В этот день, 25 января 2018 года, думаю все средства массовой информации стран СНГ, и некоторых государств дальнего зарубежья, будут вспоминать великого поэта, барда и актёра.
80 лет со дня рождения Владимира Высоцкого, значимая дата. И чем дальше мы уходим от времени, когда жил и творил “всенародный Володя”, времени, которое и спустя десятилетия будут называть эпохой Высоцкого, тем яснее понимаем, какая это была гигантская фигура. Большое видится на расстоянии, как сказал другой великий поэт.
По какой-то причине, Владимир Семёнович очень скупо рассказывал о своём детстве. Хотя по его собственным словам: «Детские впечатления очень сильные. Я помню с двух лет – невероятно просто! – все события». Возможно, он считал, что об этом всё сказал в своей эпической “Балладе о детстве”. Возможно. Но в этот день хочется, в какой-то мере восполнить этот пробел и рассказать о поре, когда происходило первое становление Володи Высоцкого, как поэта.
Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев — это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.
……………………………………
Ходу, думушки резвые, ходу,
Слово, строченьки, милые, слово!
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил —
Отыгрался бы на подлеце,
Но родился и жил я и выжил,
Дом на Первой Мещанской в конце.
Родился будущий великий поэт, в бывших меблированных комнатах “Наталис”, вблизи Виндавского (ныне Рижского) вокзала. Дом этот, на Первой мещанской, представлял собой огромную коммуналку, — “на 38 комнаток всего одна уборная”. В середине 30-х годов, в одной из этих комнаток проживала скромная комсомолка Нина Серёгина. Девушка она была серьёзная, целеустремлённая и, окончив курсы немецкого языка, поступила на работу в Иностранный отдел ВЦСПС. Затем служила в Интуристе, а позже в главном управлении геодезии и картографии НКВД СССР.
У Нины было два старших брата. Сергей — летчик-испытатель, до войны, в звании майора командовал эскадрильей. В тридцать девятом был арестован и осужден «за излишнюю гуманность», как сказано в приговоре. За то, что при аварийной посадке больше заботился о спасении экипажа, а не самолёта. Во время Великой Отечественной геройски сражался с асами Геринга. Именно ему посвятил Высоцкий несколько песен о военных лётчиках. В частности, “Песню о воздушном бое”.
Их восемь — нас двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа! Держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
“Он садился на брюхо, но не ползал на нём” – это тоже о родном дяде, Сергее Серёгине.
А вот другому брату Владимиру, военному связисту, в какой-то степени и обязан Владимир Семёнович своему рождению. Именно тот познакомил своего товарища и сослуживца Семёна Высоцкого с сестрой. И через короткое время обаятельный и компанейский младший лейтенант предложил руку и сердце не менее обаятельной девушке Нине. После свадьбы Семён переехал к жене.
В начале января 1938 года в комнате Высоцких собрались друзья молодой семьи. После застолья и танцев под патефон, хозяева и гости отправились на соседнюю 3-ю Мещанскую улицу, где находился роддом. Дежурному врачу Семён объяснил, что уезжает в очередную командировку и поскольку срок рожать жене подошёл, просит принять, для дальнейших так сказать, процедур.
Однако врач, посмеявшись, отправил всю компанию обратно, объяснив, что торопиться с этим делом не надо. Вероятно, именно поэтому появилась строчка в балладе “и явился на свет не до срока”. Семен Владимирович уехал, оставив жену на попечение младшего брата Алексея. А через две недели на свет появился мальчик Володя. Случилось это событие во вторник, 25 января 1938 года в 9 часов 40 минут утра.
С выбором имени случилась целая история. Вначале было решено, что если родится девочка, то будет Алисой, — так хотела будущая мама. С мальчиком, дело обстояло сложнее. В дискуссиях на эту тему приняли участие все многочисленные соседи. 12-летний Миша, сын Гиси Моисеевны и Якова Михайловича даже заранее приготовил поздравительную открытку со следующим текстом: «Мы, соседи, поздравляем Вас с рождением нового гражданина СССР и всем миром, решили назвать Вашего сына Олегом. Олег – предводитель Киевского государства!»
