузился в холодную синеватую дымку. Мороз не спадал, а, кажется, усиливался. Ответ в крепость понесли две женщины-коммунистки — Смотрова и Троицкая. Временный революционный совет извещал о начале наступления на второй полк.» Здесь ложь, пропаганда и немного истины заавторами книги сплетены в путаный клубок. Мальчик был. Кто-то же принес в железнодорожные мастерские письмо И.П.Белова? Но А.В.Станишевский пишет, что мальчик — узбек, плохо говоривший по-русски.
Как он попал в крепость, как Белов решился доверить ему сложную задачу и как объяснил ситуацию? Это чистая литературщина, т.е. выдумка. С другой стороны, связные Смотрова и Троицкая, действительно, какую-то роль во время мятежа играли. Был такой интересный приказ Реввоенсовета СССР по личному составу армии от 23 февраля 1928 г. № 101 г.Москва, в котором писалось: «В ознаменование десятилетия рабоче-крестьянской Красной армии, вписавшей славные страницы в историю героической борьбы пролетариата с многочисленными его врагами, Центральный Исполнительный Комитет СССР принял необходимым отметить доблестную службу особо отличившихся в боевых столкновениях защитников Октября, как состоящих в кадрах РККА, так и находящихся вне ее рядов, и удостаивает их награждения орденом Красного Знамени.
Список награжденных при сем объявляется.
Народный комиссар по военным и морским делам и председатель Революционного Военного Совета СССР К.Е.ВОРОШИЛОВ».
В этом списке есть имя Смотровой в качестве награжденной орденом Красного Знамени за боевые отличия и заслуги, оказанные в период гражданской войны. Написано в приказе: «Смотрова Евдокия Петровна, член ташкентского совета с июня 1917 года и по настоящее время»,- т.е. до 1928 г. она была членом Ташсовета. Напомню, что в июне 1917 г. в ташкентском совете левые эсеры составляли большинство. Скорее всего, утверждение А.В.Станишевского, что связные Смотрова и Троицкая были коммунистками не является правдой. Куда, кстати, девалась Троицкая? Неизвестно. Возможно, что и не дожила до десятилетия Октября.
В 1928 г. орден Красного Знамени был высшей наградой СССР, т.е. подвиг Е.П.Смотровой и пропавшей малоизвестной Троицкой был равнозначен подвигу Героев Советского Союза, награде, которую ввели позднее. Быть кавалерственной дамой ордена Красного знамени в 1928 г. — это почет, уважение и всеобщее признание подвига, кроме того, это еще и материальный плюс: награжденные получали денежное пособие. К вопросу о том, являлись ли Е.П.Смотрова и Троицкая коммунистками на январь 1919 г.
Следы Е.П.Смотровой, десять лет являвшейся членом Ташсовета и награжденной орденом Красного Знамени, в дальнейшем теряются, а это явный признак того, что Е.П.Смотрова и Троицкая в момент мятежа были левыми эсерками, скорее всего, из первого красногвардейского отряда Г.А.Колузаева. После мятежа партия левых эсеров в Ташкенте была расформирована, а все ее члены коллективно были приняты в ряды большевиков. Процесс формирования однопартийной диктатуры завершился. Так что связная Е.П. Смотрова ко времени награждения высшей наградой СССР в 1928 г. была уже коммунисткой, как и И.П.Белов, и Г.А.Колузаев, награжденный этим же орденом по тому же приказу. В 1937-1938 гг. бывшие левые эсеры, ставшие коммунистами, И.П.Белов, Г.А.Колузаев, К.Я.Успенский, П.А.Домогатский и др. были расстреляны, как и коммунист Д.И.Манжара, и их фамилии историки не называли вплоть до середины 50-х годов, когда они были реабилитированы.
