Со святыми местами часто связаны легенды. Они повествуют о мудрецах, их благих деяниях, совершенных ими чудесах и благотворном воздействии пребывания возле нетленных мощей. Не стал исключением и Бури ота – небольшой участок земли в махалле Янгиюль Кибрайского района Ташкентской области, где находится неизвестное захоронение, к которому тянутся паломники не только из Узбекистана, но и из соседних государств.
Согласно народному поверью, здесь захоронен Сатук Богра хан – основатель государства Караханидов, общественный деятель, военачальник, дипломат, один из первых тюркских правителей, принявших ислам.
Перерыв массу информации в интернете, я поняла, что сведения о Сатук Богра хане разнятся. Известно, что он был вторым сыном верховного хана династии Караханов Базыра Арсланхана. Из-за ранней смерти отца жил и воспитывался в Кашгаре, при дворе родного дяди. Кашгар находился на Великом шелковом пути и являлся важным торговым центром, через который шли караваны, а с ними купцы, ученые, богословы, суфии. Общаясь с ними, он стал проникаться суфийскими настроениями, исламской верой. Но свои взгляды держал в тайне, так как боялся гнева дяди. Исходя из того, что дед Сатука, великий хан карлуков Бильге Куль Кадырхан являлся приверженцем буддийской религии, можно предположить, что и дядя, Огулшак, тоже исповедовал буддизм. В просторах Сети я нашла информацию о том, что местное население того времени составляли последователи Мани, тенгрианцы, огнепоклонники. Не удивительно, что Сатук скрывал свои симпатии к исламу. Но вера оказалась сильнее страха. Сатук принял ислам до восхождения на престол, в 915 году, и был наречен мусульманским именем Абдулкарим.
Сатук переводится с тюркского как «сильный», «могучий». В 915 году сильный 20-летний хан свергнул дядю, Огулшака, сел на трон и провозгласил столицами династии Баласагун и Кашгар, а государственной религией – ислам. За 40 лет правления он превратил ханство в могущественное Караханидское государство, так как был реформатором – объявил рабство вне закона, просветителем – построил мечети и медресе.
Но в первую очередь Сатук был военачальником. В 943 году он начал поход против Саманидов. В течение года захватил крупные города, в том числе Коканд, Наманган, Самарканд, Шаш (Ташкент), и вернулся в Кашгар победителем.
Первый из тюркских правителей, принявший ислам, умер в Кашгаре и был похоронен недалеко от Кашгара, в Артуши. В этом месте стоит грандиозный мавзолей – место паломничества мусульман со всего мира. Так почему же жители махалли Янгиюль думают, что Сатук Богра хан похоронен в Бури ота?
Как рассказали аксакалы, в одной из книг о Сатук Богра хане приведен факт, взятый из более древнего источника о нем, о том, что могучий правитель погиб в пути, далеко от Кашгара. Местные жители верят, что он, раненый, проходил через современный Кибрай. Дело в том, что само это место, по народным поверьям, является очень древним и сильным. Недалеко от Бури ота расположен холм, который, по мнению археологов, проводивших здесь раскопки в 1960-х годах, насчитывает 2000 лет. Правители прошлого придавали древней силе большое значение, хорошо ее чувствовали. Сатук, возможно, захотел остановиться, чтобы восстановиться на благой земле, но ранение было смертельным, он здесь ушел на небеса, и его тело перевезли в Кашгар.
В среднеазиатских традициях у святых есть много символических захоронений, их называют «кадамжой» – это указание на то, что святой был здесь, оставил о себе память, частичку своей души. Такие места становятся центрами паломничества.
Бури ота – центр паломничества не только кибрайцев. Сюда приезжают люди из Казахстана, Кыргызстана, России (Бурятии, Башкирии, Татарстана, Кавказа), чтобы приобщиться к могучему духу великого человека, первого тюркского хана, принявшего мусульманство, благодаря которому тюркские народы обратились в ислам.
Удивительна народная мудрость, глубинная вера, неутомимость в поступках, составляющих изначальную духовность. Жители махалли на протяжении десятилетий ухаживали за этим местом – собирали средства, облагораживали, строили, красили, белили, сажали деревья и цветы. Никто им не помогал, все делали сами.
В 2021 году началась реконструкция Бури ота. Сейчас это место находится на балансе «Маданий мерос» («Культурное наследие»). Но есть еще много нерешенных вопросов, о которых болит душа аксакалов, активистов махалли. Например, люди хотят, чтобы провели водопровод, так как на этой территории нет воды, паломникам даже руки помыть негде – смотритель набирает воду в кувшины из протекающего рядом канала. Еще мечтают о том, чтобы построить маленький домик, в котором могли бы переночевать приезжающие издалека гости.
– Как-то в дождливое утро, еще в начале 1990-х, ранней весной это было, помню, подъехал микроавтобус. Из него вышли несколько мужчин в папахах и женщин, укутанных в оренбургские платки. Тогда могила была еще открытая, тоже под дождем мокла. Посидели они возле нее, молитву прочитали. Я подождал, когда закончат, и подошел к ним. Спросил, откуда они. Они ответили, что с Кавказа. А потом сами спросили, знаю ли я, кто здесь лежит. Я тогда особо и не интересовался этим, так и ответил. Они неодобрительно помотал головой и сказали: «Если бы могила этого человека у нас была, мы бы ему из золота памятник поставили», – махнули рукой, сели в автобус и уехали. С тех пор я стал активно участвовать во всех мероприятиях, связанных с Бури ота, чтобы не исчезло это место, не ушло из народной памяти. С той весны прошло более 30 лет, но мы не только золотой памятник не поставили, а даже воду не можем провести, – вздохнул махаллинский активист Анвар Каюмов.
Слушая его, я подумала о том, сколько в Узбекистане еще таких мест –сильных даже не от того, что там захоронен святой, а тем, что питают дух народа, его корни, поддерживают связь с родной землей. Многих названий мы не знаем. Жаль, что не знает их и молодое поколение тех сел и кишлаков, на территории которых находятся такие «ота» – носители народной силы. Уйдут аксакалы, унесут с собой знания и останемся мы «Иванами, родства не помнящими», оторванными от родной земли, от корней.
А те места, которые «кричат», чтобы их услышали, надо поднимать, тем более если они находятся на балансе «Маданий мероса», который и должен этим заниматься. Пока же старейшины и просто неравнодушные жители махаллей, подобных Янгиюлю, прилагают усилия к тому, чтобы не исчезла сила народного духа. А мы можем надеяться, что не прервется связь поколений, и завтрашний первоклашка на вопрос, знаешь ли ты, кто твой предок, ответит: “Знаю!” и назовет имя…
Динара Шамухамедова
