«Играем Стриндберга» — это «вольная обработка», а если точнее — «переделка» одним из крупнейших писателей послевоенной Европы, Фридрихом Райнхольдом Дюрренматтом, пьесы одного из крупнейших писателей довоенной Европы, Августа Стриндберга — «Пляски Смерти».
В пьесе всего три действующих персонажа. Алиса и Эдгар, «классическая» супружеская пара, живущая на удалённом острове, которую читатели (зрители) застают в день их «Серебряной свадьбы», и их единственный гость Курт, очень близкий друг семьи, приехавший на остров по делам спустя много лет.
Когда-то пьеса стала одной из первых постановок в театре «Ильхом». Ставил Ефим Каминер, в ней сыграло трио лучших актеров старого театрального Ташкента: Михаил Каминский, Сергей Заботин и Наталья Печорина. Пьеса недолго просуществовала в репертуаре и исчезла со сцены после нескольких показов.
Через много лет, во время ретроспективного обзора старых работ, режиссер Максим Фадеев решил вновь поставить пьесу. И рассказал о том, почему законсервированные семейные ценности протестантов старой Европы показались ему интересными и актуальными.
— Однажды Дюренматт взял пьесу Стриндберга и хотел ее перевести со шведского на немецкий. Переводя, он понял, что ему очень интересна драматургическая идея, но литературное воплощение отталкивает. Сам Дюрренматт пишет: «После того, как я исключил литературную сторону пьесы, стала отчетливее близость стриндберговского театрального видения к современному — близость к Беккету, Ионеско, да и к моему «Метеору».В декабре 1968 года начались репетиции. В процессе работы с актерами текст частично развивался и все время менялся. Окончательный текст появился, когда были исчерпаны варианты сценических ситуаций. Из буржуазной трагедии брака — комедия о буржуазной трагедии брака «Играем Стриндберга».
— Почему именно эта пьеса заинтересовала вас сегодня?
— Одна из основных фишек скандинавской драматургии конца XIX — начала XX века — исследование взаимоотношений в семье. Очень много внимания этой теме уделено и у Ибсена, и у Стриндберга, главных скандинавов драматургии. Обязательность семьи и правила, по которым надо жить в семье, здесь берутся, как одна из основных идей, навязанных человеку социумом, а в данном случае, церковью. Ведь тогда правила жизни и «мораль» за и для всех определяла именно церковь, основной социальный институт. А представителям искусства и даже просто думающим людям во времена прогресса науки и развития гуманистических идей, после появления «Теории эволюции», было крайне сложно запихнуть себя в рамки устаревшей «картины мира». И они стали открывать свои правила жизни. Мне кажется, что сейчас скорость изменений настолько высокая, что социум уже не справляется с придумыванием для нас новых правил, картин или моделей мира, новой морали, и начинает подсовывать нам старьё, в том числе и из времён Стриндберга. Очень не хочется назад, в XIX век, поэтому я и обращаюсь к этому материалу.
— А что же делал Дюрренматт, переписывая пьесу Стриндберга спустя 68 лет?
— Я могу только предполагать, но возможно, то же самое, что и я, ставя его пьесу более чем через 50 лет. Скорее всего, его удивляло то же самое, что и меня — после стольких сексуальных и этических революций, такого огромного количества знаний о человеке, которые имелись в его время, а тем более сейчас, социум умудряется навязывать нам, и иногда с особой жестокостью, мораль, которая была придумана пару тысяч лет назад, но самое странное (страшное) то, что большинство продолжает следовать этой морали. Я кстати, часто ношу короткие носки и выбриваю виски. Пару раз выходил на улицу в юбке. Стриндберг — ставит вопросы своим языком в своё время, Дюрренматт — меняет язык для своего времени, чтобы вопросы продолжали звучать, я — выбрав актуальную для меня форму, постараюсь задать их сегодня.
— Как идет работа? Вы здесь — режиссер-«диктатор» или режиссёр-«партнер»?
— Я по-разному подхожу к работе над материалом. Могу сказать, что в последнее время я не режиссер жестких схем. Есть вещи, которые придумываются заранее, но очень часто при взаимодействии с актерами многие из этих «придумок» не работают, и я их либо подстраиваю под исполнителей, либо отказываюсь от них совсем, и чаще всего без тени сожаления. В спектакле уже есть много вещей, которые предложили сами актёры. В «Ильхоме» кстати, это обычное дело. Актёры практически всегда привносят в спектакль свои идеи. Особенно, если работа над постановкой ведётся методом Марка Вайля, так называемым этюдным методом. Сейчас же, во время «параллельностей и коллабораций», мне интересно взаимопроникающее взаимодействие.
Премьера спектакля состоится 30 апреля, 1 и 2 мая.
Действующие лица и исполнители:
Алиса — Клавдия Безматерых
Эдгар — Рустам Мусакулов
Курт — Ян Добрынин
В театре принимаются все меры эпидемиологической безопасности.
Билеты доступны к покупке в кассе театра и онлайн.