Логично предположить, что и член Ташсовета, орденоносица Е.П.Смотрова тоже не пережила 1938-ой год, и только полковник КГБ А.В.Станишевский с помощниками вспомнил ее и Троицкой имя, когда писалась книга «Ночи без тишины». Приказ № 101 Реввоенсовета СССР интересен для нас еще тем, что в нем очень много ташкентских бывших левых эсеров, причастных к подавлению осиповского мятежа. Такое впечатление, что список кандидатур составлял, или «проталкивал» сам Г.А.Колузаев. О нем в приказе значится: «Колузаев Георгий Александрович, бывший командир 1 Сибирского стрелкового полка, ныне крестьянин». Всё правильно. В дальнейшем он отошел от политики и общественной деятельности и занялся садоводством в Янгиюле.
Награжден был также и бывший левый эсер П.А.Домогатский, один из первых наркомов иностранных дел Туркестанской АССР: «Домогатский Павел Александрович, бывший начальник Главного оперативного штаба и военком Туркреспублики, ныне совработник». В 1935 г. коммунист П.А.Домогатский с семьей выехал в город Полтаву, где был расстрелян в ходе большой партийной чистки в 1938 г. Заслужил орден в числе других и бывший левый эсер Якименко: «Якименко Прокопий Ильич, бывший комендант г. Ташкента». Дальнейшая его судьба неизвестна. Как говорится, успели бывшие ташкентские левые эсеры получить награды. Уже в 1929 г. вдова расстрелянного комиссара В.Н.Финкельштейна Инесса Финкельштейн начала диффамировать бывших левых эсеров в брошюрах, больше похожих на доносы, и никому из них не удалось пережить 1938 г. Вернусь к связным Е.П.Смотровой и Троицкой.
По версии А.В.Станишевского они понесли в крепость ответ от временного ташкентского реввоенсовета из Главных мастерских за подписью Г.А.Колузаева. Однако в городе шли уличные бои, и крепость была блокирована. Почему белые патрули, блокировавшие крепость, должны были пропустить в нее двух женщин? Дорогу назад закоулками и обходами знал только мальчик. Он и понес ответ. За какие подвиги были отмечены Е.П.Смотрова и Троицкая? Интересно было бы почитать. А «сын полка» пропал, как и не было его, подвиг его затерт, о наградах не было и речи. На самом деле авторы «Ночей без тишины» просто халатно отнеслись к описанию этого важного эпизода в подавлении осиповского мятежа.
В 1957 г. в свет вышел исторический труд «Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане», где имя юного связного было названо: «Защитники крепости 19 января установили связь с железнодорожными мастерскими через тринадцатилетнего Георгия Бакаева (302), посланного защитниками крепости. Подвергаясь большой опасности, он проскочил через окружавшую крепость цепь неприятеля и доставил в Главные мастерские донесение И.П.Белова. Затем, получив от Военно-революционного совета письмо для И.П.Белова, Г. Бакаев снова пробрался в крепость (303). Таким образом, создалась возможность для согласования действий против мятежников. План был разработан на совещании Военно-революционного совета и всех командиров частей, в ночь с 19 на 20 января 1919 г.302. Упоминание о связном из крепости имеется в воспоминаниях ряда участников гражданской войны (И.П.Белова, Д.Саликова и др.).
Д.Саликов пишет: «Вскоре в мастерские, ставшие штабом революционных сил, прибежал какой-то мальчик, благополучно пробравшийся через город, уже захваченный мятежниками, и принес от коменданта крепости коротенькую записку: «Крепость в наших руках» (см. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Туркестане, Ташкент. Госиздат УзССР, 1957, стр. 332). 303. ЦГА УзССР. ф. Р-837, оп. 3, д. 545, л. 2—4. Коротко и ясно всё изложено. Единственное, что вызывает сомнения, это воспоминания большевика Д.Саликова из Туркестанского наркомпути о «каком-то мальчике». Д.Саликов, и он сам об этом пишет в мемуарах, был арестован осиповцами в самом начале мятежа и все дни события просидел в камере во втором полку. Поэтому эпизод со связным он свидетельствовать не может, излагает его с чьих-то слов.
