Дуэль на Крыше мира. Эпизоды “Большой игры”. Часть двадцать девятая

К 1882 году, Мервский оазис,«гнездо разбоя и разрушения, тормозившее развитие чуть ли не всей Средней Азии», оставался последним очагом нестабильности в регионе. Для разведки и рекогносцировки этой территории, исполняющий обязанности начальника штаба Закаспийской области барон И. А. Аминов, отправляет туда своего офицера. Интересно, что миссию эту полковник Аминов организует на свой страх и риск, не согласовав ни с Петербургом, ни со своим прямым начальством. Очевидно, что и офицера для этого задания он выбирает такого же рискового и отважного -поручика Алиханова-Аварского.

Несколько слов об этой незаурядной личности. Максуд Алиханов-Аварский родился 23 ноября 1846 года в Хунзахе, бывшей столице Аварского ханства (ныне Дагестан). Потомок древнего аварского рода, он был сыном соратника имама Шамиля. После того как его отец мюрид Алихан перешёл на сторону русских, маленький Максуд, вместе с сестрой находился в заложниках у Шамиля. После освобождения мальчик поступает в тифлисскую гимназию, а затем оканчивает 2-е Константиновское военное училище. Дальше военная служба и активное участие в Туркестанских походах. Казалось, перед молодым офицером открывается блистательная карьера. Однако вспыльчивый характер Алиханова сослужил ему дурную службу. Летом 1875 г. после дуэли с другим офицером, он попадает под суд, и с формулировкой «за покушение в вспыльчивости и раздражении на убийство офицера», лишается погон, орденов и отправляется рядовым в 15-й Переяславский драгунский полк, в составе которого воюет на Кавказском театре русско-турецкой войны. За отличие в сражении при Деве-Бойну награждён знаком отличия Военного ордена 4-й степени.

В 1879 г. Алиханов-Аварский был откомандирован в Закаспийскую область, и в составе отряда генерала Ломакина участвует в походе на Геок-Тепе. Несмотря на неудачу кампании, был произведён в прапорщики.

В 1904 году, к тому времени уже генерал-лейтенант, Максуд Алиханов-Аварский назначается генерал-губернатором Кутаисской губернии. Люто ненавидимый революционерами он пережил 8(!) покушений на свою жизнь, но всё-таки не уберегся. З июля 1907 года Алиханов-Аварский был убит, брошенной в его экипаж бомбой террористов. В документально-литературном альманахе«Книга русской скорби» –о нём сказано:
«У всех знавших его долго не изгладится обаятельный облик покойного Александра Михайловича, до конца жизни оставшегося верным религии предков – магометанству. Он обладал спокойным, приятным, твердым характером, огромной памятью, следил за литературой, занимался рисованием и отличался удивительной скромностью.

О себе и о своих подвигах он никогда не говорил, но охотно беседовал о всевозможных злобах дня, обнаруживая недюжинный ум и большую эрудицию. Бесстрашный, верный слову и чести – он умер на своем посту, сослужив своему отечеству доблестную службу, смертью героя. Переход в вечность для него остался незаметен, так быстро застигла его смерть, которой он никогда не боялся, но оставил неизгладимый след в сердцах всех его друзей и знавших его. Мир праху твоему, вечная тебе благодарность и вечная тебе память, доблестный честный русский гражданин!»

Именно этого офицера полковник Аминов выбирает для выполнения опасного задания. В феврале 1882 г. Алиханов, под видом татарина из Казани Максуда, вместе с напарником, хорунжим Соколовым, также “прикрытым” именем Платон-ага, выезжает с караваном в сторону Мерва. Товары предоставил московский купец Коншин, отправив с ними своего человека С. Косых.

Напутствуя “приказчика Максуда”, Аминов прочел и передал тому секретную инструкцию, в которой говорилось: «Разрешая вам, господа, ехать с торговым караваном в Мерв (ныне г. Мары, В.Ф.), предоставляю вам честь быть первыми русскими исследователями одной из незнакомых нам стран. Руководствуясь при этом искренним желанием, чтобы увенчалось полным успехом это интересное и славное дело, сопряженное с опасностью, и потому налагающее на меня громадную нравственную ответственность, — считаю себя вправе напомнить вам, что только при единодушном действии и дружеских отношениях вы можете добиться желанных результатов. Вполне рассчитывая и в этом отношении на свой выбор, я ограничусь указанием цели и начертанием общей программы действий, предоставляя вам самим выбор средств и распределение занятий. Помните, господа, при выполнении вашей задачи, что туркмены, несмотря на кажущуюся наивность, необыкновенно проницательны. Поэтому, в интересах дела и во избежание каких бы то ни было осложнений, необходимо сохранение полного инкогнито. Не забывайте, что доверенный г. Коншина, Севериан Косых, должен быть в глазах туркмен начальником каравана, а вы — его помощниками. Если, как я думаю, г. Косых будет стесняться входить в свою роль по отношению к вам, — напоминайте ему, способствуйте этому сами. […]Желателен возможно обстоятельный ответ, — что такое современный Мерв, что он представляет в географическом и политическом отношениях, кто там властвует и к кому надо обращаться в нужных случаях?».
В двух словах, поставленные задачи сводились к подробному описанию пройденных путей, ко всестороннему исследованию Мервского оазиса, с нанесением всего виденного на карты, и, наконец, -“к собиранию расспросных сведений обо всем, что имеет какое-либо соотношение к Мерву и может представить интерес в научном и военном отношении”.

