Издательство «Шарк» опубликовало сборник статей о литературе и искусстве известного узбекского писателя Адыла Якубова, публиковавшиеся в разные годы, в различных изданиях под названием «Сўз» ( Слово).
Недавно, когда я навестил доктора филологических наук, профессора, деятеля искусств Узбекистана, талантливого переводчика Асила Рашидовича Рашидова, он дал мне почитать свежий номер газеты «Хуррият», в котором были опубликованы воспоминания Адыла Якубова о выдающемся государственном деятеле и писателе Шарафе Рашидовиче Рашидове, под названием «Отдайте ему мою машину!», помещённые в вышеназванном сборнике. Я с большим интересом прочитал воспоминания. Думается, читателям газеты «Новости Узбекистана», также это будет интересно, потому что эти воспоминания намного обогащают наше представление о личности Ш.Р.Рашидова, о том как он ценил труд творческих работников, СМИ, ценил слово.
Восьмидесятый год. Если не ошибаюсь, была середина августа месяца. Я работал в издательстве имени Гафура Гуляма. В один из дней, секретарь приёмной директора издательства, торопливо вошла в мой кабинет. Взволнованная и с беспокойными глазами.
— Адыл ака, — сказала она, запыхавшись,- Вас…, Вас приглашает к себе Шараф Рашидович Рашидов. Сказали, чтобы Вы быстро прибыли к нему на приём.
Я и до этого много раз встречался с Шараф ака. Было время, когда мы вместе работали, долго беседовали. Несмотря на это величие этого человека, являвшегося руководителем республики, кандидатом в члены бывшего Политбюро, заставляло волноваться человека.
Волнение секретаря приёмной директора издательства передалось и мне…
У меня была старая «Волга». Еду на ней и с беспокойством думаю. Почему он меня так экстренно вызвал? Пусть всё обойдётся хорошо… Я прошёл несколько проверок и наконец вошёл к Шарафу Рашидовичу.
Шараф ака сидел в большом кабинете, с правой стороны длинного стола, покрытого зелёным сукном. Сбоку у него было около пятнадцати телефонов. Он с кем-то разговаривал по телефону. Увидев меня, он жестом пригласил садиться.
Я сел на указанное им место. Тогда ещё никто не мог подумать, что через три года произойдут трагические события. У Шараф ака настроение было хорошее. На симпатичном его лице не было видно ни единой морщинки. Однако поредевшие волосы были покрыты белым инеем. По телефону он разговаривал, ласково улыбаясь. Однако меня не покидала беспокойная мысль: “В чём причина моего экстренного вызова?”
У Шарафа Рашидовича была одна хорошая привычка: разговор с собеседником, он обычно начинал с расспросов о состоянии здоровья, о работе¸ детях, семье. И в этот раз беседа началась также и я успокоился, стало легче на душе.
После расспросов, Шараф ака ненадолго задумался и сказал:
-Дорогой братец ( людей младше его он всегда называл “брат”, “братец”), — я вас пригласил по одному важному делу. Вы и сами видимо знаете, положение нашей литературной газеты очень плачевное. Тираж не достигает и сорока тысяч. Разве к лицу литературной газете иметь такой тираж? Вот Вы многие годы работали специальным корреспондентом “Литературной газеты. Какой у неё тираж?”
-Как мне известно, семь с половиной миллионов, Шараф ака, — сказал я.
— Вот видите, — сказал он, качая головой. «Литературная газета» выходит тиражом в семь с половиной миллионов экземпляров. Наша газета должна выходить тиражом, хотя бы в сто-двести тысяч экземпляров. Или я неправ, брат мой?
Я понял к чему идёт разговор и растерялся, не находя, что сказать.
— Короче говоря, сказал Шараф ака, — мы после многих размышлений, решили возложить это дело на Вас. Вы уже долгие годы работаете на ответственных должностях редактора, главного редактора. Опыт у вас есть…
Я был в смятении и начал, что-то бормотать в смысле «Справлюсь ли я с этой работой?» Шараф ака резко прервал меня:
— Вы брат, оставьте эти отговорки, — сказал он, стуча о стол карандашом.- Мой совет: сегодня же идите в редакцию газеты. Вам срок – десять дней. Хорошенько ознакомьтесь с делами. Почему газета хромает? Что нужно сделать, чтобы выправить сложившееся положение, преодолеть имеющиеся трудности? Вообще, что нужно сделать, чтобы поднять уровень газеты? Вы тщательно изучите эти вопросы и дайте нам свои предложения. Лучше всего, эти свои предложения изложите на бумаге и придите ко мне. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы вам помочь. Договорились?
Шараф Рашидович сказал так и протянул мне руку, как бы говоря «Прекратите всякие отговорки»:
-Жду вас через десять дней, брат мой.
В то время газета стала еженедельной и главным редактором был писатель Аскад Мухтар. Как стало известно, он перешёл на другую работу.
В тот же день заведующие отделами бывшего ЦК представили меня работникам газеты. Ознакомившись с делами в редакции, я пришёл к выводу: кадры не плохие. В редакции работают хорошие журналисты, известные писатели. Всё упирается в организационные вопросы. Газета выходит уже более двадцати лет, однако в редакции до сих пор отсутствует правительственный телефон (если отсутствует правительственный телефон, то есть «вертушка», то нельзя переговорить с той или иной высокой инстанцией, с тем или иным министром, иначе говоря, вы не сможете решить тот или иной важный вопрос). Ко всему вдобавок, у редакции не было служебной машины.
Газета выходила на восьми страницах. На один номер газеты полагалось выдавать гонорар всего навсего в сумме восемьсот рублей. Автор статьи, помещаемой в «подвале», получал где-то 25-30 рублей.
