Дуэль на Крыше мира. Эпизоды “Большой игры”. Часть тридцать первая

Итак, южные рубежи России были установлены англо-русским соглашением 1888 г. Но дальше к востоку, где Афганистан примыкал к Памиру, граница была не определена.

Тем временем, под руководством генерала Анненкова ускоренными темпами продолжала строиться Закаспийская железная дорога. К 1888 году она, пройдя через Ашхабад и Чарджоу, достигла Самарканда. Летом того же года, молодой английский аристократ Джордж Натаниель Керзон, будущий вице-король Индии, решил отправиться в Центральную Азию, чтобы лично разобраться в вопросе, действительно ли русские представляют угрозу для Британской Индии. Прибыв в Красноводск, он садится на поезд и отправляется через пустыни на восток. Конечной целью любознательного британца был Ташкент — центр российских разведывательных и военных операций в Средней Азии. Путешествовал английский лорд весьма своеобразно, выходил на каждой станции, осматривался, изучал обстановку, дожидался следующего поезда и отправлялся дальше. По мере приближения к цели, блокноты Керзона, захваченные им в поездку, всё больше и больше заполнялись различными сведениями.

В Ташкенте британца принял генерал-губернатор Н.О. Розенбах. Это был уже третий начальник края. После кончины, в мае 1882 года, первого генерал-губернатора Туркестана на этот пост был назначен покоритель Ташкента М.Г. Черняев. Отважный военачальник оказался, к сожалению, слабым администратором, не обнаружившим ни делового такта, ни искусства в выборе сотрудников и доверенных лиц. Пробыв на посту руководителя края менее двух лет, Черняев сдал пост генерал-лейтенанту Розенбаху.

Николай Оттонович, оказался достойным продолжателем дела Кауфмана. На этом посту, как писал статс-секретарь А. А. Половцов, Розенбах, «человек благородный, прямой» «провёл много нововведений, оказавших несомненную пользу, а главное умел избежать военных усложнений, кои могли бы неоднократно перейти в войну». Именно за время губернаторства Розенбаха Закаспийская железная дорога дошла до Самарканда и было начато строительство Ташкентского участка. При нём началась разработка нефтяных месторождений в Ферганской долине, и были приведены в порядок финансовые дела, расстроенные Черняевым. Николай Оттонович оказывал значительное покровительство многочисленным учёным экспедициям в Тянь-Шань и Памир и был горячим сторонником скорейшего занятия Памирской горной системы русскими постами.

Столица Туркестанского края произвела на Керзона впечатление огромного укреплённого лагеря под военным управлением. Каждую встречу англичанин использовал, чтобы выяснить взгляды русских офицеров и чиновников на намерения России в этом регионе. Для него не стала неожиданностью явная агрессивность собеседников по отношению к его родине. В своей книге «Россия в Центральной Азии и англо-русский вопрос», вышедшей вскоре после возвращения в Лондон, он писал: «Там, где военные — правящий класс, и где продвижение по службе происходит медленно, неизбежно становится желанной война как единственно доступный путь отличиться[…]. Ташкент долго служил убежищем пошатнувшихся репутаций и разрушенных состояний, возможность восстановления которых была связана исключительно с полем битвы». Не знаю, беседы ли с русским служивым людом в Туркестане, или какие-то другие факторы, но Керзон делает совершенно неожиданное для британца умозаключение: «При отсутствии каких-либо физических препятствий, — пишет он, — и во враждебном окружении… вся логика дипломатии сводится к пониманию альтернативы: победа или поражение.

Россия была просто вынуждена продвигаться вперед, как Земля — вращаться вокруг Солнца». А основные выводы, сделанные Керзоном по результатам его поездки, были следующие. Первое — хотя российские власти не планировали завоевание Британской колонии, “они очень серьезно рассматривают вопрос о проникновении в Индию, причем с конкретной целью, о чем многие из них достаточно искренне признаются. Их реальная цель — не Калькутта, а Константинополь. Ради сохранения возможности использования колоний в Азии Британия пойдет на любые уступки в Европе”. И второе — наличие Транскаспийской железной дороги существенно изменило стратегическое равновесие в Средней Азии. По завершению строительства последнего участка Самарканд – Ташкент, Россия получит возможность быстро перебросить войска и вооружение из Кавказа и Сибири не только к южной границе с Афганистаном, но и к горным перевалам Памира.

