«…Фотографировать бесплотных ангелов – пустая трата времени. Но звуками, словами поэт собирает их в небесную стаю на фоне того серого дома со скамейкой, который я видел на картине Юры Усеинова, не забывая при этом об ушедшем друге и воздав должное всем, кто летит рядом…»
Это – из вышедшей несколько лет назад в журнале «Восток Свыше» рецензии Евгения Олевского на стихи его друга Шамшада Абдуллаева.
…Однажды Женя сказал: «Среди моих друзей есть гениальные поэты, гениальные художники, гениальные писатели. Ну а я когда-то для себя решил: я буду гениальным ЧИТАТЕЛЕМ! Они ведь тоже нужны, как вы считаете?..»
Наверно, ему это удалось – достигнуть этого странного, придуманного им самим звания: гениальный читатель.
И все-таки Женя скромничал.
Множество, огромное множество миров вмещало в себя это имя – Евгений Олевский. Пытливый мыслитель со складом ума дотошного исследователя: во всем «дойти до самой сути». Один из организаторов и столпов Ташкентского бизнес-клуба, наряду с Ильхомом Каримовым и Алексеем Араповым. Тонкий философ. Изумительный фотохудожник (не удивлюсь, если ему и впрямь однажды удалось сфотографировать бесплотных ангелов!). Замечательный переводчик (до сих пор помнится его простой и исчерпывающий совет: «Не надо переводить стихотворение. Надо написать новое, своё, на ту же тему»). Очень необычно видящий мир поэт («Упрямый твой гобой вел против тока крови…»). Блестящий специалист по IT-технологиям. Великолепный стратег и аналитик. («Для того, чтобы заработать миллион, нужно иметь трудолюбие. Для того, чтобы заработать миллиард, нужно иметь талант. Для того, чтобы заработать триллион, нужно создать идеологию!») Самозабвенный меломан. Радушный и хлебосольный хозяин. Потрясающий рассказчик. Собеседник, равных которому я могу назвать очень, очень немногих.
Но главное – он был, если можно так выразиться, гениальным другом. Благородным. Великодушным. Щедрым. Безоглядно верным тем, кого однажды и навсегда принял в сложный и прекрасный мир своей души.
Теперь эта вселенная обрела другую орбиту. Оставив у всех, кто знал и любил Женю, в душе пустоту, которой не суждено заполниться.
А душа – уж это точно, –
ежели обожжена, –
справедливей,
милосерднее
и праведней
она.
Лейла ШАХНАЗАРОВА.
