Глава третья
Павел Иванович, как опытный боевой офицер прекрасно сознавал опасность нападения восставших и в первых числах мая начал настаивать на серьезной подготовке к противодействию мятежников, однако понимания со стороны руководства строительством не добился. Ему советовали “не пороть горячки”. Тем не менее Мищенко не смирился и предложил стянуть русских рабочих и служащих ближе к станциям, чтобы сосредоточить на них растянутую по всей линии дороги охранную стражу. С большим трудом частично, но этого удалось добиться. К середине июня посты в местах, где, по сведениям разведки, были замечены боксёры усилили. Прекрасно понимая, что, — несмотря на опыт и отвагу своих охранников и плохую военную подготовку китайцев, — численный перевес последних был значителен, Павел Иванович попросил начальника Квантунской области прислать дополнительные силы. Алексеев откликнулся и распорядился выслать на помощь 150 человек, однако эшелон с солдатами задержался из-за размыва дороги.
Участник тех событий, — в то время штабс-капитан, а впоследствии полковник, первый начальник Туркестанских Советских командных курсов в Ташкенте, — Константин Порфирьевич Кушаков в своих воспоминаниях пишет: “19 июня утром я получил телеграмму от полковника Мищенко, что положение северных постов крайне тяжелое и мне предписывалось немедленно собрать сколько возможно охранников и следовать в Ляоян; в той же телеграмме указывалось, сколько я должен оставлять людей на постах, и когда я это исполнил, то в моем распоряжении оказалось только 56 пеших и 20 конных”.
С этим небольшим отрядом Кушаков двинулся на соединение с остальными силами, которые в единый кулак собирал полковник Мищенко.
А уже на следующий день, 20 июня 1900 года, повстанцы вместе с примкнувшими к ним китайскими солдатами атаковали строящиеся объекты на всём протяжении Порт-Артурской линии КВЖД. Мятежники уничтожали всё: заполыхали казармы, склады, станции и мосты, рушились телеграфные столбы и уничтожались железнодорожные пути. А несчастные служащие, не успевшие эвакуироваться безжалостно убивались. Шла настоящая охота за людьми, ведь за голову чужеземца платили 50 лян (почти сто рублей). Участь, попавших в руки “боксёров”, была ужасной. Свидетельствует Кушаков: “пойманных русских мучили, издевались над ними, пытали, обезглавливали и трупы бросали свиньям… это было поголовное истребление всех, попавшихся в их руки европейцев. Раскапывались даже могилы и кости выбрасывались на поругание толпы…”
Павел Иванович собрав в Ляояне сводный отряд численностью в 224 человека, приказал занять оборону в чумных бараках станции Батайсы в двух километрах от города.
Бой с превосходящими силами противника, — около семи тысяч китайских регулярных войск и примкнувших к ним мятежников, вооружённых многозарядными винтовками Маузер, пулемётами Максима и полевыми пушками Круппа, — начался 24 июня.
Дмитрий Янчевецкий, корреспондент Порт-Артурской газеты «Новый Край», записал в своём дневнике: “В чумных железнодорожных бараках был осажден китайскими войсками и боксёрами отряд полковника Мищенко, состоявший из 104 служащих с семьями и 200 охранников роты капитана Кушакова. Три дня отстреливались охранники от китайцев, которые бомбардировали железнодорожные бараки пулями и гранатами. Железнодорожные служащие, их жены и дети были посажены в погреба и из них двое были убиты. Из охранников 9 человек убито, 5 ранено. Из 90 лошадей осталось 32 живых”. Cилы были неравны, пришлось отступить и укрыться за крепостными стенами.
Мищенко запросил помощи у командующего войсками Квантунской области адмирала Алексеева, попросив отправить хотя бы батальон с одной полевой батареей. В ответ молчание. Тогда попросил прислать хотя бы патронов и снарядов. Было отказано и в этой просьбе, поскольку стражники находились в подчинении Министерства финансов, а не Военного ведомства. Не дождавшись помощи, Мищенко решил прорваться из окружения и пробиваться на юг, к ближайшей русской территории – Квантунской области.
Китайская артиллерия за это время выпустило по защитникам Ляояна более сотни снарядов. Потери русских составили девять человек убитыми и более двадцати ранеными. Были израсходованы почти все боеприпасы и продолжать сражаться в таких условиях, становилось смерти подобно. Павел Иванович решает под покровом темноты оставить город и отступать к Порт-Артуру. Сделав пролом в стене, отряд полковника Мищенко, вместе с гражданскими лицами, незаметно для противника покинул осаждённый Ляоян и форсированным маршем двинулся на юг, совершив за ночь 32-километровый марш вне дорог по вспаханным полям. Китайцы, занятые более насущным для себя делом — разграблением города, — преследовать не стали.
