В середине мая в 1865 года в Ташкент прибыли посланцы эмира Бухары. Практически одновременно с бухарцами в городе появился и посланный Черняевым, местный житель Мухаммед Серкер Кашгари. Он донёс до горожан желание русского генерала встретить у себя представителей власти для переговоров о дальнейшей судьбе Ташкента. Однако события стали развиваться стремительно и не в том русле. Черняев, получив информацию о прибытии в Ташкент бухарских эмиссаров,17 мая, оставив в лагере только охрану, направился в сторону дороги, ведущей в Бухару. Дойдя до селения Занги-Ота, Черняев выдвинул заставу- небольшой отряд с 2 пушками. Отсюда, из местности под названием Кувейт, начался методичный артиллерийский обстрел крепостных укреплений. Пушки, установленные на крепостных башнях, открыли ответный огонь.
В результате артиллерийской дуэли было подбито несколько пушек кокандских артиллеристов, но и на русской батарее были потери.
Между тем Черняев, стремясь помешать движению бухарской армии к Ташкенту, двинулся к крепости Чиназ. Здесь находилась одна из трёх переправ через Сыр-Дарью. Завидев приближение русского отряда, гарнизон Чиназской крепости бежал за реку.
Уничтожив переправу и боеприпасы, Черняев вернулся к Ташкенту и стал лагерем в 10 километрах от города со стороны кокандской дороги.
7 июня вновь была совершена попытка штурма. И вновь она не удалась — не смогли перетащить артиллерию через попавшийся на пути большой овраг.
Черняев прекрасно понимал, время работает не на него, медлить было нельзя, и 14 июня с наступлением ночи штурмовые группы выдвинулись к городским воротам. Колёса орудий были обёрнуты войлоком, с верблюдов были сняты штурмовые лестницы и в половине третьего ночи головной отряд, подкрался к самой стене. Часовой, увидев русских, бежал через проход, замаскированный войлоком под цвет стены. Этим же путём внутрь города проникли и разведчики. Часть солдат овладела воротами, другая забралась на стены. Открыв одни ворота, русские пробились к следующим. После этого основные силы, проникнув через захваченные ворота, двинулись к центру города, по дороге штурмуя баррикады и отбивая атаки стрелков, засевших в зданиях. Впереди одного из отрядов шёл полковой священник Андрей Малов, впоследствии первый настоятель Ташкентского военного Спасо-Преображенского собора.
В «Воспоминаниях Г. Сярковского, читаем: «В одной из улиц Ташкента вижу: о.Малов с крестом в руках, с ним две пушки и несколько солдат…».
К восьми утра была занята главная крепость Ташкента. Но на других участках штурм продолжался. К вечеру уличные бои затихли, но к рассвету возобновились с новой силой. Только к концу дня, 16 июня, сопротивление было окончательно сломлено. Бегство защитников города приняло повальный характер. “Эй, вы, бегущие, остановитесь! Ведь вы снаряд ислама”. – читаем мы у Мухамеда Салиха. Утром 17 июня аксакалы и почетные жители города, явившись к генералу Черняеву, вручили ему ключи от 12 городских ворот. Ташкент был покорен.
Потери Черняева составили 25 человек убитыми и 117 ранеными и контужеными. Как знать, возможно, месяц назад, город можно было взять с меньшим кровопролитием.
Через несколько дней городские глашатаи прокричали во всех общественных местах текст договора между Ташкентом и Российской империей. Кроме того, копии договора были развешаны во всех 4-х районах города:
«По приказу Белого Царя и по приказу его наместника генерала Искандера Черняева, мы при сем сообщаем жителям города Ташкента, что они должны подчиняться согласно повелениям всемогущего бога и исповедовать правоверную религию Мухаммеда, за это на них и на их потомках будет божее благословение; не отступать ни на одну йоту от законов, установленных им.
Пусть все, поскольку они могут, действуют для выгоды и пользы этой страны. Пусть они исполняют повсюду молитвы пять раз в день, не пропуская указанного времени, часа или даже минуты. Пусть муллы постоянно ходят в свои школы и внедряют законы мухамметанской веры. Ни один час не должен проходить для учеников праздно. Пусть дети не пропускают ни одного урока и пусть учителя собирают детей в школу и не дают им проводить время в безделье и, в случае необходимости, пусть используют крутые меры, даже порку, чтобы заставить их учиться, а если их родители проявят беспечность, пусть их, согласно шариата, приведут к раису — главе города или к Кази-Каляну и хорошо накажут.
Пусть жители этой страны займутся своей работой. Пусть люди базара производят свою торговлю, а не проводят время праздно.
Пусть каждый человек займется работой.
Ничего не разрешайте выбрасывать на улицы и содержите их в чистоте.
Мухамметанская религия запрещает вам пить бузу и водку, играть в азартные игры или быть безнравственными,— поэтому остерегайтесь всякого новшества, которое идет против законов религии.
Все жители города Ташкента, богатые и бедные, должны строго выполнять все, что сказано выше.
