Из цикла Туркестанские генерал-губернатор
В начале января 1899 года в Петербург из Туркестана прибыл генерал Анненков с сообщением, что он оставил Закаспийскую область в крайне тревожном и напряжённом состоянии. По его мнению война была неизбежна. Вскоре состоялось совещание у военного министра, куда были приглашены главноначальствующий на Кавказае князь Дондуков-Корсаков, начальник Главного штаба генерал Обручев, генерал-майор Куропаткин и начальник Туркестанского края Розенбах. На совещании было принято решение усилить Керкинский гарнизон, передвинув туда два батальона из Самарканда.
В первой половине февраля от начальника Закаспийской области было получено ещё более тревожное сообщение, в котором говорилось, что по его вполне достоверным сведениям Абдуррахман-хан откроет военные действия, и что не следует доверять бухарскому эмиру. Сообщалось также, что в Мерве и Керки неспокойно. В связи с этим, император через военного министра передал Розенбаху, распоряжение немедленно возвратиться в Туркестан.
Получив этот приказ, Николай Оттонович, заявил Ванновскому, что с радостью исполнит повеление, однако считает себя нравственно обязанным, перед отъездом из Петербурга, получить аудиенцию у Императора, чтобы доложить о двух крайне вопросах, требующих скорейшего решения. Первое – “это не разрешение по настоящее время переоброчки (то есть упорядочение оброка, налогов в пользу уменьшения, В. Ф.) Ферганской области”. Мотивируя важность вопроса, Розенбах заявил военному министру:
— Абдуррахман, может быть нам опасен только при отсутствии спокойствия в крае и недовольстве местного населения. Ферганская область ждёт переоброчки, она успокоится только, когда справедливая просьба жителей будет удовлетворена. Переоброчка настоятельно необходима.
И второй вопрос, который Розенбах хотел обсудить с императором перед выездом в край, это неподчинение Закаспийской области туркестанскому генерал-губернатору – в то время область подчинялась Кавказскому военному округу.
— Этот вопрос меня сильно беспокоит, — продолжил Николай Оттонович разговор с Ванновским, — и лишает меня уверенности в успехе предстоящих действий. Едва ли можно ожидать, при двойственности власти, хороших результатов. Оба эти вопроса имеют в моих глазах такую важность, что я прошу Вас, Пётр Семёнович, испросить для меня у Государя Императора особую аудиенцию, чтобы дать мне возможность подробно с ними ознакомить Его Величество.
23 февраля Александр III принял туркестанского генерал-губернатора и беседовал с ним около часа.
Император выслушав Розенбаха, сказал, что по первому вопросу переговорит с министром финансов, относительно же самостоятельного существования Закаспийской области, нужно немного подождать, однако в случае угрозы войны, все войска Закаспийской области будут подчинены Ташкенту.
Завершая беседу, Александр III сказал:
— Приведите на месте всё в порядок, затем возвращайтесь в Петербург. В Туркестан вы уже не вернётесь.
Перед самым отъездом Николай Оттонович встретился с министром финансов Вышнеградским, который уведомил того, что вопрос о переоброчке Ферганской области будет решён положительно:
— Вы не успеете доехать до Ташкента, — заявил министр, — когда вопрос этот будет окончательно решён.
И действительно, прибыв в Ташкент Розенбах нашёл телеграмму, извещающую, что переоброчка Ферганской области проведена через Государственной Совет и Высочайше утверждена.
Розенбах выехал из Петербурга 28 февраля. Путь в Туркестан лежал через Кавказский хребет. И здесь Николай Оттонович вынужден был проявить недюжинную отвагу. Между станциями Коби и Кандауром образовались огромные завалы и в экипажах проехать было абсолютно невозможно. Стремясь как можно быстрее достичь места назначения Розенбах решил пройти пешком отрезок пути между двумя станциями. Переход, из-за глубокого снега, был весьма труден и сопряжён с немалой опасностью для жизни. Каждую минуту мог начаться обвал, но, к счастью, рискованное путешествие закончилось благополучно. Дальше всё проходило без особых приключений. Из Баку, на специально приготовленным для туркестанского губернатора пароходе “Шах”, начальник края был, спустя сутки, доставлен в Узун-Уда, где его ожидал экстренный поезд Закаспийской железной дороги.
