Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы.
Осенью 1885 года, до туркестанского генерал-губернатора стали доходить сведения о серьёзной болезни бухарского эмира Музафар-хана. Вопрос о престолонаследии в среднеазиатских странах очень часто решался силовыми методами, сопровождавшимися крупными, часто кровавыми беспорядками. Розенбах, чтобы устранить эту угрозу, грозящую нестабильностью в Бухарском эмирате, посылает в город Кермине, — где с юных лет правил главный претендент на бухарский трон Сеид-Абдулахад-хан, — капитана Карцева. Капитану было поручено передать наследному принцу, что в случае смерти отца, он действовал бы решительно, причём в случае необходимости мог рассчитывать не только на моральную поддержку генерал-губернатора, но и фактическую. Зная, что Сеид-Абдулахад окружён шпионами отца, Николай Оттонович приказал своему посланнику, сообщить об этом и эмиру. Розенбах пишет: “При существующих добрых отношениях к эмиру, мне было весьма тяжело возложить подобное поручение на капитана Карцева, но, имея в виду, что после смерти царствующего эмира всегда происходили народные беспорядки, часто и резня, в наших же интересах было, чтобы, признанный Русским Царём, наследный принц вступил бы на престол без кровопролития, я признал необходимым принять вышеобъясненную меру, будучи уверен, что она произведет своё действие на сановников и жителей Бухары”.
Надо сказать, предусмотрительность Розенбаха принесла свои плоды. Когда в последних числах октября Музафар-хан скончался, керминский бек, сопровождаемый небольшим отрядом, сразу же двинулся в Бухару. По дороге, — случайно, или нет, — он встретил генерала М. Н. Анненкова, который в то время строил железную дорогу из Ашхабада в Самарканд и уговорил русского генерала поехать с ним в Бухару. Анненков согласился, и наследник въехал в Бухару, как бы под покровительством русских властей. Собрав в Бухаре всех почётных жителей и духовенство Сеид-Абдулахад объявил себя эмиром. Всё прошло, таким образом, без волнений и неизбежных в таких случаях на Востоке семейных распрях. Случилось это событие 4-го ноября 1885 года.
Надо сказать, что новый эмир, оказался довольно прогрессивным правителем. При нём были отменены все пытки и ограничены смертные казни. Сеид Абдулахад начал в эмирате промышленную добычу полезных ископаемых: меди, железа и золота, привлекая иностранные капиталы и рабочих. Эмир лично и весьма деятельно участвовал в торговле каракулем, занимая третье место на мировом рынке по объёму торговых операций с этим ценным мехом. По некоторым данным, на личных счетах эмира только в Российском государственном банке хранилась огромная сумма — около 27 миллионов рублей золотом при том, что ещё около 7 миллионов — в частных коммерческих банках России.
В отличие от современных ему мусульманских лидеров, эмир много путешествовал, в особенности в Европейской части Российской Империи. Неоднократно посещал Крым. Каждое лето проводил в Ялте, почётным гражданином которой был, и где одна из улиц была названа его именем. Неоднократно награждался высшими орденами Российской Империи.
В общем, Николай Оттонович ни разу не пожалел о своём участии в возведении на бухарский престол своего протеже – керминского бека.
Справа — министр императорского двора. Семейный альбом Романовых
Несомненна заслуга Розенбаха и в области народного образования. Вот, что об этом пишет Бартольд: “Фактическое открытие русско-туземных училищ началось при генерал-губернаторе Розенбахе; в противоположность прежнему мнению теперь “для успеха русско-мусульманской школы” признавалось “необходимым, чтобы в ней преподавался туземцам закон их веры их же муллой”. Созванная Розенбахом в 1884 г. “секретная” комиссия по-прежнему высказывалась за введение общеобразовательных предметов в курс медресе; потом этот проект по желанию генерал-губернатора был заменён проектом создания русско-туземных школ”.
В первый же год своего правления Николай Оттонович учредил волостные школы с программой приходских училищ, в частности в старой части Ташкента была открыта школа для обучения грамоте. На следующий год учреждены две школы в Кураминском уезде и одна в Аазалинском. В Перовском же уезде действовало 432 кочевых школы в которых обучалось 1400 учеников.