Появление в Мерве первого русского каравана, стало огромным событием для города и вызвало настолько сильный интерес, что был созван совет старейшин и туркменских ханов, куда были вызваны купец и один из приказчиков, под маской которого скрывался русский разведчик.
Алиханов и взял первое слово, сообщив, что русские купцы хотят начать торговлю с Мервом.
— Что скажете на это уважаемые?
Старейшины, надолго задумались, затем один из четырёх правителей Мерва, Мейли-хан, сказал.
— Торговля, это богоугодное дело и это хорошо, что вы прибыли к нам. Но, мы беспокоимся о вашей безопасности. Есть нехорошие люди, которые могут вас обидеть или даже, не дай Бог, убить. Мы же не хотим отвечать за это. Поэтому возвращайтесь в Ашхабад, а мы туда пришлём своих представителей для переговоров.
— Мы купцы, а не политики, — отвечал Алиханов, — переговоры не наше дело. Здесь, у вас торгуют и бухарцы, и хивинцы и персы. Почему же на Мервском базаре не быть и русским купцам?
– Ну, что ж, — после продолжительного молчания отвечал Мейли-хан, оставайтесь и торгуйте, единственное, что нас беспокоит ваша безопасность, поэтому будьте осторожнее.

Три недели пробыли в Мерве русские разведчики. Этого времени вполне хватило, чтобы с блеском выполнить задачи, поставленные полковником Аминовым. Алиханов, всё это время провёл в “беседах со старейшинами, племенными лидерами, вождями”, — говоря сегодняшним языком, занимался вербовкой. Собирал информацию о дорогах, колодцах, произвёл рекогносцировку крепости. В дальнейшем эти сведения, Алиханов представил в работе “Мервский оазис и дороги ведущие к нему”, изданной в Петербурге в 1883 году военно-ученым комитетом Главного штаба.
За время пребывания в Мерве, Алиханов показал себя незаурядным дипломатом, приобретя многочисленных друзей среди влиятельных мервцев. Вот, что он писал в своём последнем донесении: «Они очень не хотели, чтобы мы уезжали. Мейли-хан буквально умолял нас погостить у него хотя бы пару недель. Мне тоже очень хотелось принять его приглашение, но… нам нужно было отправляться в обратный путь».
В сопровождении сорока джигитов, которые вызвались проводить русских до Теджентского оазиса, Алиханов и его спутники покинули гостеприимный Мерв.

Кроме добрых воспоминаний и чувства хорошо выполненной работы, Алиханов вёз письмо от властителей Мерва русским властям в Ашхабаде. «Мы будем стараться прекратить набеги и обеспечить безопасность караванов, – говорилось в нём. – Желая жить в мире, мы отправляем к вам наших депутатов, которые уполномочены сообщить устно то, что не написано в этом письме».

В середине 1883 года начальником Закаспийской области был назначен генерал-лейтенант А. В. Комаров. С его назначением политика России в этом крае стала более наступательной. Как пишет Алиханов-Аварский: “Для водворения безопасности в наших и соседних пределах высылались усиленные разъезды, доходившие до Душана и далее, т. е. за сто слишком верст от Гяурса, последнего пункта, занятого нами”. Однако, военные демонстрации оказывали не сильное впечатление на мервские шайки, занимавшиеся разбоем. Как только разъезды возвращались в Асхабад, разбойники вновь начинали нападать на пограничные селения Хорасана. Правительство Персии неоднократно обращалось к Петербургу с ходатайством о содействии по возвращению пленных, захваченных мервцами во время набегов. В конце 1883 года, по решению начальника области к берегам Теджена был отправлен более мощный демонстративный отряд, состоящий из сводного батальона закаспийских стрелков, двух сотен казаков Таманского казачьего полка, взвода горных орудий и команды туркменских джигитов. Командиром отряда был назначен полковник В. Д. Муратов, а отрядным адьютантом Максуд Алиханов. К отряду, пожелал также присоединиться текинец Мехтем-Кули-хан, “весьма разумный молодой человек 27-ми лет, руководивший, вместе с Текме-сардаром, обороной Геок-Тепе, ездивший затем в Москву, на коронацию императора Александра III, где ему был пожалован чин майора милиции”.

