Дуэль на Крыше мира. Эпизоды “Большой игры”. Часть 18

Часть восемнадцатая

Правитель Коканда, Худояр-хан, на протяжении последних лет беспрекословно исполнял волю Ташкента. Это дало повод сообщить Кауфману в Петербург, что Худояр отказался «от всякой мысли враждовать с нами или прекословить нам». Хану даже вручили бриллиантовые знаки ордена святого Станислава I степени и присвоили титул «светлости». Однако внутри ханства всё было не так безоблачно. Ханом для пополнения казны, вводились всё новые и новые налоги, иногда самые невероятные: на камыш, на глину, на пойманных в степи сусликов, на степные колючки, на пиявок, которых вылавливали в прудах. Налоги эти тяжёлым бременем ложились на жителей ханства. Армия не получая жалованья, занималась грабежом собственного населения. Известен такой факт: когда три десятка крестьян не пришли рыть ханский арык, потому что убирали свой скудный урожай, их зарыли по шею в землю и оставили в таком положении умирать. Народ отвечал на это неоднократными мятежами. Иногда повстанцы просили помощи у русских, но неизменно получали отказ
В Ташкенте конечно были осведомлены о положении дел в Коканде и Кауфман предупреждал зарвавшегося хана, что такая политика добром не кончится: «Лучшие люди идут против Вас, и народ неспокоен. Если Вы не перемените образа вашего управления народом, то я Вам предсказываю дурной конец».
Правитель Коканда не прислушался к мудрому совету.
Весной 1875 года против Худояра поднялась даже кокандская знать. Во главе заговора стояли: сын некогда всесильного регента Мусульманкула, Абдуррахман Автобачи, мулла Исса-Аулие, брат хана, правитель Маргелана Султан-Мурад-бек и даже наследник престола Насреддин-бек.

Мятежники захватили города Андижан, Ош, Наманган, Маргелан и 22 июля подошли к Коканду. В городе в это время находился русский посол Вейнберг и М. Д. Скобелев с отрядом казаков. Посольство остановилось в Коканде по дороге в Кашгар.
Утром в городе начались волнения. Вот как описывает эти события Скобелев в своих незаконченных мемурах: «На всех улицах густые массы, очевидно пришлого вооруженного пешего и конного народа; все указывало на близость кровопролития. Толпы дервишей и мулл виднелись на всех перекрестках людных улиц; все они при виде гяуров (я ехал с казаком) отплевывались и, бренча четками, громко напевали, обращаясь к толпе, стихи из Корана. Все кофейни были переполнены, и массы пьяных от курения опиума и хашиша шатались по улицам. Я заехал в оружейный ряд большого базара, но тут пробраться я не мог, так как толпа была сплошная и, как мне показалось, еще более возбужденная; в лавках недоставало рук точить оружие. В эти дни оружейники, как говорили, очень нажились… вертящиеся дервиши в одной из главных мечетей уговаривали народ сделать угодное Богу и избежать бедствия избиением русских, находившихся в Коканде. Мы вернулись, готовые обороняться. Большим утешением служила, впрочем, уверенность, что наши войска, мстя за нас, камня на камне не оставят в Коканде».

Ханское войско практически всё перешло на сторону мятежников. Хан ища защиты у русских властей с 8-тысячным отрядом, прихватив казну, двинулся к Ходженту. С ним отправилось и русское посольство.
По дороге большая часть ханских воинов также перешла на сторону бунтовщиков, с Худояром осталась лишь свита, численностью 500 человек, да Скобелев с казаками. Пробиваясь с боями это маленькое войско к 24 июлю смогло добраться до Ходжента.

Хан Худояр на радостях, послал Кауфману письмо:
«6 реджеба 1292 г. (26-го июля 1875 г.)
Дорогие мои гости, гг. Вейнберг и полковник Скобелев, а также Мирза-Хаким-перваначи, выехали вместе со мной и, несмотря на несколько раз повторявшееся преследование бунтовщиков и перестрелку, не отставали от меня. На подобный поступок способны лишь русские. Когда мои собственные приближенные изменяли и бежали, они стойко следовали за мной, и, не будь их, может быть, я не добрался бы до русской границы. Офицеров (при Скобелеве состоял подп. Руднев) этих прислала мне судьба, и я никогда не забуду услугу, оказанную мне русскими людьми.
Бог милостив. Скоро устроит наше свидание. Ханство Кокандское и я сам находимся в вашей власти».
Скобелева по представлению Кауфмана «за геройское, достойное русского имени поведение» наградили золотой саблей с надписью «За храбрость».
Коканд, тем временем, полностью перешёл под власть мятежников. Новым ханом был провозглашён cтарший сын Худояр-хана, Насреддин, который сразу объявил о намерении восстановить ханство в прежних границах, от Ак-Мечети до Пишпека.
Ташкент прекрасно понимал, что промедление «смерти подобно» и уже 23 июля из Ходжента к пограничной крепости Махрам был выдвинут отряд полковника А. О. Савримовича. Это заставило преследователей хана отступить.

