Из дневника начальника уголовного розыска. Нелюдь-детоубийца

Есть события, потрясающие душу жестокостью. Записывая эту историю, я думал: «Дай бог, чтобы такое не повторилось». Хочу надеяться, что впредь мои коллеги подобное не увидят.

Энвер хромал на левую ногу с детства, да и внешне был не красавец: угрюмый взгляд, редкие зубы, спина дугой. Сам он к людям не тянулся, а те урода сторонились.
Энвер очень хотел жениться. Его плоть напоминала о себе, рвалась наружу, не давала по ночам спать, а при виде оголённых женских ног заставляла цепенеть. Люди это видели и меж собой над ним подшучивали. Жалел его только сосед.
— Ты зашли сватов к Фатиме, — советовал бабай, — она далеко не ягодка, в летах, но вдвоём вам будет веселее. Там глядишь, и дети появятся, комнаты наполнит смех, жизнь приобретёт иной смысл.
Энвер знал эту женщину: хмурая, сгорбленная, крупный нос. «Говорят, Фатима неплохая хозяйка, — вспомнил он, — пухлые руки, тяжёлая грудь… Попробую её уговорить».

Через месяц Энвер и Фатима зарегистрировали свой брак. Молодожёны вернулись домой вдвоем — ни друзей, ни родственников они не имели, потому не стали накрывать даже праздничный стол.
Время летело быстро. Жена стирала, мыла, варила кашу, но не это было главным в семейной жизни её супруга, который осуществил свою мечту и, наконец, добрался до мягкого бабского тела. Его он кусал, мял, истязал, несмотря на вопли молодухи, а если чувствовал малейшее сопротивление, колотил женщину зверски.

Ежедневная «любовная» утеха дала результат: Фатима забеременела, а спустя девять месяцев родила дочь, Джамилю.
Прибавление в семье отца не радовало.
— Теперь мне придётся кормить два рта, — глотнув изрядную дозу спиртного, бормотал он.

Прошло двенадцать лет их безрадостной жизни. За это время здоровье Фатимы ухудшилось: температура держалась неделями, пища не лезла в рот. Женщине врач давно поставил неутешительный диагноз и рекомендовал ей пройти обследование в онкологическом центре. Однако её жизнью «руководил» Энвер, он слово «болезнь» не хотел и слышать. Истощённая недугом, Фатима протянула ещё год и скончалась в день своего пятидесятилетия.
Похоронив жену, Энвер запил. Директор завода, на котором работал вдовец, посочувствовал ему, выделил небольшие деньги и дал три дня на поминальное мероприятие.

Смерть Фатимы возродила старый головняк: Энверу опять нужна была бабёха, не важно — кривая, слепая, дряхлая, плоть туманила мозг урода и заставляла сопеть при виде колыхнувшейся юбки.

Знакомых женщин вдовец не имел, но вдруг он вспомнил дворничиху Анисию Ивановну, старушку, которая подметала территорию завода. С ней квазимодо перебрасывался парой слов, а она ему даже улыбалась.

Утром Энвер встал чуть свет, выгладил брюки, оседлал велосипед и поехал.
Анисия уже вовсю махала метлой.
— Здравствуй! — как можно любезнее хрипнул урод, — подметать не надоело?
— Пенсия мизерная, вот и подрабатываю, — вздохнула бабуля.
Энвер вытащил из кармана несколько купюр:
— Давай вечером гульнём.
Женщина усмехнулась:
— Я своё давно отгуляла.
Не дослушав ответ, он погладил ей бедро. Анисия взяла метлу наперевес:
— Уйди, скотина, не то людей кликну.
Мужчина испугался, подхватил велосипед и рванул в цех.

После работы вдовец принёс домой три бутылки вина и высосал их прямо из горлышка. В двенадцать ночи он обвёл мутным взором комнату, снял майку, швырнул в угол брюки. Затем шагнул к тахте, на которой спала Джамиля, схватил её и подмял под себя. Девочка вскрикнула, но мозолистая ладонь плотно сдавила ей рот.
— Теперь ты заменишь мне свою мать, — уловила она, теряя сознание.

В конце недели Энвер встретил учителя школы и предупредил:
— Моя дочь болеет. Ходить на занятия она пока не будет.
Урод опасался, что Джамиля сбежит из дома. Он спустился в подвал, смёл паутину и стал запирать в нём ребёнка на день. А ночью – насиловал.

В очередной раз, сладострастно поглаживая тело крохи, Энвер замер… у Джамили вырос живот… она беременна.
Негодяй мыслил до рассвета. «Повезу её на аборт.., — наконец решил он, — однако Джамиле не исполнилось и тринадцати лет… Врач вызовет милицию. Нет, нельзя… Заставлю её прыгнуть с крыльца… нет… истечёт кровью…». Урод перебрал десяток вариантов, но все они могли его разоблачить, поэтому он своё намерение изменил.

Сосед как-то спросил Энвера:
— Выздоравливает ли Джамиля?
— Она переболела воспалением лёгких, — соврал насильник, — я отправил её в Казахстан подышать свежим воздухом.

Энвер отпер дверной замок, сдвинул засов крышки подвала и властно бросил:
— Вылезай.
— Буду сидеть тут пока ты не дашь слово меня не трогать, — отозвалась Джамиля.
— Исполняй, что говорю.
— Нет.
Его глаза налились кровью. Бык прыгнул в темницу, схватил ребёнка за волосы, ударил головой о бетонный фундамент и кулаком по затылку.
— Делай как велено.
Насильник выволок детское тельце наверх и бросил на кровать. Затем откупорил бутылку вина и принялся сосать жидкость, как обычно, прямо из горла.
Выкурив сигарету, Энвер подошёл к девочке.
— Раздевайся!
Он и не думал, что Джамиля мертва, а когда это понял, стал лихорадочно шевелить мозгами, куда спрятать тело.

Заподозрив неладное, ко мне обратился сосед Энвера, тот самый, который свёл его с будущей женой. После нашей длительной беседы, он заключил:
— Джамиле требуется помощь. Иначе беда неминуема.
Я вызвал своего заместителя, Искандера, и поручил ему берлогу Энвера осмотреть, причём в отсутствие её хозяина.

Искандер позвонил мне утром и доложил:
— Я перемахнул через ворота и осмотрел комнаты, но ничего сверхестественного не увидел. По ходу заглянул в школьную тетрадь, в ней последняя запись сделана семь месяцев назад. Вероятно, Джамиля и впрямь находится в Алма-Ате.
Однако в этой истории что-то настораживало.
— Будь на месте, сейчас подъеду, — ответил я.

В жилище Энвера царил беспорядок. Искандер указал на окурки, немытые тарелки, кучу грязного белья:
— Существует, как свинья. Не подметает, мусор не выносит. Всё сжигает в печке, даже остатки еды. Топка забита кост … — майор осёкся на полуслове и выпучил глаза.
— Что стряслось, — недоуменно спросил я, — сердце? Присядь, глотни воды.
Сыщик молчал. Затем тихо молвил:
— Не может быть, — он шагнул к высокой печи, открыл топку и выгреб содержимое. В куче золы я увидел мелкие кости.
Искандер выдохнул:
— Зверь ребёнка сжёг.
Обугленную находку мы сложили в виде формы тела человека, но каких-то фрагментов скелета не доставало. Видимо, Энвер выносил их из дома кусками.

— Привези дежурный наряд, — я протянул моему заместителю ключ от автомашины, — изверг скоро вернётся. Он унюхает, что в доме побывала милиция и захочет скрыться. Этого допустить нельзя.

Георгий Лахтер
Ташкент — февраль, 1990 год