Памир неспроста называли шарниром Евразии, именно здесь сошлись интересы трёх империй – России, Британии и Китая. К концу XIX в. перевалы, через которые можно было попасть в Кашгарию, Афганистан и Индию, стали яблоком раздора для трёх этих игроков.
Россия вышла к Памиру, присоединив к себе Кокандское ханство, но ещё до этого там побывал русский естествоиспытатель А.П. Федченко, открывший Алайский и Заалайский хребты. Вместе со своей женой О.А. Федченко, он совершил путешествие по Южной Фергане и прошёл через перевалы Алая в Алайскую долину, став первым из европейцев, который описал эту область и открыл громадный Заалайский хребет, о существовании которого до него не знали.

Эстафету Федченко подхватили другие русские исследователи.
В 1876 г. Памир посещает военно-научная экспедиция генерала Скобелева. В 1877 г. первую геологическую рекогносцировку Памиро-Алая производит профессор И.В. Мушкетов. В 1878 г. Памир пересекает географ и натуралист Н. А. Северцов. В том же году, туда устремляется энтомолог В. Ф. Ошанин, им открыта огромная горная цепь, названная хребтом Петра I и группа громадных ледников, самый большой из которых назван именем друга Ошанина – ледник Федченко.

В предыдущей главе упоминалась большая Памирская экспедиция Д. В. Путяты 1883 г.
С 1884 г. по 1887 г. зоолог Г.Е.Грум-Гржимайло вместе с братом Михаилом, исследует Восточный Памир и горные бекства Бухары — Дарваз, Куляб, Каратегини другие.
Ещё более активно изучали этот район британцы, занимаясь военно-политической и географической разведкой. Именно офицеры Её Величества были первопроходцами в малоизученных районах Центральной Азии, которые помимо боевой подготовки получали навыки геодезических работ.
Для наблюдения за действиями России в Средней Азии Калькутта создала хорошо налаженную систему непрерывного сбора информации, путем разведки и географических исследований в Афганистане, Памире и Восточном Туркестане, как силами офицеров, работавших тайно, так и уже упоминавшихся нами шпионов–пандитов.
Первым англичанином, исследовавшим Памир, был лейтенант Королевского военно-морского флота Джон Вуд. В 1838 г. он открыл озеро Зоркуль (Виктория), дающего жизнь реке Памир.
В 1860 г. пандит Абдул Меджид пересёк Восточный Памир с юга на север. В 1868 г. Другой пандит Мирза Шуджа под видом торговца исследовал Вахан.

В том же году совершил путешествие через Памир в Кашгар опытный английский разведчик Дж. Хейуорд. Он составил карту Восточного Памира, а в июле 1870 г. был убит в результате конфликта с местным правителем.
Еще один пандит Хавильдар под видом купца в 1873-74 гг. прошёл из Кабула через Гиндукуш на Файзабад. Пандит Пир Мухтар Шах в 1879г. с третьей попытки все же сумел проникнуть в Шугнан и Рушан, за что получил золотую медаль Международного географического конгресса.

О миссии Д. Форсайта в Кашгар, мы уже рассказывали.
В 1886 г. хорошо подготовленная английская военно-топографическая экспедиция полковника Локкарта произвела всестороннее исследование перевалов, ведущих через Гиндукуш на Памир.
В список исследователей Памира можно включить также подполковника Элджернона Дюранда, майора Камберленда и лейтенант Бауэра.
Но, об одном участнике “Большой игры”, ставшим ключевой фигурой при зарождении “Памирского кризиса” и долгое время незаслуженно остававшегося в тени, следует рассказать непременно.

Ний Элиас (1844—1897) — выдающийся британский путешественник, талантливый разведчик, неутомимый исследователь и тонкий дипломат. Большинство его трудов долгое время оставались неизвестными и неоцененными, поскольку практически все они хранились в секретных архивах правительства Индии. Элиас под разными обличьями изъездил огромные пространства Евразии — от Бирмы до Нижнего Новгорода и Персии, а выпавших на его долю путешествий и приключений с лихвой хватило бы на дюжину приключенческих романов.