Интересно интерпретируется эпизод со связью между крепостью и Главными мастерскими в книге писателя Георгия Максимова «Полководец», вышедшей в Москве в издательстве «Советская Россия» в 1968 г. Писатель определил книгу как роман о М.В.Фрунзе в двух частях, но фактически это документальная повесть с беллетризованными диалогами. К сожалению, вышла только первая часть романа, а биографию самого Г.Максимова нигде найти не удалось. Некий рок довлеет над информационным пластом об осиповском мятеже: и писатель Г.Максимов малоизвестен, и недописанная книга прошла мимо ташкентцев, изданная в издательстве РСФСР второго плана. В первой части «Полководца» первая же глава посвящена не детству и отрочеству М.В.Фрунзе, как следовало бы из названия романа, а детальному освещению событий 19-21.01.1919 г. в Ташкенте, и называется по-фурмановски «Мятеж».
Очевидно, что писатель Г.Максимов использовал в своем романе мемуары коменданта ташкентской крепости левого эсера И.П.Белова. Он предельно героизирован, в то время как другие левые эсеры от Г.А.Колузаева до зампреда ТуркЦИКа К.Я.Успенского подвергаются хуле и клевете. В советское время это называлось принципом партийности в литературе. И «Полководец» Г.Максимова, вышедший в Москве, и «Ночи без тишины», опубликованные в Ташкенте, планировались к 50-летию революции и писались на основе малодоступных воспоминаний участников подавления осиповского мятежа. Но на этом сходство не кончается. Почему-то и Г.Максимов, и ташкентские авторы пользовались странным литературным приемом: часть фигурантов событий действует в произведениях под собственными именами, другие исторические персонажи — под вымышленными, плюс еще выдуманные литературные герои. Своего рода смесь нон-фикшна с беллетризованной пропагандой.
В романе «Полководец» Г.Максимов вывел 13-летнего Георгия Бакаева под именем 14-летнего Мишки Водовозова. План с использованием мальчика-связного предлагает И.П.Белову его адъютант — латыш Ян Веверс. Я.Веверс похож на реального фигуранта событий, однако нигде в мемуарах ветеранов его имя не встречается. Целью Г.Максимова было написание апологии недавно реабилитированного И.П.Белова, бывшего левого эсера и довольно сомнительного красного полководца, прославившегося на ниве подавления контрреволюционных мятежей. Однако, описывая действия Я.Веверса строго по мемуарам И.П.Белова, писатель Г.Максимов даже не замечает, как вместо апологии И.П.Белова он пишет документалистику, где Я.Веверс просто-напросто манипулирует И.П.Беловым и фактически руководит событиями. Все военные идеи И.П.Белова и ореол героики, сформированный вокруг него: юный связной, перекрестный артиллерийский обстрел штаба мятежников, выискивание предателей в рядах личного состава гарнизона крепости,- оказывается, заслуга некоего латыша Я.Веверса. И.П.Белов для приличия отказывается от плана с использованием юного Бакаева-Водовозова в качестве связного под предлогом: «погубим мальчишку». Но деятельный Я.Веверс уже вызвал мальчика в кабинет коменданта крепости.
Жорка-Мишка благополучно доставляет письмо в железнодорожные мастерские, спустившись по крепостной стене на веревке и пробираясь садами почти через весь новогородской район. В штабе временного РВС мальчик вручает письмо командиру партийной дружины. Почему именно командиру партийной дружины? Как видим, писатель Г.Максимов тщательно избегает упоминаний имен левых эсеров, ставших позднее коммунистами. Связной должен был вручить письмо И.П.Белова председателю временного РВС левому эсеру А.И.Панасюку или командующему советскими отрядами левому эсеру Г.А.Колузаеву.
Писатель Г.Максимов приводит текст письма И.П.Белова, очевидно, найденный им в мемуарах реабилитированного к тому времени бывшего коменданта ташкентской крепости:«Дорогие товарищи!Только по тревожному гудку мы догадались, что Главные мастерские не захвачены мятежниками. Иных сведений нет. Связь отсутствует. Осипов посылал в крепость своих парламентеров, уговаривал нас хотя бы сохранить нейтралитет, но гарнизон отверг его домогательства. Крепость верна своему долгу и будет защищать законно избранную власть против любых покушений. Нам надо объединить свои действия. Информируйте нас о положении в городе и о мерах, которые предпринимаете для подавления мятежа.