Но, в конце концов, уезжая в командировку, Семён неожиданно сказал: «Назови сына Владимиром – в честь моего отца и твоего брата, моего товарища». Так и случилось.
Время шло, мальчик подрастал.
…Я ушел от пеленок и сосок,
Поживал – не забыт, не заброшен.
И дразнили меня: «Недоносок», —
Хоть и был я нормально доношен.
Через три года началась война. Одно из немногих воспоминаний о том времени, которым поделился Владимир Высоцкий: «Я помню, например, как я провожал отца на фронт. Досконально просто, до одной секунды. Как меня провели в поезд, как я сел, сказал: «Вот тут мы поедем». Они говорят: «Ну, пойдем на перрон, там погуляем». И вдруг я смотрю, а он уже машет платком мне… А обратно меня нес муж Гиси Моисеевны, дядя Яша, на руках, потому что я был в совершенной растерянности и молчал, обидевшись, что меня так обманули: я уже с отцом ехал, и вдруг они меня не взяли…»
А на фотографии трёхлетнего Володи мы видим его похожим на девочку, из-за длинных локонов, с внимательным и пытливым взглядом. И если бы это была цветная фотография, то мы бы увидели ярко-синие глаза мальчика. Через некоторое время они изменят цвет, станут серо-зелёные, и останутся такими до конца жизни.
Вскоре над Москвой появились немецкие бомбардировщики. Начались воздушные тревоги, и в лексиконе 3-х летнего Володи появились фразы: «Гражжждане, воздушшшная тревога!» и «Отбой, пошли домой».
Не боялась сирены соседка,
И привыкла к ней мать понемногу.
И плевал я, здоровый трехлетка,
На воздушную эту тревогу.
Да не все то, что сверху от бога —
И народ зажигалки тушил.
И, как малая фронту подмога,
Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три луча, сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Кириллыча и Гисю Моисеевну.
Она ему: Как сыновья? — Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие. —
Мои — без вести павшие, твои — безвинно севшие
А в середине июля Нина Максимовна с сыном отправляется в эвакуацию. Сначала поездом в город Бузулук Оренбургской области, а затем на телегах в село Воронцовка, где их разместили по крестьянским избам. Здесь Володя пошёл в детский сад, который размещался на территории бывшей помещичьей усадьбы. Время было голодное, но детям старались давать всё необходимое. Детский сад был круглосуточный, взрослые практически всё время проводили на работе – на местном спиртзаводе и лесоповале – и Нина Максимовна сына видела редко, однако сохранила в памяти два эпизода:
“…Иногда я приносила ему с работы чашку молока, он ею делился с другими детьми, говоря при этом: «У них здесь мамы нет, им никто не принесет”.
Еще цитата: “И вот, во время одной из наших встреч он спрашивает меня: «Мама, а что. Такое счастье?» Я удивилась, конечно, такому взрослому вопросу, но, как могла, объяснила ему. Спустя некоторое время, при новой нашей встрече, он мне радостно сообщает: “Мамочка, сегодня у нас было счастье!” – “Какое же?” – спрашиваю я его. “Манная каша без комков”.
В эвакуации Нина Максимовна с сыном прожили два года, затем вернулись в Москву, на Первую Мещанскую.
Весной сорок пятого пришла Победа. С ватагой своих друзей Володя каждый день бегает на вокзал встречать поезда с фронтовиками.
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.
“По чужим” — это об отце. Семён Владимирович не вернулся к жене и сыну. На фронте он встретил другую женщину, Евгению Степановну Лихолатову, и вернувшись с фронта, поселился у неё на Большом Каретном. Дело в общем обычное для того времени военного лихолетья. Совместная фронтовая судьба соединяла людей крепкими любовными узами, и возникали новые семьи.
Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились, потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшиеся отревели.
А не дождались очень многие. Один из не вернувшихся, Владимир Серёгин. Тот самый, что познакомил Володиных родителей. Он погиб в самом начале войны.
В том же победном году Володя Высоцкий идёт в школу, но проучится там ему довелось только полтора года. Семён Владимирович получает назначение в Группу советских войск в Германии и решает взять с собой сына. Нина Максимовна не возражает, к тому времени она тоже вышла замуж, но отношения отчима с пасынком не сложились. 2 января 1947 года Володя с отцом и его новой женой, — мамой Женей, как потом он называл её всю жизнь – отправляется в немецкий город Эберсвальд.
Жизнь в Германии походила на сказку. Отдельная 3-х комнатная квартира (одна комната целиком принадлежала мальчику), пошитая мамой Женей специально для Володи военная форма, велосипед, подаренный отцом. Правда, вскоре велосипед был отдан соседскому немецкому мальчику. “У меня есть ты, а у него отец на фронте погиб” — так объяснил отцу свой поступок Володя.
Эта черта характера, будет присуща Высоцкому на протяжении всей жизни. Спустя много лет Высоцкий, не задумываясь, раздаривал друзьям свои вещи.
Из Германии, Володя отправляет маме коротенькие письма:
«Дорогая мамочка! Я живу очень хорошо. Хожу в школу, стараюсь учиться хорошо. Папа мне делает подарки. У меня уже два новых костюма, ботинки и пальто. Завтра тетя Женя закажет мне сапоги.
Напиши Вовин адрес.
Целую, твой Вова».
Дорогая мамочка! Живу я хорошо, здоров. Учусь хорошо, двойки не получаю. У нас уже тепло, в школу хожу в летнем пальто. К 1-му маю мне заказали два костюма. Привет Попову, Севрюкову, Вере Яковлевне, Шуре и всем.
Целую, твой Вова».
Через два года Володя возвращается в Москву. Прожив недолго с матерью, он вновь переезжает к отцу и маме Жене, не чаявшей души в пасынке. Именно там, на воспетом им Большом Каретном. Высоцкий сформировался как личность. Своеобразный кодекс Высоцкого именно оттуда: никогда не предавать друзей, никогда не терять чувство собственного достоинства, защищать слабых и гонимых, рыцарски относится к женщине.
Двоюродная сестра, Ирэна Высоцкая, вспоминает: “Ему почти шестнадцать… Счастливая пора пробуждения чувств, первых встреч… Одной из таких первых романтических привязанностей Володи стала юная родственница нашего соседа, известного закарпатского художника А. Эрдели, на редкость красивая девушка. Так и вижу: она стоит по одну сторону забора, разделяющего наши дома, он — по другую. Беседы тянутся за полночь. И уже тогда, в этих робких ухаживаниях проявляется столь присущее ему на протяжении всей жизни рыцарственное, уважительное отношение к женщине: будь то мать, любимая, другой близкий или даже посторонний человек”.
6 октября 1949 года Володя был принят в 5-й «Е» класс 186-й московской мужской средней школы. Отец и мама Женя жили в это время в Киеве, куда по службе отправили Семёна Владимировича. Однако Володя по-прежнему жил на Большом Каретном вместе с племянницей Евгении Степановны Лидией и её мужем. Лидия Сарнова полностью посвятила себя воспитанию мальчика, ходила в школу на родительские собрания, проверяла уроки, следила, чтобы он всегда был чисто и аккуратно одет. Вспоминает Лидия Николаевна: «Иногда я проверяла, как он выучил уроки. Я не верила, что за полчаса можно приготовить все домашние задания. А однажды даже разозлилась: «Безобразие какое! За тридцать минут ты успел сделать все уроки!» А Володя мне отвечает: «Лидик, дай мне всё что угодно, я сейчас же выучу«. Я дала ему Некрасова «Русские женщины», потому что знала, что это трудно учится. Да и текст довольно большой. Через двадцать минут он вышел из другой комнаты и всё рассказал наизусть. «Всё, я больше тебя не проверяю».