Кауфман в это время находился в Верном. Оттуда, 27 июля, он по телеграфу приказывает отправить Худояра в Ташкент. Однако, весть об этом дошла до новой кокандской власти.
Оставлять в живых свергнутого правителя в планы мятежников не входило и Худояра решено было захватить. В начале августа 10- тысячный отряд кокандцев, перевалив через горы, вторгся в русские владения и захватил несколько кишлаков на реке Ангрен. Затем мятежники вышли на дорогу ведущую из Ходжента в Ташкент и стали жечь почтовые станции, захватывая и убивая всех кто там находился. Так, на станции Нау, были зарезаны врач 2-го линейного батальона Петров и прапорщик Васильев, а шестилетняя дочь доктора увезена в Коканд. Позднее она была освобождена из плена русской армией.
Были захвачены ехавшие из Ташкента в Ходжент два юнкера 2-го линейного батальона Клусовский и Эйхгольм. Хан, находившийся во время этих погромов в кишлаке Пскент, под защитой русских гарнизонов, избежал гибели от рук своих подданных.

Случались в это время и проявления высочайшего мужества.
На почтовой станции Мурза-рабат ямщицким старостой служил запасной солдат 3-го стрелкового батальона Степан Яковлев. Узнав о приближении кокандцев он запер и забаррикадировал ворота, пододвинув к ним несколько гружённых повозок. Сам расположился в одной из башен с двумя охотничьими ружьями и одной винтовкой. Почти двое суток отважный воин отбивался от атак, поражая меткими выстрелами осадивших станцию. В конце концов враги подожгли станцию. Тогда Яковлев, бросившись через ворота, уложил штыком несколько человек, но в неравном бою был зарублен.

Подвиг Степана Яковлева. Рисунок из книги: Логофет Д.Н. Защита Мурза-Рабата: (Из истории завоевания Средней Азии). Птг., изд. В. Березовского, 1914.

Отсеченную голову Степана увезли в Коканд. Вскоре по ферганским базарам разнеслась весть о беспримерной храбрости русского Степан-батыра, защищавшего Мурза-Рабат, “которому очевидно помогал шайтан, ибо простой человек без его помощи этого сделать не мог”. В 1877 году на месте гибели Степана Яковлева была установлена плита, а через 18 лет — гранитный обелиск с мраморным крестом на котором было написано: «Стрелку Степану Яковлеву, доблестно павшему 6 августа 1875 г. после двухдневной защиты станции Мурза-Рабат:”.

Вечером 8 августа 1875 года 15-тысячная армия кокандцев подошла к Ходженту. В Ходженте в то время находилось достаточно сил, чтобы удержать город до подхода подкрепления. 9 августа эти силы под командованием полковника Савримовича смогли отбить нападение. На следующий день из Ура-Тюбе прибыл отряд во главе с майором Скарятиным, который помог отбросить врага от городских ворот.
12 августа полковник Савримович во главе 4-х рот, сотни казаков и дивизиона артиллерии начал наступление и обратил противника в бегство. В тот же день в Ходжент прибыл из Ташкента 1-й стрелковый батальон с дивизионом конных орудий под командованием подполковника П. И. Гарновского. Поняв бесперспективность дальнейшей осады, кокандцы отступили.

Генерал-губернатор Кауфман 18 августа прибыл в Ходжент, где уже были сосредоточены войска. Абдуррахман Автобачи с 50-тысячной армией расположился недалеко от Ходжента, у крепости Махрам. 22 августа состоялось сражение русских войск под командованием Кауфмана и армией мятежников. Кокандцы были разбиты наголову, оставив на поле боя свыше 1200 человек, а их предводитель бежал в Маргелан. Русские потеряли 6 человек убитыми.
Между прочим в этом бою отличились три бывших шахризябских бека – Джура-бек, Баба-бий и Сеид-бек. В 1870 году, когда русская армия вошла в шахризябские бекства, они бежали в Коканд, но затем, по требованию начальника края, были высланы в Ташкент. В поход на Коканд все трое отправились с разрешения Кауфмана.

26 августа российские войска под командованием туркестанского генерал-губернатора подошли к Коканду. Понимая всю безысходность своего положения, хан Насреддин выехал навстречу с прошением о сдаче. 23 сентября генерал Кауфман и хан Насреддин подписали мирный договор, в соответствии с которым Кокандское ханство отказывалось от самостоятельной внешней политики и заключения договоров с любым другим государством, кроме Российской империи.