Со своей стороны предполагаю, что атаковать мятежников надо немедленно, пока они еще не притащили с фронта какую-нибудь воинскую часть, а это, памятуя, что Осипов был военным комиссаром республики, не исключено. Начинать надо, по-моему, с артиллерийского обстрела штаба мятежников — казарм 2-го Сибирского полка. Взять их под перекрестный огонь от Главных мастерских и из крепости. Это сразу внесет расстройство во все их планы, лишит уверенности. А это уже половина победы. Думаю, что у вас маловато снарядов. Постарайтесь, при первой же возможности, наладить их транспортировку из крепости. В случае необходимости транспорт прикроем ружейно-пулеметным огнем. Д
олжен вам сообщить печальную весть, если она до вас еще не дошла. От перебежчика из 2-го полка стало известно, что наши товарищи, арестованные Осиповым, уничтожены. Среди них Вотинцев, Фигельский, Шумилов, всего человек около пятнадцати. Фамилии остальных не выяснены. И.Белов» Похоже на исторический документ, чувствуется стиль эпохи, не верится, что писатель средней руки мог составить такое письмо. Кроме того, Георгий Бакаев, он же Мишка Водовозов, «подробно и довольно связно рассказал о том, как был обнаружен открытый парадный ход в казармах учебной команды, о попытке мятежников захватить крепость и как адъютант Веверс подстрелил помощника начальника учебной команды, о прибытии парламентеров и о том, как их проводили» (Г.Максимов, указ.соч., с.49). После этого связной Мишка Водовозов пропадает со страниц романа «Полководец» навсегда. Кто же тогда понес ответ из штаба временного РВС в крепость?
Точно так же пропал Георгий Бакаев и из истории, будто не было его подвига и его самого. Отодвинули взрослые маститые партийцы от наград героического ташкентского беспризорника. С другой стороны, хорошо, что неоконченный роман Г.Максимова прошел мимо въедливого ташкентского читателя. Буквально следом за приключениями юного связного Мишки Водовозова повествуется о выступлении бывшего царского генерала, а после революции начальника курсов красных командиров А.П.Востросаблина (1857-1921) в штабе РВС.
Его писатель Г.Максимов вывел в романе под своей фамилией и одним из первых рассказал о роли генерала А.П.Востросаблина в подавлении осиповского мятежа. Однако внешность генерала писатель описывает в ущерб реальности: «невысокий, сухонький, хромой старичок». На самом деле 62-летний генерал А.П.Востросаблин был высокого роста, военной выправки и не хромал в 1919 г. В штабе А.П.Востросаблин докладывает о плане подавления мятежа и перечисляет улицы, по которым должны выдвигаться отряды красных: «Одна группа занимает левый фланг, от Тезиковой дачи, по улицам Госпитальной, Константинопольской, Духовской, до Куклейской включительно» (указ.соч.,с.52).
Исторической справедливости ради, в Ташкенте не было улиц Константинопольской и Куклейской, а были улицы Константиновская и Куйлюкская. Почему же произошла ошибка в тексте? Писателю в руки попали малоизвестные рукописи из какого-нибудь партийного архива или архива КГБ, написанные непонятным почерком. Так появились неташкентские улицы. Московскому редактору книги Е.Н.Янковской было не под силу исправить эти ошибки.
Упоминается юный связной из крепости также в воспоминаниях председателя временного РВС левого эсера А.И.Панасюка. Он также был награжден орденом Красного знамени по тому же 101-му приказу РВС СССР в 1928 г., что и остальные ташкентские левые эсеры, отличившиеся в подавлении осиповского мятежа. О нем в приказе: «Панасюк Артемий Иванович, бывший председатель военно-политического штаба Закаспийской области, ныне начальник станции Радошковичи». А.И.Панасюк, бывший железнодорожник, продвинувшийся по карьерной лестнице в годы гражданского противостояния, белорус по национальности, в дни осиповского мятежа оказавшийся в Ташкенте по болезни, пришел в железнодорожные мастерские и был избран председателем временного революционного совета.