На следующий день добрались до станции Айсандзян. Там к отряду присоединились 210 стражников, собравшихся с других участков дороги, отряд штабс-капитана В.М. Страхова силой в 100 сабель, присланный из Инкоу и большая группа железнодорожных служащих. Благодаря этому удалось не только усилить отряд, но и организовать эвакуацию наиболее ценного железнодорожного имущества.
Отдохнув здесь несколько суток отряд Мищенко продолжил путь и 30 июня вышел на подступы к станции Хайчен. Там к нему присоединилась наконец та самая рота 7-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, посланного ранее на поезде из Порт-Артура, а также получены боеприпасы и продовольствие.
Помощь оказалась весьма своевременной, поскольку дальнейший путь преградил противник, захвативший Хайчен и занявший оборону на холмах севернее населенного пункта. Оценив обстановку, Мищенко решил во второй половине дня атаковать китайцев. Атака была успешной. Не выдержав натиска стражников и солдат, противник оставил позиции и отступил в Хайчен, бросив на поле боя убитых. Русские заняли железнодорожную станцию, потеряв в бою 3 человека убитыми и 5 ранеными. На следующий день пришёл приказ отходить на юг, на станцию Дашицяо.
Здесь, 1 июля, отряд Мищенко соединился с русскими войсками, двигавшимися с Квантуна. Беспримерный поход через многотысячные отряды “боксёров” и части китайских регулярных войск, длившейся шесть суток был окончен. За это время отряд прошёл с боями по территории чужой страны около 150 километров, по пути вызволяя из окружения уцелевших соотечественников. Испытывая острый недостаток патронов, практически одними штыками да шашками, прорвались через многочисленные заслоны врагов измученные, израненные и голодные бойцы Охранной стражи, сопровождавшие большую группу железнодорожных служащих вместе с их женами и детьми. По официальным данным, к своим полковник Мищенко вывел 370 охранников: 125 человек из 6-й роты штабс-капитана Кушакова, 82 человека из 2-й роты сотника Мамонова, 70 казаков из 3-й Кубанской сотни штабс-капитана Страхова и 93 казака из 8-й Донской сотни подъесаула Денисова. Его отряд потерял 74 человека убитыми (в т.ч. 3 офицеров) и ранеными 55 нижних чинов.
Иначе чем подвигом — это назвать нельзя.
За умелое руководство войсками в столь сложных условиях Павел Иванович Мищенко был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Боевые заслуги охранной стражи было отмечены Приамурским генерал-губернатором Н. И. Гродековым в его приказе по итогам войны от 10 февраля 1902 года в котором говорилось:
«При возникновении в 1900 году беспорядков в Маньчжурии на долю бывшей охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги выпало принять на себя первый напор превосходящих сил неприятеля. Разбросанная небольшими частями на огромном пространстве, она мужественно охраняла вверенную ей дорогу и грудью прикрыла сбор в безопасные места русских людей, работавших на дороге.
Стойкости и мужеству, проявленным охранной стражей при обороне Харбина, мы обязаны, что этот важный пункт остался в наших руках. В течение всего дальнейшего периода военных действий охрана, идя рядом с полевыми войсками, делила с ними боевые труды и способствовала всем дальнейшим успехам. Труды и заслуги охранной стражи свидетельствуются ее потерями и наградами. Трое офицеров награждены Георгиевскими крестами, а 417 нижних чинов украсились знаками отличия Военного ордена.
Уверен, что славные боевые традиции охранной стражи, как наследство молодому Заамурскому округу пограничной стражи, уже восприняты последним и послужат твердым основанием будущих его успехов на Дальнем Востоке».
Однако, трагические события на КВЖД, поставили вопрос о её дальнейшей судьбе и, в частности, что делать с Охранной стражей. Уже упоминаемый нами Приамурский генерал-губернатор Гродеков, 11 июля 1900 года доносил Военному министру:
«Считаю теперь вопрос об усилении охранной стражи не отвечающим обстоятельствам. Стража эта свою роль выполнила, но с самого возникновения серьезных тревог оказалась бессильной…
Сила сопротивления почти 5 тысяч отборных русских людей фактически свелась на нет; железная дорога разгромлена, престиж наш подорван. Теперь очевидно, что участь постройки нами Китайской железной дороги может быть решена только силой оружия.
Надо сначала завоевать Маньчжурию, необходимы войска, необходимо объединение всего дела в руках одного Военного министерства».
Таким образом, необходимость проведения решительной военной операции в Маньчжурии становилась для России все более очевидной и для решения этой задачи были созданы две группировки, перед которыми ставились задачи освобождения от мятежников соответственно Северной и Южной частей Маньчжурии. Командование Южным отрядом было возложено на генерал-лейтенанта Суботича, под командованием которого и продолжил свою боевую деятельность полковник Мищенко.
Что касается Охранной стражи КВЖД, то в 1901 году она была преобразована в Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: схватка казаков с “боксёрами”. Рисунок из книги Дм. Янчевецкого “У стен недвижного Китая”
