Вместо предисловия
Впервые я встретил упоминание о своём герое, когда искал материалы для очерка о первом русском исследователе Туркестанского края, Николае Северцове. Они оба участвовали в военно-географической экспедиции 1874 года по Аму-Дарье. Небольшая заметка в восемнадцатом номере журнала “Нива” за тот год сообщала: “В скором времени назначен, как сообщают в “Русс. Инв.” выезд из С.-Петербурга некоторых членов командируемой в Аму-Дарьинский Край учёной экспедиции, именно Генерального Штаба полковника Столетова, доктора Морева, художника Каразина и других”. Тогда же, впервые увидев рисунки Николая Николаевича, привезённые им из этого похода, стал искать другие его работы, и был поражён одним обстоятельством. Каразин писал в том же жанре, что и Верещагин, освещая с помощью кисти сцены движения Российской империи в Среднюю Азию. Более того оба художника участвовали в Самаркандском походе Кауфмана и оставили об этом эпизоде воспоминания и целую серию живописных полотен. Однако, в отличии от Верещагина получившего мировую известность, Каразин был вычеркнут из списка выдающихся деятелей эпохи и абсолютно забыт в советский период, хотя на мой взгляд, талант его как художника, если не выше, то уж точно не ниже своего знаменитого собрата. Обладая к тому же незаурядным писательским талантом, Николай Каразин явился первым в России военным корреспондентом-иллюстратором, пером и кистью запечатлев художественные образы российской Туркестанской эпопеи.
Позднее Николай Николаевич появился в моём довольно обширном материале посвящённом истории “Большой игры”. В главе, в которой как раз описывался Самаркандский поход русских войск.
Думаю, пришло время подробнее рассказать об этом выдающемся человеке — художнике большого многогранного таланта.
Глава первая
Родился Н. Н. Каразин на территории нынешней независимой Украины, в родовом поместье Кручик Харьковской губернии. Случилось это 27 ноября 1842 года. В этот же день, по причудливой иронии судьбы, в городе Николаеве скончался его знаменитый дед — выдающийся учёный, просветитель и государственный деятель, основатель Харьковского университета и учредитель министерства народного просвещения России, друг А. Н. Радищева и В. А. Жуковского — Василий Назарович Каразин. Александр Герцен, лично его знавший так писал об этом человеке: “Неутомимая деятельность Каразина и глубокое, научное образование его были поразительны: он был астроном и химик, агроном, статистик, не ритор, как Карамзин, не доктринер, как Сперанский, а живой человек, вносивший во всякий вопрос совершенно новый взгляд и совершенно верные требования”.
Летом 1904 года, в честь столетия Харьковского университета перед его зданием был установлен памятник Василию Каразину, который, к счастью, стоит и по сию пору. Любопытна надпись на его боковой стороне. Это выложенная медными буквами цитата самого Каразина, и сегодня звучащая весьма актуально: “Блажен уже стократно, ежели случай поставил меня в возможность сделать малейшее добро любезной моей Украине, которой пользы столь тесно сопряжены с пользами исполинской России”.
Славен был и прадед Николая – Назар Александрович Каразин, бывший одно время фаворитом Екатерины II. Но прославился он конечно не этим званием “вельможи в случае”. В 1767 году, Россия находилась на грани войны с Оттоманской империей – которая, впрочем, вскоре и началась. Назар Каразин, являвшийся опытным военным инженером, знающий греческий, болгарский, сербский и турецкий языки, был отправлен в Турцию с разведывательной целью – получить информацию о вражеских военных укреплениях, в первую очередь крепостей. Отрастив бороду и переодевшись монахом, он отправляется в свою тайную экспедицию, прихватив с собой бочонок воды. Бочонок был с секретом, в нём под фальшивым дном были спрятаны бумаги и чертёжные инструменты.
Проникнув вглубь Турции, разведчик сумел осмотреть и скопировать военные укрепления будущего противника. Однако в Андрианополе при очередной зарисовке какого-то бастиона был схвачен и разоблачён, успев спрятать свой бочонок. Назара Каразина ожидала казнь – смерть на колу, но фортуна была благосклонна к разведчику: он сумел совершить побег. Помогли ему арнауты – православные албанцы, вместе с ним ушедшие в Россию. Участвуя в разразившейся вскоре войне Каразин показал себя храбрым воином (отряд под его командованием с боем взял Бухарест, принадлежащий в то время Турции), за что и был пожалован императрицей чином полковника и поместьями в Харьковской и Московской губерниях.
Фамилия Каразин имеет греческие корни и происходит от древнего рода Караджи. Один из его представителей — Григорий Караджи был софийским архиепископом в Болгарии. В царствование Петра I семейство Караджи переселилось в Россию. Сын Григория Александр предпочёл не духовную, а военную карьеру и при поступлении на службу записал свою фамилию как Каразин, звучащую более привычно для русского уха. Так Караджи стали Каразиными.