Ташкентский купец Сеид-Гани, уступил под школу половину своего дома. В Пскенте также была открыта школа, куда одними из первых поступили сыновья бывшего правителя Кашгара Якуб-бека. К концу 1886 года было открыто 22 русские школы и учреждённые при них курсы изучения русского языка для взрослых. В учительской семинарии по инициативе Розенбаха было введено изучение сартовского и персидского языков. Для этого, как пишет Николай Оттонович, он “воспользовался отличным знанием этих языков одного русского, бывшего офицера, г-на Наливкина”.
В 1887 году Розенбах отменил тридцатипроцентную пошлину на продаваемое на базарах тополевое бревно. Вызвано это было тем, что народ избегал продавать строевой тополь и привозил на продажу беспошлинную горную арчу, тем самым истребляя леса. “Эта мера, — как пишет Терентьев, — тотчас отразилась на усиленной посадке деревьев и теперь вся долина Зеравшана представляет собой сплошной сад”.
И ещё одно досадную ошибку, совершённую Черняевым по недомыслию, исправил генерал Розенбах. Речь идёт об Аму-Дарьинской флотилии, которая при предыдущем начальнике края была попросту уничтожена, суда бесславно ржавели по берегам рек. И вот уже осенью 1884 года на воду был спущен паровой баркас “Обручев”, ходившим между Казалинском и Перовском. А вскоре начался полноценная навигация по Аму-Дарье и Сыр-Дарье.
Как мы уже писали выше, перед выездом в Ташкент Николай Оттонович более двух месяцев работал в комиссии Игнатьева по разработке нового Положения по управлению Туркестанским краем. И вот осенью 1884 года он получает проект из Петербурга, и не дожидаясь его утверждения, в законодательном порядке вводит новые правила для выборов должностных лиц туземной администрации. Они сводились к следующему: народ выбирает 4-х кандидатов в волостные, 3-х кандидатов в казии (судьи) и 2-х в бии (административная власть). Выборы проходят раз в пять лет. А по военно-народному управлению предпочтение отдавалось чиновникам знающим местные языки.
Через год Розенбах был вызван в Петербург для участия в окончательной разработке положения. С ноября 1885 по апрель 1886 года, Николай Оттонович добросовестно трудился во всех заинтересованных департаментах Государственного совета, и, как пишет Терентьев: “Он имел довольно редкое счастье видеть, что в окончательном результате почти все его представления были одобрены”.
Положение было утверждено Александром III 12 июня 1886 года и введено в действие с 1 января 1887 года.
Надо сказать, что все предложения вошедшие в Положения Розебахом, были весьма либеральны и вызвали неудовольствие консервативно настроенных “господ ташкентцев”, сторонников сильной власти.
Во-первых, генерал-губернатор, по выражению Терентьева, перестал быть самодержцем, так как при нём был создан совет. Кроме того, большое неудовольствие ретроградов вызвало создание областного суда, должности областного прокурора и вообще независимых от генерал-губернатора судебных учреждений. Е. Л. Марков посетивший Туркестан в 1891 году, приводит слова “очень авторитетного русского жителя Ташкента, имевшего возможность со всех сторон изучить быт туземцев”, о последствиях введения новых судов: “Розенбах это всё натворил, Европу хотел сразу насадить в нашей Киргизии”.
Будучи в Петербурге во время работы над Положением, Розенбах решил ещё один важный вопрос: через военное министерство внёс ходатайство о проведении железной дороги из Мерва через Чарджуй и Бухару в Самарканд. По этому вопросу, Николай Оттонович был приглашён в Кабинет министров, где доложил, что продолжение Закаспийской железной дороги до Самарканда, независимо от огромного политического и экономического значения для Туркестанского края, принесёт несомненную пользу для России. Доказывая свою правоту, Розенбах сказал буквально следующее: “Дорога доведённая только до Мерва, имеет значение исключительно стратегическое. Закаспийская область, представляющая из себя почти исключительно пустыню, весьма мало производительна, местных грузов почти нет, доведённая же до Самарканда она приобретёт серьёзное экономическое значение. По ней пойдут произведения Туркестанского края и Среднеазиатских ханств, доходы возрастут и вместе с этим уменьшатся расходы по эксплуатации”.
Кабинет министров предложение туркестанского генерал-губернатора почти единогласно поддержал. И постройка Самаркандского участка была решена. Ответственным за строительство железной дороги, вновь по предложению Розенбах, был назначен генерал Анненков.
И работа началась.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Н. Н. Каразин. Цикл “Виды и типы Ташкента”. Окружное интендантское управление. “Всемирная иллюстрация”, №718, 1882 г.