Правитель Маргелана Мурад-Бек, также решил сдаться прислав покаянное письмо. Абдуррахман Автобачи потеряв практически всех союзников отступил. В погоню за ним бросился отряд Скобелева. Пройдя за 10 часов 72 километра Скобелев, у селения Минг-Тюбе разгромил арьергард войска Абдуррахмана. 10 сентября русские войска вошли в Ош, встреченные горожанами, уставшими от смуты, как освободители.
Потеряв почти всех своих сторонников Автобачи, как загннный зверь, стал метаться между Андижаном и Узгеном.
Между тем ряд земель на правом берегу Сыр-Дарьи был включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства под названием Наманганского отдела под началом М. Д. Скобелева, получившего звание генерал-майора.

Абдуррахман Автобачи не признал заключенный ханом договор и не смирился. Собрав из своих сторонников 70-тысячное войско он отступил к Андижану, где провозгласил имя нового хана. Им стал киргиз Пулат-бек.
Кауфман поручил Скобелеву заняться рекогносцировкой укреплений Андижана, а командование штурмом возложил на генерала В. Н. Троцкого.

Троцкий прекрасно знал о невероятном мужестве Михаила Дмитриевича, поэтому после рекогносцировки приказал ему возглавить русскую колонну. По всему городу мятежники устроили завалы и баррикады, русский отряд обстреливали из-за каждого угла, и все же Скобелев пробился к центру Андижана. Однако встретив там ожесточённое сопротивление отступил. Поняв, что Абдуррахман делает ставку на изматывающие уличные бои, Троцкий, дабы избежать потерь среди штурмующих, приказал поджечь город.

А в Коканде тем временем вновь началась смута. Подстрекаемые лазутчикакми Абдуррахмана жители, восстали против нового хана и напали на дворец. Насреддин, как и его отец, бежал под защиту русских. 10 октября 1875 года он прибыл в Ходжент.
А война разгорелась с новой силой. Мятежники захватили Наманган и русский гарнизон, укрывшись в цитадели, трое суток с трудом сдерживал штурмующих. Скобелев, узнав о начавшемся восстании, 27 октября подошёл к Намангану. Бомбардировками города он принудил противника к сдаче.
Необходимо было кардинально решать проблему с Кокандом и туркестанский генерал-губернатор 5 декабря 1875 г. направляет военному министру «Записку о средствах и действиях против Коканда в 1876 г.» в которой писал:
«Торговый и промышленный Коканд, прочие большие кокандские центра, да и вообще все ханство, более всех других соседних русскому Туркестану, среднеазиатских владений, имеет много общих интересов и непосредственную экономическую связь с Ташкентом и с прочими частями Туркестанского края. Настоящее ненормальное, хаотическое состояние в Кокандском ханстве, несомненно, отражается на всем экономическом быте и строе русского Туркестана.
Помимо этого условия, продление в ближайшем нашем соседстве, подобной анархии и беспорядка, каковые ныне господствуют в Кокандском ханстве, нетерпимо в смысле политическом.
Непрекращение с нашей стороны такого состояния в Кокандском ханстве, подрывая наш престиж в Средней Азии, дискредитирует веру всего здешнего населения в нашу силу.
Я высказываю поэтому мое твердое убеждение в необходимости действовать скоро и решительно. Способ действия заключается в занятии предстоящею раннею весной 1876 года всего Кокандского ханства…».

В январе 1876 года Кауфман, прибыв в Петербург, добивается у императора Александра II решения на полную ликвидацию Кокандского ханства и присоединения его земель к Российской империи. Тут же в Ташкент была отправлена телеграмма с приказом Скобелеву немедленно начать подготовку к походу на Коканд. Такую же телеграмму получил и генерал Г. А. Колпаковский. Первым успел Скобелев. Штурма не случилось, столица Кокандского ханства сдалась без боя. Абдуррахман Автобачи был схвачен и выслан в Россию. А Пулат-бек, прославившийся жестокими расправами с русскими пленными был казнён на маргеланской площади.

Кокандское ханство перестало существовать. Его территория была включена в состав Туркестанского генерал-губернаторства в качестве Ферганской области. Военным губернатором края стал М. Д. Скобелев.

Казалось в Средней Азии наступила мирная передышка. Но так только казалось.

Продолжение следует

В.ФЕТИСОВ

Источники, используемые в 17-й части:

1. Халфин Н. А. Присоединение Средней Азии к России. Москва, 1965.
2. Толбухов Е. Скобелев в Туркестане (1869-1877) // Исторический вестник. № 10. 1916.
3. Военные действия против коканцев в 1875-1876 гг. СПб. 1876
4. Логофет Д.Н. Завоевание Средней Азии // История русской армии и флота. М, 1913.

На титульной фотографии: Ханский дворец “Урда” в Коканде. Фото Э. Вильде.