Знаменит был и прапрадед Николая по материнской линии – Иван Иванович Голиков, выдающийся историк, автор монументального труда “Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам”.
Совершенно очевидно, что художественный талант и тягу к путешествиям Каразин генетически унаследовал от своих великих предков. Развитию дарования сына всячески способствовала и мать будущего художника и писателя, поощряя рано проявившийся интерес сына к творчеству. Ещё один исторический факт: отчим бабушки Николая по отцовский линии, Егор Иванович Бланкеннаген, в 1794 году совершил путешествие в Хивинское ханство, куда спустя почти 30 лет отправится и Николай Каразин. Очевидно в детстве маленький Коля прочитал записки об этой экспедиции, да и бабушка, возможно, рассказывала о путешествии своего отчима и таинственный Туркестан с малых лет поманил мальчика, став его волшебной мечтой.
Сыновья дворян в то время должны были обязательно получить военное образование, и Николай поступил во 2-й Московский кадетский корпус, из которого в 1862 году был выпущен офицером в Казанский драгунский полк.
Через год после начала службы молодого офицера в Польше, входившей в то время в состав Российской империи, вспыхнуло восстание, на подавление которого были брошены войска. В дополнение к шести пехотным и трем кавалерийским дивизиям Варшавского военного округа в Царство Польское были срочным порядком введены дополнительные силы. В их числе находился и полк, где к тому времени проходил службу Николай Каразин. Здесь юноша получил свой первый боевой опыт и первые награды: “за отличие в делах с польскими мятежниками 21 и 22 октября 1863 г. близ местечка Порецка» он был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью: “За храбрость”.
Однако несмотря на успешное начало военная карьера не привлекла Николая – богиня Минерва, покровительница художников, позвала юношу за собой. Он уходит из армии в чине штабс-капитана и в 1865 году подаёт прошение о зачислении его в императорскую Академию художеств в Петербурге. Прошение было удовлетворено и 6 октября 1865 года Николай Каразин становится вольноприходящим учеником академии.
Здесь он жадно набирается опыта художника-баталиста, обучаясь у академика Богдана Павловича Виллевальде. К сожалению, учёба для Николая через год закончилась. Виной этому явился дерзкий нрав юноши. Вот что о случившемся рассказала художница Александра Петровна Шнейдер – многолетний друг Николая Николаевича: “На их курсе была задана тема из Библии: “Посещение Авраама тремя ангелами”. Каразин трактовал ее реально: нарисовал палатку, трех странников, сидящих у стола, Сарру прислуживающую и Авраама, беседующего с ними.
За такую трактовку темы он получил от жюри следующее замечание, написанное на самом рисунке (он уже издали увидел эту надпись, проходя по выставке к своему рисунку): “Отчего Вы лишили ангелов подобающего им украшения — крыльев?”. Каразин немедленно схватил карандаш и написал: “Потому что считал Авраама догадливее академиков и что если бы он увидел ангелов с крыльями, то тотчас же догадался бы, кто они такие”. За что и был немедленно в 24 часа исключен из академии. Маленький набросок этой картины долго у нас сохранялся…”.
Расставшись с Академией художеств, Николай возвращается в армию. К богине Минерве присоединился бог войны Марс и две дороги – дорога солдата и дорога художника слились в одну, на всю жизнь определив судьбу Николая Каразина. В чине поручика пятого Туркестанского линейного батальона юноша отправляется в Туркестан, где только что было создана новая территориальная единица Российской империи – Туркестанское генерал-губернаторство. “Этот совершенно неизвестный тогда мир и его изучение было постоянной моей мечтой, и вот эта мечта осуществилась”, — писал Каразин в своих воспоминаниях.
Новый край необходимо было благоустроить и на окраину империи хлынули “тысячи чиновников с их семьями, с чадами и домочадцами на новые места — нового служебного назначения”.
Кроме солдат, чиновников, другого служивого люда, из глубин России к новым землям потянулись и рабочие артели с семьями и своим немудрённым хозяйством. И всё это становится темой для Каразина. В популярном журнале “Нива” появляются первые туркестанские рисунки пока ещё неизвестного широкой публике художника вызвавшие большой интерес. Одна из таких работ называется “Караван плотничьей артели в степи, направляющейся в Ташкент”. В ней художник изобразил переселенцев, медленно движущихся по песчаной дороге на верблюдах, впряжённых в повозки по “Скорбному пути”. Именно так назвал дорогу от Оренбурга до Ташкента Каразин в своём очерке. Что ждёт их на новом месте? Беды и лишения или земля обетованная? Они не ведают.
Не знал приближаясь к Ташкенту, что его ждёт и Николай Каразин.
Продолжение следует
В. ФЕТИСОВ