Любимым предметом Высоцкого была русская литература. Обладая феноменальной памятью, он легко запоминал наизусть целые поэмы.
Рос Володя, “как вся дворовая щпана”. Для послевоенных пацанов время было наполнено фронтовой романтикой, рассказами отцов и старших братьев о войне. С другой стороны мальчишек манила и романтика криминальная, с её псевдопонятиями о воровской чести и справедливости.
Все — от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи не тужи.
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули —
Из напильников сделать ножи.
Они воткнутся в легкие
От никотина черные,
По рукоятки легкие трехцветные наборные.
Вели дела отменные сопливые острожники.
На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики из подворотен ворами.
В другой своей песне-зарисовке “Из детства”, Высоцкий очень ярко опишет это время.
Сплошная безотцовщина,
Война, да и ежовщина,
А значит — поножовщина
И годы до обнов.
На всех клифты казенные —
И флотские, и зонные,
И братья заблатненные
Имеются у всех.
К счастью, уголовная трясина не затянула подростка, хотя через какое-то время Высоцкий отдаст ей дань в довольно большом цикле своих “блатных песен”.
Думаю, всё же, уберегли его этой напасти книги, которые он читал запоем — обычный ассортимент мальчишек того времени — Майн Рид, Жюль Верн, Александр Грин.
Детям вечно досаден их возраст и быт
И дрались мы до ссадин, до смертных обид.
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
Как вспоминает близкий друг и одноклассник Игорь Кохановский: «Мы тогда читали очень много. А особенно Володька — он так и говорил: «У меня чит». «Чит» — означало, что он читает и отвлекать его бесполезно».
С друзьями Высоцкому везло всю жизнь. Хотя, что значит везло? Для него мужская дружба было понятие священное, и он всегда отдавал друзьям намного больше того, что получал.
Первые стихи Володя стал писать ещё в школе. Одно из них посвящено учительнице:
Вы обращались с нами строго,
Порою так, что — ни дыши,
Но ведь за строгостью так много
Большой и преданной души.
Вы научили нас, молчащих,
Хотя бы сносно говорить,
Но слов не хватит настоящих,
Чтоб Вас за всё благодарить.
И пробовать себя как актёр, он тоже начал ещё учась в школе – ходил в театральный кружок Богомолова. А первое публичное выступление закончилось скандалом. В начале 1954 года, на вечере в соседней, женской школе прочёл пародию на басню Крылова про муху, медведя и охотника. В пародии нашли политический подтекст и влепили чтецу выговор и тройку по поведению.
Первую гитару, к окончанию школы подарила мама, а Кохановский научил простейшим аккордам.
Наконец получен аттестат зрелости: пять пятерок (литература, естествознание, всеобщая история, география и Конституция СССР), остальные – четверки. Очень хотел поступать в театральный, однако отец настоял на более серьёзном образовании, и Володя вместе с Кохановским сдаёт документы в Московский Инженерно-строительный институт.
Проучился он там полгода, больше не выдержал — не лежала душа. В начале 1958 года Высоцкий вместе с другом готовились к зачёту по черчению. Прикрепили ватман к чертёжным столам и взялись за работу. Через час Кохановский подняв глаза на друга, увидел, как тот взяв кофейник выливает остаток кофе на свой чертёж.
– Хватит, надоело! Строитель из меня не получился!
Через полгода Высоцкий становится студентом Школы –студии МХАТ. Отсюда начался путь к вершине всенародной славы.
В заключение, хочу повторить слова, написанные когда-то мной в очерке пятилетней давности.
Есть некие опоры, поддерживающие нас в этом мире и, в сущности, делающие нас людьми. Мать, отец, Родина, друзья, любовь, дети, внуки. Для меня, и думаю, для многих из нас, есть ещё одно непреходящее понятие – Владимир Высоцкий.
В. ФЕТИСОВ