В Асхабаде Розенбаха встретил военный губернатор Закаспийской области генерал Комаров. В ходе состоявшейся затем беседы Николай Оттонович, заявил, что решительно не верит в возможность нападения Абдуррахман-хана, однако видит опасность в том, что при наэлектризованном настроении войск и населения из-за возможных стычек русских и афганских пограничных разъездах могут возникнуть самые серьёзные последствия.
— Я прошу вас, Александр Виссарионович, строго следить, чтобы расположенные на Афганской границе наши части не задирали афганцев и не позволяли бы в отношении них вызывающий образ действий – сказал Комарову Розенбах.
После двух-часовой осановки в Асхабаде, начальник края отправился в Мерв, где встретился с начальником округа полковником Алихановым. “Штаб-офицером весьма способным и энергичным”, — по характеристике данной ему Розенбахом. Именно Алиханову была обязана Россия мирным, без единого выстрела присоединением Мервского оазиса. Дважды побывав там, — один раз как разведчик, “под прикрытием”, второй раз как дипломат, — он убедил старейшин мервских туркмен добровольно войти в состав Российской империи.
Розенбах принял Алиханова в своём вагоне, и довольно подробно описал эту встречу в своих воспоминаниях: “Я был к нему крайне внимателен, много его расспрашивал о населении, культуре и положении ирригации в округе, о возможности же военных действий не заикнулся. […] Воздерживаясь же в разговоре с ним касаться этого предмета, я хотел этим дать понять, что в моих глазах настолько невероятно нападение на нас Абдуррахман-Хана, что об этом и не стоит разговаривать”. 10 марта Розенбах приехал в Чарджуй и дав такие же указания, не давать повода афганцам, отправился на пароходе в Чарджуй. Цель этой поездки как написал генерал-губернатор: “воспроизвести впечатление на Абдуррахман-хана, указав ему, что в случае не изменения им его несколько двусмысленного образа действий, на возможность движения русских войск в Афганский Туркестан, вместе с этим я хотел лично подробно ознакомиться с положением дела на границе и успокоить воинственное настроение русского гарнизона в Керки”. Три дня пробыл Туркестанский генерал-губернатор в Чарджуе. Осмотрев войска, все учреждения и полюбовавшись Аму-Дарьинским мостом, он, по Аму-Дарье отправился к пограничной крепости Керки. Здесь, Николай Оттонович во всех подробностях изучил положение дел и подтвердил начальнику гарнизона ранее данные инструкции. Собранные на границе с Афганистаном сведения, вновь убедили Розенбаха в том, что афганский эмир и не думал о нападении на российские владения. Объявленная им священная война имела целью поднять престиж среди его подданных. Для внутреннего, так сказать, потребления.
И надо сказать приезд туркестанского генерал-губернатора на границу, произвёл должное впечатление на правителя Афганистана. Уже через несколько дней было получено известие, что артиллерийские орудия установленные в Мазари-Шарифе, направленные до этого в сторону русской границы, были повёрнуты на 180 градусов. Также был вновь разрешён ввоз в русские владения фуража, а русские товары потекли, как и прежде, в Афганистан.
Из Керки Розенбах направился обратно в Чарджуй, но уже по недавно построенной бухарским эмиром железной дороге, с целью проинспектировать её. В этой поездке генерал-губернатора сопровождали местные бухарские беки. И дорогу и мосты, Николай Оттонович нашёл в полной исправности, лишь поручил бекам, построить по дороге семь станционных зданий, где проезжающие могли купить фураж по умеренным ценам. Что и было вскоре сделано.
В Бухаре, на станции, начальника края встречали бухарские войска, многотысячная толпа местного населения и коляска присланная эмиром. На ней губернатор отправился осматривать недавно построенный возле станции базар. Толпа почтительно расступилась, и Николай Оттонович, вновь убедился, насколько неосновательны были сообщения генерала Комарова о враждебных замыслах бухарцев.
В Ташкент, где по его словам ему “была сделана самая сочувственная встреча”, начальник края прибыл 29 марта.
Первое же распоряжение генерал-губернатора было об отмене движения войск к афганской границе.
Так закончилось это русско-афганское недоразумение. Уже через месяц после возвращения Розенбаха никто не вспоминал о тревожных днях ожидания войны с Афганистаном. А Николай Оттонович стал готовиться к окончательному отъезду из края.
В.ФЕТИСОВ
Окончание следует
На заставке: Крепость Керки (Бухара). Фотография из книги Д. Н. Логофета. На границах Средней Азии. 1889 г.