По мере движения русского отряда, на сотни верст распространялся слух, что идет авангард большого войска, предназначенного для покорения Мерва. На самом деле отряду «ни под каким видом не разрешалось переходить за Теджен» …
Кроме задачи военной демонстрации, Муратову было предписано: «По прибытии отряда на Теджен, отправить в Мерв, с несколькими джигитами, переводчика, который должен предъявить тамошним властям требование о прекращении аламанства (разбоя, В.Ф.) и о выдаче 14 пленных персов, захваченных мервцами во время последнего их набега на Хорасан».

Алиханов, доказывая Муратову, бесплодность посылки переводчика, предложил свою кандидатуру, как человека, “изучившего эту страну и уже знакомому со многими из местных воротил”.
— Я бы не имел ничего против этого, — возражал полковник, — если б на меня не падала ответственность, что послал офицера, а не переводчика, как приказано; — если, не дай Бог, вас там убьют…

— Вы мне не приказываете ехать, а я напрашиваюсь на эту поездку, — отвечал Алиханов — следовательно об ответственности не может быть и речи… Откровенно говоря, из-за 14 персов я, быть может, и не поехал бы в Мерв в эту слякоть, да еще рискуя жизнью… Требовать превращения аламанства я также не намерен, будучи убежден, что никто не в силах сделать это в стране, где нет власти, где почти каждый из мужской половины двухсоттысячного населения — и аламан, из поколения в поколение живущей этим ремеслом, и единственная власть над самим собою… Мною руководит иная цель, — предъявить Мервскому народу, от имени нашего начальства, ультиматум: немедленно принять русское подданство или приготовиться к повторению в Мерве геок-тепенского погрома… Я давно обдумываю этот шаг, и давно у меня готовы доводы, которыми я думаю повлиять на мервцев. Если осуществится моя надежда, — первыми ее результатами будут, конечно, безусловное прекращение аламанства, водворение в стране порядка и освобождение — не 14-ти пленных персов, а доброй тысячи этих несчастных… И это еще не все. Покорение Ахала, или, вернее, одна только Скобелевская экспедиция, не считая походов сюда же 1872 и 1879 годов, стоила 37 миллионов рублей и целых рек крови. Мерв в пять раз больше Ахала и по территории, и по численности населения; доступы к нему гораздо труднее, и Геок-Тепе — просто игрушка в сравнении с чудовищными валами Мервской крепости. Во что же обойдется завоевание этой страны?!.. Подумайте, какое дело мы поднесем России, если нам удастся мирным путем, без капли крови и без рубля расходов, приобрести этот край!”.

В конце концов, Муратов, не только согласился с доводами отрядного адъютанта, но даже дал в сопровождение взвод казаков, — для представительности.
12 декабря, Алиханов выступил из Карры-бента в сопровождении 25 казаков и 12 джигитов Ахалтекинской милиции. С ним выехал также Мехтем-Кули-хан и юнкер из чеченцев Пацо-Плиев, характеризуемый Алихановым, как “незаменимый спутник во время скучных и утомительных переездов по безводной пустыне”.
Маршрут, выбранный Алихановым, пролегал через владения мервских ханов, которые он стал методично объезжать, ведя переговоры и убеждая пользующихся влиянием лиц, что Мерв переживает последние дни своего дикого разгула, и что население его, “в своих собственных интересах, должно, путем добровольного принятия русского подданства, избегнуть неминуемого, в противном случае, кровопролития”.
В одном из аулов Алиханов встретил знакомого по первой поездке в Мерв, Каракули-хана.
— Узнаёшь приказчика Сибир-нияз-бая? — спросил того Алиханов, одетый на этот раз в российский военный мундир.
— Узнаю, — отвечал, улыбаясь Каракули-хан. — Мы и в первый твой приезд подозревали, что не Сибир-нияз, а ты — гвоздь каравана, только выдающий себя за приказчика.