В 1879 г. он совершает первую туркестанскую экспедицию, пробравшись в Яркенд из Ладакха через Каракорумы. Первым из британцев, он получил достоверные сведения о занятии китайцами Кашгарии. В 1885 г. Элиас отправляется в экспедицию,которая имела целью собрать наиболее полные сведения о Памире и территориях, прилегающих к нему. Несколько раз пересекая Памир вдоль и поперек, он собрал настолько ценные сведения, что они, спустя 10 лет, частично легли в основу памирского разграничения между Россией и Британией. Главный труд Элиаса — «Отчет о миссии в Китайский Туркестан и Бадахшан в 1885-86 гг.» был засекречен и издан для узкого круга руководства Британской Индии в 1886 г. Кроме всестороннего описания Памира и сопредельных территорий, к отчету прилагалась подробнейшая карта рекогносцировок Элиаса, которая была настолько важна, что получила высшую степень секретности -«AbsolutelyConfidential».

Из бесед с китайскими чиновниками разведчик узнал, что значительная часть Памира еще не имеет государственной принадлежности, ни афганцы, ни китайцы не торопятся заявлять свои права на эту территорию. Это была важнейшая политическая информация, которая дала в руки индо-британскому правительству мощный козырь, накануне предстоящей борьбы с Россией за Памир. И если раньше главным фактором в отношении Памира была география, то с поездкой Элиаса возник и фактор политический.

Как видим, к концу 80-годов XIX века, английская разведка существенно активизировала свою деятельность на “Крыше мира”.
Границы же на Памире фактически отсутствовали, и вопрос был лишь в том, кто первый договорится с местными вождями, ханами и беками и установит свои посты. Правда, следует отметить, что памирское направление в русской военной стратегии рассматривалось исключительно как демонстрационное.

Выдающийся русский разведчик Бронислав Людвигович Громбчевский, о котором мы расскажем чуть ниже, в своем докладе “Наши интересы на Памире”, писал:
«Я вовсе не хотел бы вселить убеждение, что дорога чрез Памиры есть самый удобный путь в Индию. Наоборот, я глубоко убежден, что в случае столкновения с Индией, главные силы русских войск будут двинуты со стороны Закаспийской области чрез Герат и частью из Туркестана чрез Бамьян на Кабул. Но думаю, что посылка чрез Памиры в Кашмир 3-4 тысячного корпуса не только вынудит англичан отказаться от мысли воспользоваться кашмирскими войсками для борьбы с Россией, но, в силу недовольства кашмирцев англичанами усиленного низложением в настоящее время кашмирского магараджи, заставит англичан выделять часть войск из внутренней Индии для наблюдения за Кашмиром. Таким образом, появление даже небольшого отряда русских войск со стороны Памиров отвлечет громадные силы у англичан и в значительной степени облегчит задачу главного операционного корпуса”.

Несмотря на соперничество России и Британии, представители военно-топографических служб империй стремились объединять усилия в исследовании малоизвестных уголков Азии, дополняя сведения друг друга. Иногда они даже сталкивались на памирских дорогах.
Одно из таких “рандеву”, встреча двух капитанов, Бронислава Громбчевского и Фрэнсиса Янгхазбанда стала одним из ярчайших эпизодов “Большой игры”.

Видный российский исследователь и разведчик Бронислав Людвигович Громбчевский, родился 15 января 1855 г. в Ковенской губернии, в семье польского шляхтича. В 18 лет он начинает военную службу в 14-м Туркестанском линейном батальоне. Принимает участие в Алайском походе в 1876 г. и демонстрационных действиях Самаркандского отряда у границы с Афганистаном в 1878 г.
Результаты экспедиции Громбчевского в пограничные районы Тянь-Шаня и Южную Кашгарию, в 1885 г., были высоко оценены руководством Императорского географического общества. Затем молодой офицер проходит стажировку на физическом факультете Санкт-Петербургского университета, где изучает основы геодезии и практику в Пулковской обсерватории.