Я начал бегать по различным инстанциям.
Первым был решён вопрос гонораров. Размер гонораров увеличился в два раза. То есть на каждый номер газеты теперь полагалось выдавать гонорар суммой в одну тысячу шестьсот рублей. Это давало возможность выбирать из статей, поступающих в газету. Самое важное — появилась возможность привлекать талантливых авторов. Вопрос «вертушки» также был решён в течение недели.
Конечно, все эти вопросы не решались сами собой. Так например, чтобы установить «вертушку» оказывается нужно принять специальное постановление Совета Министров. Пришлось довольно много побегать. Теперь оставался не решённым единственный вопрос – вопрос о служебной легковой машине для редакции.
Шараф ака каждую неделю приглашал меня к себе, спрашивал как решаются мои просьбы.
-Как вопрос с гонорарами?
-Вопрос решился, спасибо, Шараф ака.
-«Вертушку» установили?
-Спасибо, Шараф ака, установили.
— Как решается вопрос легковой машины?
Не зная, что сказать конкретно, невнятно лепечу:
-Вопрос машины также решается, Шараф ака.
У этого вопроса была щепетильная сторона. Поэтому я ничего не мог конкретно ответить. Дело было в том, что этот вопрос был поручен тогдашнему Управляющему делами бывшего ЦК Турсуну Умаровичу Умарову. Нам приходилось часто обращаться к нему по тому или иному вопросу. Если я открыто скажу Шараф ака, то боюсь, что у нас испортятся отношения с Турсуном Умаровичем. Поэтому открыто не говорю. Эта ситуация продолжалась около месяца.
В конце концов, Шараф ака пригласил меня к себе в очередной раз.
— Я наблюдаю за Вашей газетой,- сказал он. Во всяком случае, Вы за это время опубликовали несколько серьёзных критических статей. Будьте смелее. При необходимости, критикуйте и министров. Только выступления должны быть обоснованными. Прежде чем публиковать критические статьи, тщательно всё проверьте. Страна большая, могут быть и клеветнические материалы. Каждое письмо сначала проверьте, установите истину. Если информация основывается на истине выступайте смело… Да, кстати, как решился вопрос машины? Вам решили этот вопрос?
-Решается, Шараф ака.
Шараф Рашидович изменился в лице:
-Я Вас спрашиваю, решили вопрос или нет. А Вы всё время, что-то лепечете невнятное, — сказал он и поднял трубку одного из телефонов:
-Турсун Умарович,- сказал он, тоном более резким, чем обычно. — Сейчас к Вам спустится главный редактор литературной газеты. Отдайте ему мою машину.
Турсун Умарович не понял его слова или понял, но не поверил своим ушам и сказал, видимо : “Я не понял Вас”. Шараф Рашидович, изменился в лице:
-Что Вы, не поняли? – спросил он.- Я месяц тому назад, поручил Вам решить вопрос о выделении литературной газете одной легковой машины. Вы до сих пор не выполнили моё поручение. Получается, что в республике нет ни одной соответствующей легковой автомашины. Раз так, передайте ему мою машину. И кончен разговор.- Шараф Рашидович рассердившись, с треском положил трубку и не смотря на меня сказал:
— Идите, спуститесь к нему.
Я спустился в Управление делами ЦК, а там переполох: Турсун Умарович оказывается дал поручение о машине кому-то, а тот поручил другому, а третий забыл вообще об этом деле.
Турсун Умарович был хорошим человеком. Он сразу написал письмо в Совет Министров республики. Подписав письмо, он посмотрел на меня и сказал:
— Совмин, конечно, примет постановление по этому вопросу. Однако деньги должно выделить Министерство финансов.
Сейчас середина года. Вопрос о деньгах очень сложен. Я конечно, сам переговорю, но Вы тоже действуйте. Вы стали редактором большой газеты, так что и сами позвоните министру.
Тогда министром финансов был первый Президент Республики Узбекистана Ислам Абдуганиевич Каримов.
Среди людей, не только простых, но и высокопоставленных лиц, говорили о том, что «министр финансов очень твёрдый, требовательный человек. У него каждая копейка на учёте. Не обоснованные просьбы не слушает».
Я всё тщательно обдумал и набрал номер Ислама Абдуганиевича. Трубку он взял сам. Я представился ему. Ислам Абдуганиевич, прервал меня и сказал:
-Я всё знаю, поздравляю Вас. Чем могу служить?
Я изложил свою просьбу: так и так, есть поручение улучшить газету. Мы стараемся, но руки коротки: даже машины нет. Из ЦК написали соответствующее письмо в Совет Министров, но вопрос о лимите, оказывается решаете Вы, Ислам Абдуганиевич.
— Я понял вас. Вам нужны средства.
— Так точно.
Ислам Абдуганиевич, немного помолчал, потом, с присущей твёрдому министру ласковостью, сказал: «Хорошо. Если Вы действительно сможете улучшить нашу литературную газету, мы тоже постараемся помочь».
Прошло два дня. Я пришёл в редакцию. Ко мне навстречу выбежали наши ребята из газеты:
-Вас внизу ожидает машина с таким-то номером. Позвонил водитель.
Не ожидая лифта, я бегом спустился вниз… На обочине большой дороги стояла прекраснее чем конь, белее чем белоснежная лебедь, новёхонькая «Волга», на которой никто ещё не ездил…
На этом я могу закончить воспоминания, но я, простой раб божий, не могу удержаться от того, чтобы не сказать о том, что стало с газетой.
В течение двух-трёх лет у газеты заметно вырос авторитет. Тираж достиг 200-300 тысяч, а к середине 80-годов, тираж газеты превысил 700 тысяч экземпляров.
ветеран труда Кибрайского района