Последним селением, которое Алиханов посетил, была вотчина мачехи Мехтем-Кули-хана, авторитетнейшей правительнице одного из туркменских родов, Гюльджамал-ханши.
Она сообщила Алиханову, что к ней явилось три английских агента с прокламациями и уверяли ее, что 60 000 англичан, направляющихся к Мерву, уже в Герате. Английских агентов, оказавшихся афганцами, сторонниками Аюб-хана, немедленно арестовали и отправили в Ашхабад. Правда при обыске, никаких прокламаций у них найдено не было.
Красивая и умная Гюльджамал, по словам Алиханова “была в прямом и переносном значении, самою состоятельною личностью Мерва”, поэтому, склонить её на сторону русских, было бы большой удачей. И Алиханову это удалось. Выслушав русского посланника, она без колебаний заявила:
— В интересах нашего народа и моих сыновей, я не раз приносила и не такие жертвы… Я созову генгеш (совет старейшин племён, В.Ф.) от твоего имени и охотно приму на себя все хлопоты и издержки по приему, если только ты надеешься на успех…

В тот же день, 28-го декабря 1883 года, были разосланы гонцы с приглашениями на совет. Около десяти часов утра 1-го января 1884 года все съехавшиеся ханы и старейшины всех текинских родов Мерва, в числе около трехсот человек, уселись огромным кольцом, на равнине, за аулом ханши. За ними сплошной стеной теснилось около трёх тысяч любопытных, а в середине круга был разостлан небольшой коврик для русского представителя.

Алиханов выйдя на середину и поприветствовав собравшихся, произнёс речь, в которой рассказал о политике России в крае, сравнив её с Британской, о преимуществах проживания под защитой России и о страшной участи Мерва, если продолжатся разбой и бесчинства. Большую часть своей речи Алиханов посвятил вопросу неприкосновенности в будущем исламской религии.

“Одна пятая часть подданных Белого Царя мусульмане и они встречают тем больше уважения к себе, чем крепче держатся своей религии; мой отец служил русским 40 лет, я служу уже 20 лет, и мы слава богу мусульмане, и таких как мы тысячи на службе русской”. В заключении, было сказано:
“Еще недавно вы дали бывшему здесь О\’Доновану, за вашими печатями, огромную бумагу о том, что согласны быть подданными Англии. Почему же после этого англичане не пришли и не водворили порядка между вами? Потому что, имея на шее такую обузу, как Индия, хотя и с обабившимися индусами, они не в силах это сделать. Откуда они придут к вам, когда вас окружают земли, не принадлежащие Англии? А откуда придут русские — вы очень хорошо знаете. В ожидании вашего ответа, в трех переходах отсюда, на Карры-бенте, стоят передовые их войска, за которыми повалит к вам столько тысяч, сколько царской душе будет угодно… Знайте это![…] Итак, подданство или — война?.. Я уверен, что вопрос этот уже решен в голове каждого из вас, и потому, для совещания и передачи мне ответа, даю вам полчаса времени. Каков бы ни был ваш ответ, я оставлю Мерв с чистою совестью, что с своей стороны сделал все для того, чтобы отвратить от вас бедствия неравной борьбы. Переговорить с каждым из вас в отдельности я не могу и не нахожу нужным. Пусть каждый род уполномочит одного для передачи мне ответа, и когда он будет готов, пусть дадут мне знать!”
Через полчаса Алиханову сообщили, что генгеш решение принял.
-Кого же вы избрали для передачи мне ответа?
-Мехтем-Кули-хана! — послышались голоса с разных сторон.
— Каков ответ Мервского народа?- обратился Алиханов к Мехтем-Кули.
— Представители Мерва, — произнес тот среди всеобщего молчания, — единогласно постановили принять подданство Белого царя…

Вскоре после этого, войсковая колонна полковника Муратова вошла в Мерв и заняла главную крепость.
А 25 января 1884 года в Ашхабад прибыла депутация, которая поднесла начальнику Закаспийской области прошение на имя императора о принятии туркмен Мерва в русское подданство, после чего мервцами была принесена присяга.
Так триумфально закончилось дипломатическое сражение Максуда Алиханова-Аварского, абсолютно бескровное и практически ничего не стоившее в финансовом плане.
Высочайшим приказом, в феврале 1884 г. Алиханову был возвращен утраченный им по суду чин майора. А в августе того же года, последовало Высочайшее повеление о возвращении орденов Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом и Св. Станислава 2-й ст. с мечами.
Россия, полностью покоривТуркмению, завершила процесс присоединения Средней Азиии вышла к границе с Афганистаном. И это совершенно не устраивало Британию. Между двумя империями вновь резко обострились отношения.

Продолжение следует

Источники:

1. Военная энциклопедия / Под ред. К. Величко, В. Новицкого, А. Фон-Шварца и др., Т. XIII, СПб. 1911–1914
2. Книга русской скорби. Издание Русского народного союза имени Михаила Архангела. Том I. — СПб. 1908
3. А. Горбовский, Ю. Семёнов. «Без единого выстрела: Из истории российской военной разведки»:Молодая гвардия; М.; 1984
4. А. М. Алиханов — Аварский. Закаспийские воспоминания, 1881-1885 // Вестник Европы, № 9. 1904

На заставке. Художник У. Мухамедов. Мерв. У крепостной стены.

В. ФЕТИСОВ