Осенью 1888 г. Громбчевский отправляется за Гиндукуш, с небольшим эскортом казаков.
Примечательно, что Генри Дюранд, глава внешнеполитического ведомства индийского правительства, получив информацию об этом, воскликнул: “Игра началась”, имея ввиду, что новый этап “Большой игры”, будет разворачиваться именно на Памире.
Во время этой поездки Громбчевский встречает своего конкурента Фрэнсиса Янгхазбанда. Английский разведчик, офицер и сын офицера, родился 31 мая 1863 года в небольшом городке в Северо-Западной пограничной провинции Британской Индии. Закончив Королевский военный колледж в Сандхерсте, он получает звание младшего лейтенанта, и начинает выполнять разведывательные задания. В свои 28 лет Фрэнсис был уже ветераном секретной службы и ко времени встречи с русским разведчиком в послужном списке британца было путешествие из Пекина в Кашмир через весь Китай и исследование Каракорумского нагорья. На Памир он отправился для установления китайских и афганских владений на Памире. Об английском отряде, находящемся неподалёку, Громбчевский узнал от киргиза-погонщика, и решил проявить русское гостеприимство, пригласив соперника на ужин. Янгхазбанд находился в долине Тагдумбаш, когда неожиданно появился посыльный от русского путешественника с предложением посетить его лагерь.

Поколебавшись англичанин приглашение принимает.
«Лишь только я прибыл, — записал он в своём дневнике, — высокий, прекрасно выглядевший бородатый человек в российской военной форме вышел меня встретить».
Несмотря на то, что их страны были в то время соперниками, они довольно любезно общались друг с другом несколько дней, и в целом оба остались довольны друг другом. “Мы встретились вполне дружелюбно — писал Громбчевский, — и так как экспедиция моя стала на ночлег раньше, чем подоспел капитан Younghusband, то он был нашим гостем в течение почти трех суток. Обе экспедиции представляли интересное смешение 20 народностей». Прощаясь, Громбчевский пошутил, сказав, что ему «будет приятно встретиться с Янгхазбандом вновь либо в мирной обстановке в Петербурге, либо в бою на индийской границе, и что в любом случае тому будет обеспечен теплый прием».

Во время встречи Громбчевский сделал совместную фотографию. Британский историк Дж. Кей оценил ее как «наиболее характерный и запоминающийся образ всей Большой игры… замечательную запись наиболее известного и малоописанного события, с которым мало что может сравниться; изображение впечатляет настолько, как если бы вдруг обнаружилась фотография встречи Стенли с Ливингстоном».

Но в «Большой игре» нет места симпатиям и сантиментам, и Янгхазбанд сполна отплатил своему новому русскому другу за гостеприимство, порекомендовав путь, который он якобы уже изучил. На самом деле дорога эта была практически непроходимой. В донесении своему непосредственному начальнику полковнику Низбету, Янгхазбанд признался, что указал русскому “путь, абсолютно лишённый всякого значения, из ниоткуда в никуда, проходящий по очень высокому плато и горам, без травы и топлива, и что движение по нему зимой будет сопряжено большими трудностями и потерями в отряде”. Так и случилось. Русский отряд, пойдя этой дорогой, потерял всех лошадей, и только чудом обмороженные и оголодавшие путники добрались до Южной Кашгарии. Сам Громбчевский потом еще долго болел и ходил на костылях, но, по-видимому, так никогда и не узнал, что английский “друг” злонамеренно отправил его на возможную гибель.
Не пройдёт и года, как русский и английский разведчики вновь встретятся на дорогах “Большой игры”.

Продолжение следует

Источники:
1. Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром: Рипол Классик; М.; 2004
2. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова в двух томах. Т. II. 1887-1892 гг. Редакция, биографический очерк и комментарии П.А. Зайончковского. М., 1966
3. А. В. Постников. “Схватка на Крыше мира. Политики, разведчики и географы в борьбе за Памир в XIX веке”. М; “Памятники исторической мысли”, 2001
4. Б. Л. Громбчевский. Наши интересы на Памире. Военно-политический очерк. Новый Маргелан, 1891
5. Снесарев А.Е. Северо-Индийский театр. Ч. 1

6. М. К. Басханов. Прогулки на «крыше мира»: встречи двух капитанов. Статья в журнале “Риск онсайт”.https://www.risk.ru/blog/14356

На заставке: Аул памирских киргизов, собирающийся перекочевать. Из Альбома Б.Л. Громбчевского. Архив ИРГО

В. ФЕТИСОВ