Дамаск и Москва объясняют наступление на «зону деэскалации» в Идлибе тем, что там правят бал террористы — а Турция оказалась с ними заодно. Идлиб, по оценкам экспертов, и вправду в основном контролируют исламисты-радикалы, но их судьба — явно не главное, что заботит Турцию и ее президента Реджепа Тайипа Эрдогана.
Какие именно силы противостоят армии Башара Асада и его союзникам в Идлибе, и почему турецкая армия оказалась на одной стороне с этими группировками?
Хайат Тахрир аш-Шам
«Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ) — коалиция исламских радикалов, которая признана террористической и запрещена во многих странах, в том числе в Узбекистане. Это название внесено в соответствующий список ООН как одно из имен «Джебхат ан-Нусры» — организации боевиков, которая, в свою очередь, считалась сирийским крылом «Аль-Каиды» (обе организации также признаны террористическими).
ХТШ была создана в 2017 году как союз переименовавшейся за год до того и декларативно порвавшей связи с «Аль-Каидой» «Джебхат ан-Нусры» и еще нескольких более мелких группировок.
Представители ХТШ говорят, что их организация полностью независима, но их противники считают, что суть и идеология группировки осталась прежней. «Они ходят под флагами «Аль-Каиды», они действуют методами «Аль-Каиды», — сказал Би-би-си сторонник Башара Асада, депутат сирийского парламента Фарес Шехаби.
В январском докладе ООН о ситуации в Сирии численность бойцов ХТШ оценивается в 12-15 тысяч. Это самая боеспособная сила из тех, что противостоят армии Асада и россиянам с иранцами в Идлибе.
Национальный фронт освобождения
Национальный фронт освобождения (НФО) — это коалиция группировок, которую поддерживает, финансирует и вооружает Турция. Прошлой осенью НФО формально влился в состав Сирийской национальной армии (ранее известной как Свободная сирийская армия) — крупного вооруженного формирования, которое, в частности, вместе с турецкой армией воевало против курдских формирований на территории Сирии.
По оценке министерства обороны США, численность НФО и других протурецких группировок в Идлибе составляет от 22 до 50 тысяч бойцов. Тем не менее, по оценке американского аналитика из The Century Foundation Арона Лунда и многих других экспертов, НФО явно слабее, чем «Хайат Тахрир аш-Шам».
Прочие и иностранцы
Помимо двух названных коалиций, в Идлибе действуют разные небольшие группировки.
Самой заметной из них эксперты считают «Хуррас ад-Дин» («Защитники веры»). Эту отколовшуюся от «Хайат Тахрир аш-Шам» организацию исламских фундаменталистов многие называют преемницей (или филиалом) «Аль-Каиды» в Сирии. Соответственно, многие страны — США, Россия и другие — причисляют ее к террористическим.
«Защитники веры», по наблюдениям аналитиков, время от времени и по необходимости действуют совместно с ХТШ. Их численность специалисты ООН в опубликованном в январе докладе оценили в 3500-5000 человек.
Кроме того, в Идлибе воюет союзная ХТШ группировка уйгуров из китайского Синьцзяна под названием «Исламская партия Туркестана». В двух группировках Катибат аль Имам Бухари и Тахид ва Джиход большинство боевиков — выходцы из стран ЦА, в первую очередь из Узбекистана и Кыргызстана.
Правительство Асада утверждает, что всего боевиков-иностранцев в Идлибе — 30-40 тысяч. Но Рафаэлло Пануччи из британского Королевского института оборонных исследований считает это явно завышенной цифрой.
За что же воюет Турция?
Начавшееся в декабре новое наступление войск Асада с союзниками уже привело к тому, что почти миллион человек бежал внутри Идлиба ближе к турецкой границе.
Между тем Турция уже приняла, по приблизительным оценкам, около 3,7 млн беженцев из Сирии (больше, чем все остальные страны мира вместе взятые). «Растущее недовольство турецкой общественности заставило Эрдогана объявить, что больше его страна принять не может», — напоминает в аналитической статье газета Financial Times.
Еще одной важной причиной, по которой Турция во главе с Эрдоганом защищает Идлиб, внешние наблюдатели почти единодушно считают стремление Эрдогана выглядеть сильным и решительным лидером вкупе с желанием поддерживать образ суннитской Турции как защитницы суннитов Сирии от шиитской власти Асада и его союзников-иранцев.
«Националистические партии подталкивают Эрдогана к тому, чтобы быть дать сирийскому режиму военный ответ», — напоминают турецкие политологи Юмют Коркут и Тарк Башбукоглу из Каледонского университета в Глазго.
И беженцы, и необходимость поддерживать имидж сильного лидера — все эти связанные с Идлибом и вообще с Сирией проблемы, по мнению большинства комментаторов, являются для склонного к авторитарности и популизму Эрдогана по сути внутриполитической проблемой, проблемой его личной популярности. Поэтому то, какой идеологии придерживаются и в каких международных списках фигурируют какие-то ситуативные союзники в Идлибе — это для президента Турции явно второстепенный вопрос.
