В четверг вечером (в России уже наступит пятница) в Гарвардском университете пройдет ежегодная — уже 29-я по счету — церемония вручения шуточной награды, известной россиянам как Шнобелевская премия.
На самом деле это не самый удачный перевод: оригинальное название награды — Ig Nobel Prize — является отсылкой к знаменитой Нобелевской премии, но совпадает по звучанию со словом «ignoble» — «постыдный», «неблагородный», «низкий».
Шуточную премию присуждает с 1991 года научно-юмористический журнал AIR (Annals of Improbable Research — «Анналы невероятных исследований») за самые забавные научные изыскания, которые, как записано в уставе награды, заставляют вас сначала засмеяться, а потом — задуматься.
Пытаясь сохранить игру слов, русскоязычные СМИ перевели награду исключительно в анекдотическую плоскость, полностью проигнорировав ее научную составляющую, считает Игорь Петров, получивший в 2012 году «премию мира» за разработку технологии производства алмазов при утилизации взрывчатых веществ.
«В России эту награду обозвали «Шнобелевка» и придали ей какой-то негативный оттенок, — объясняет российский ученый. — Сам Игнобелевский девиз «Сначала улыбнуться, а потом задуматься» людьми практически не рассматривается. А ведь в этом весь смысл — популяризация серьезной науки».
«Кто-то меня критиковал за то, что я в принципе туда поехал. Хотя мы знаем принцип работы человеческого мозга: если информацию доносить с позитивной эмоцией, без напряжения, по принципу «с каждым человеком нужно разговаривать на его языке» — то эта информация лучше всего и быстрее всего усваивается. Именно в этом состоит принцип Игнобелевского комитета и смысл премии», — уверен Петров.
В каждой шутке есть доля шутки
Лягушка, летающая при помощи магнитов, влияние температуры на скорость ультразвука в сыре «Чеддар», лечение икоты путем цифрового ректального массажа — все эти научные работы, удостоенные шуточной премии в разные годы, действительно звучат забавно, но на деле являются совершенно серьезными исследованиями.
Иногда их практическое применение может быть совершенно неочевидным, но это не значит, что его нет или что такое применение не будет найдено в будущем.
Когда в 1997 году американец Марк Хостетлер получил «Шнобеля» за изучение насекомых, расплющенных о лобовое стекло автомобиля, мало кому могло прийти в голову, что эта научная работа поможет в разработке беспилотных машин.
Спустя 20 лет компания Ford заказала ему специальное устройство, стреляющее мертвыми жучками по сенсорам беспилотников — ведь их, как и лобовое стекло, нужно чистить от насекомых, чтобы поддерживать хорошую видимость.
Учредитель «Шнобеля» редактор журнала AIR и бессменный ведущий церемонии вручения премии Марк Абрахамс подчеркивает: смысл награды вовсе не в том, чтобы посмеяться над достижениями науки.
«Хорошие, полезные достижения могут быть диковинными, забавными и даже абсурдными. То же можно сказать и о дурных достижениях, — уверен Абрахамс. — При этом хорошие научные исследования зачастую подвергаются нападкам за свою абсурдность. А плохие нередко почитают — несмотря на весь их абсурд».
Неслучайно шуточную премию вручают настоящие нобелевские лауреаты.
Впрочем, обе награды — Нобелевскую и Шнобелевскую — пока удалось получить только выпускнику МФТИ Андрею Гейму: в 2000 году он стал лауреатом «Шнобеля» за тот самый опыт с летающей лягушкой, а в 2010 был удостоен Нобелевской премии по физике за технологию получения графена.
Бриллианты из взрывчатки
О том, что его компания стала лауреатом Шнобелевской премии мира 2012 года, ученый из Снежинска Игорь Петров узнал глубокой ночью — его разбудил телефонный звонок из США.
«Часа в три ночи мне позвонила Лена Боднар, которая получила Игнобелевскую премию за несколько лет до того [за создание лифчика-респиратора], — вспоминает он. — Она представилась, рассказала, что произошло, и попросила подумать, соглашусь ли я приехать, чтобы получить эту премию».
Это стандартная практика. Шуточная премия может кому-то показаться обидной, поэтому победителям всегда заранее предоставляют право от нее отказаться.
Игорь говорит, что тоже согласился не сразу: как и большинство людей, он был знаком с наградой очень поверхностно: «Так, видел в новостях что-то такое смешное».
Особенно его интересовало, как в Гарварде вообще узнали о его научной работе.
По всей видимости, дело было в трех выигранных грантах американского фонда CRDF на поддержку ученых-ядерщиков: компания СНК как раз занималась использованием взрывчатых веществ, полученных при утилизации боевых взрывчаток.
«Не секрет, что срок действия боеприпасов ограничен, а потом их нужно как-то утилизировать, — объясняет Петров. — Можно просто взорвать, а можно при этом получить какие-то полезные продукты. В общем, видимо, кто-то сообщил в Игнобелевский комитет, что взрывчатку используют для получения алмазов».
Сходив на сайт Игнобелевского комитета, еще раз созвонившись с Еленой Боднар и посоветовавшись с коллегами, ученый решил все же поехать — и использовать премию как маркетинговый ход. Хотя была и еще одна, очень личная причина.
«2012 год был для меня очень значимым: мое 50-летие, кругосветное путешествие, поход на Тибет к Кайласу и вот эта премия. И все это вместе так меня изменило, что нынешний я гораздо больше себя устраиваю, чем прежний, — говорит ученый. — Игнобелевская премия внесла серьезный вклад эту в мою трансформацию, и я очень благодарен жизни, что она подарила мне этот веселый опыт».
«Отказаться от авторитетов»
Каждый новый лауреат получает куратора из числа бывших победителей, которые работают с волонтерами — бесплатно встречают и размещают ученых, приехавших на церемонию вручения, так что платить им приходится только за билеты.
При этом само мероприятие, которое с 1995 года транслируют в прямом эфире, по словам ученого, напоминает студенческий капустник: «Нет никакой напряженности, никакой чопорности, все сделано легко и свободно».
Награждение каждого лауреата — это небольшое театрализованное выступление и речь продолжительностью не больше минуты. Так что за пару вечеров перед церемонией Петров и его новые американские друзья подготовили свой выход. Пригодились и сувениры, которые Игорь прихватил с собой.
«Я дождался своей минуты — и начал пересыпать из руки в руку «бриллианты». Не помню, чтобы кто-то когда-то делал что-либо подобное! — рассказывает Игорь Петров. — Потом я отправился к нобелевским лауреатам и каждому из них отсыпал по горстке «бриллиантов» — от щедрот. Естественно, это были граненые фианиты. Но не все поняли, что это шутка, даже технические специалисты».
Сейчас, спустя семь лет после церемонии, компания Петрова в Снежинске по-прежнему занимается производством искусственных алмазов при помощи взрывчатки и продолжает научные исследования в этом направлении.
По словам ученого, алмазные порошки применяются далеко не только для полировки, но и в медицине, биологии, производстве гальванических покрытий, масел и смазок с повышенными характеристиками.
При этом шуточная «премия мира» остается далеко не только забавным воспоминанием. Ее последствия оказались намного серьезнее и важнее, чем Игорь мог даже предположить.
«Эта церемония позволила мне отказаться от присутствия в моей жизни авторитетов, — говорит он. — Я могу критически относиться к высказываниям хоть академика, хоть политика любого уровня — мне все равно, у меня есть своя точка зрения. И это одно из самых ценных приобретений, которые я сумел получить от этой церемонии».
