Из архива академика
Рахимы Хадиевны Аминовой
Судьба подарила мне встречи с людьми, которые увы, безвременно ушли из жизни, но которые живы своими делами, поступками, уверена не только в моей памяти. Академики Я.Г. Гулямов, И.М. Муминов, Х.С. Сулейманова, Х.М. Абдуллаев, У.А. Арифов встают перед моим взором: красивые люди, от них исходила энергия воли, доброты, понимания. Разные отношения — родственные, дружеские, служебные, связывали меня с этими людьми, но в моей памяти – они рядом.
Трудно представить фигуру, одновременно яркую и неоднозначную в восприятии своих современников, какую являл собой И.М. Муминов – вице президент Академии Наук УзССР по общественным наукам в 60-70-е годы.
Требовательный когда касалось дела, до беспощадности, властный, с ним, конечно, было нелегко руководителям подразделений Академии наук, особенно когда приходилось оправдываться за задержку выполнения порученного задания. Ибрагим Муминович не принимал ни объективных ни субъективных причин. Но мне также трудно сравнить с ним кого-либо другого, кто столь же скрупулезно, заинтересованно и, самое главное, компетентно входил в тонкости исследовательской работы научных коллективов. Это был лидер от природы, но лидер, который не бросал отстающих, он всегда протягивал руку помощи, щедро делился удачами.
Академик И.М. Муминов
(07.11.1908г.-22.07.1974г.)
Будучи философом, Ибрагим Муминович обладал научными знаниями в смежных областях общественных наук, причем отнюдь не поверхностными.
Помню, в бытность подготовки 4-х томной истории народов Узбекистана И.М. Муминов поставил за правило дважды в неделю собирать рабочие совещания заведующих отделами. Вспоминаю, как мы, сотрудники Института истории приглашались в кабинет вице-президента, который только что покинули сотрудники Института востоковедения. Это был час напряжённейшей работы. Вопросы, ответы, анализ проделанного, новые поручения, и все в жестком деловом ритме. Видимо, именно тогда у Ибрагиму Муминовича возник замысел ротапринтной публикации русского перевода «Уложения Тимура» и создания кратного жизнеописания великого эмира.
В те годы обществоведение находилось под контролем идеологической цензуры, на многие темы было наложено табу. Все это прямо сказывалось на подготовке четырехтомника. И нужна была личная отвага, мужество, чтобы рискнуть своим высоким положением, репутацией в высших партийных кругах республики, чтобы решиться на публикации, свидетельствующие о прямо противоположной официально признанной в советской историографии оценки личности Тимура.
Небольшая, выполненная на ксероксе брошюра «О жизни и деятельности Тимура» вызвала эффект разорвавшейся бомбы со всеми вытекающими последствиями. И.М. Муминовым открыто и тайно восхищались, пытались понять поступок вице-президента и его влияние на развитие обществоведения республики, но были и такие, которые стали избегать его.
Крупное видится на расстоянии. И сегодня мы отдаем должное ученому, чья научная человеческая честность, преданность своему народу, его истории служит примером для молодого поколения ученых.
(Продолжение следует)…