В дальнейшем был оттерт от властных рычагов большевиком А.А.Казаковым. К 1928 г. из Узбекистана выехал, переехал в Белоруссию, где был назначен начальником железнодорожной станции Радошковичи Минской области. После этого его следы также теряются. Очевидно, его постигла злая судьба всех ташкентских левых эсеров, не переживших 1938г.
Рукопись А.И.Панасюка «Документы январский событий 1919 г. в гор.Ташкенте»
В сумбурно написанной рукописи относительно грамотного железнодорожника А.И.Панасюка фамилия юного связного Г.Бакаева не упоминается, но эпизод с установлением связи с крепостью возникает трижды:
- С крепостью нелегально, через посредство тов. Смотрова (так в рукописи, очевидно, А.И.Панасюк ошибся, и речь идет о Евдокии Петровне Смотровой) и одного мальчика, периодически поддерживалась связь.
- Из крепости через мальчика тов. Белова была получена первая следующая записка:«Тов. Колузаев! Положение слишком плачевное в том отношении, что между нами нет связи; если получишь записку, то со своей стороны прими меры все к тому, чтобы связь была. Если нам будет плохо (пропущено) …айте стрельбу, будет три раза подряд. Установите сигнал (пропущено) не поддаваться на провокации и в то же время вам необ (пропущено) а нажать.19/1-1919 года Белов» Колузаев, с ведома и согласия президиума временного реввоенсовета, послал тов. Белову ответ следующего содержания: «Тов. Белов! Положение твердое. Все рабочие на местах. Нами занимаются вся железнодорожная [структура], радиостанция, дом Свободы. Против идет 2-й полк – там Осипов. Стоят против Соввласти за учредиловку. Меры приняты, связь установлю. Организован временный реввоенсовет, председатель Панасюк. Всякие распоряжения исполняй – мои и Панасюка. Командую войсками я. Приму меры к вызову из Катта-Кургана 4-го черняевского полка. Колузаев.»
Для связи с крепостью были посланы, нелегальным путем, от нас два делегата. (Здесь, надо думать, А.И.Панасюк имеет в виду связных Е.И.Смотрову и малоизвестную Троицкую. Однако и сам А.И.Панасюк, наверное, знал, что в крепость проникнуть они не могли и выполняли, скорее всего, декоративную роль делегаток или подстраховывали юного Г.Бакаева, единственного из фигурантов событий, знавшего потайной проход в крепость.) - Во время этого постановления получена записка из крепости от т. Белова, посланная им через мальчика, где он сообщает, что нет связи с ним. Настроение солдат в крепости бодрое, без крови крепости не сдадут, и если будут сильно нажимать, то он даст сигнал – три орудийных выстрела подряд и в это время просит нас нажимать.
Из рукописи А.И.Панасюка можно понять, что юный связной Г.Бакаев не один раз, а даже неоднократно курсировал между крепостью и железнодорожными мастерскими, в которых располагался временный штаб РВС, а назначенные делегатки Е.И.Смотрова и малоизвестная Троицкая в крепость проникнуть не могли и выполняли функцию поддержки и консультирования юного связного. После перекрестного артобстрела штаба осиповцев во втором полуку быстро затихли бои на ташкентских улицах, мятежники бежали по Чимкентскому тракту. Руководители Туркреспублики вернулись к своему обычному состоянию — партийной борьбе. О юном связном Г.Бакаеве уже никто не вспоминал. Что с ним стало и какова его дальнейшая судьба? Пропал человек. Песчинка по сравнению с «мировой революцией».
Впору воскликнуть как персонаж Горького из романа «Жизнь Клима Самгина»: «А был ли мальчик-то?»
Е.Рябов