Дома, сады, поля, участки, водяные мельницы, которые вам принадлежат, останутся в вашей собственности.
Солдаты ничего не возьмут у вас.
Из вас не сделают русских казаков.
Расквартирование солдат вас не коснется.
Никто из военных не войдет в ваш дом, а если и войдет — дайте знать, тотчас же он будет наказан.
Большую заботу проявил к вам белый царь, поэтому вы должны молиться за здоровье белого царя.
Если кто-нибудь убьет кого-либо, или ограбит купца, его будут судить по русскому закону.
Если кто-либо покончит жизнь самоубийством, его имущество переходит его наследникам, согласно шариату, мы ничего не возьмем из его имущества.
Я, губернатор Искандер Черняев, на этот год освобождаю вас от уплаты налогов, но как будет впоследствии — будет зависеть от желания нашего великого Белого Царя проявить к вам еще большую доброту (1 июля 1865 г.)».
Договор был подписан обеими сторонами: Черняевым и всеми присутствовавшими русскими офицерами, предводителями кочевых племен и представителями города во главе с Ишаном-Ходжой Кази Каляном.
Кроме того старейшины преподнесли Черняеву редкой красоты бриллиант, и дали почетное прозвище «Лев Ташкента».
Погибшие при штурме Ташкента русские воины были похоронены в братской могиле недалеко от Камаланских ворот города. Через год на этом месте была поставлена часовня, часть которой сохранилась до нашего времени.
Взятие крупнейшего города Средней Азии получило широкий отклик, как в России, так и за рубежом. И если министр иностранных дел Горчаков был в ярости и требовал судить Черняева за самоуправство, то император Александр II на донесении о взятии Ташкента написал: «Славное дело!» А вскоре в Оренбург приходит телеграмма от военного министра Милютина: «Государь Император, прочитав донесение № 2306 о взятии Ташкента, пожаловал генералу Черняеву золотую саблю с бриллиантами, начальникам повелел объявить благоволение, а нижним чинам выдать по два рубля, а не по одному, как сказано в телеграмме № 4; о награждении всех отличившихся ожидается представление».
Британское правительство отреагировало ожидаемо. 19 июня английский посол Эндрю Бьюканан, попросил о немедленной аудиенции с российским министром иностранных дел, где потребовал объяснить случившееся. Горчаков поспешил успокоить посла, заявив, что Ташкент не будет включён в состав России. Черняев был, якобы, вынужден овладеть городом, чтобы оградить его от захвата бухарцами и таким образом защитить его независимость.
Британцы, в конце концов, смирились с вхождением Ташкента в российскую орбиту. Не мог смириться с этим бухарский эмир Сейид Музаффар. Понимая, что силой оружия отвоевать у русских Ташкент, весьма проблематично, он попытался сделать это с помощью интриг.
Вначале он просто потребовал передать Ташкент ему, на что Черняев, в своём послании к властителю Бухары, дипломатично объяснил ему, что это невозможно. Тогда Сейид Музаффар отправил в Петербург посольство, которое должно было добиться согласия русского императора на передачу Ташкента под юрисдикцию Бухары. Вероятно, главным аргументом должен был стать живой слон, предназначенный в подарок Александру II.
Фотография А.А. Семёнова из коллекции генерала от инфантерии Н. И. Гродекова
Черняев посольство со слоном пропустил, но дальше Оренбурга оно не прошло. По требованию Горчакова, генерал – губернатор Н.А. Крыжановский бухарцев задержал.
Директор Азиатского департамента П.Н. Стремоухов писал оренбургскому генерал-губернатору: ”Ради Бога, избавьте нас от бухарского посольства… Князь (Горчаков, В.Ф.) слышать равнодушно не может об этом посольстве, да ещё со слоном”. Так, что бедному животному увидеть Санкт-Петербург не пришлось.
Тогда, оскорбившись, эмир придумал хитрость. Осенью 1865 года к Черняеву прибыл посланец из Бухары, с сообщением, что в Бухару из Кабула прибыли три британских офицера, с некими антироссийскими предложениями. Эмир, считая себя другом русского императора, поспешил об этом предупредить и предлагает Черняеву прислать в Бухару своё посольство. Это было явное коварство. Как писал известный военный востоковед М.А Терентьев: “Не надо быть глубоким политиком, чтобы сразу же заметить всю махинацию, подведённую бухарцами. До тех пор никогда ни один азиатский владетель не просил ещё прислать к себе соглядатаев, если не нуждался в докторе… или разведчике минералов… Бухара же, грозившая до сих пор смертью каждому европейцу, пытавшемуся в неё проникнуть, тем не менее, заслуживал доверия. Хитрый бухарец, чтобы вернее поймать нас на удочку, выдумал каких-то европейцев, прибывших к нему через Афганистан, зная как мы ревнивы в этом направлении! Бухарцы не ошиблись, приманка была чересчур соблазнительна, да к тому же в просьбе прислать посольство как бы проглядывало косвенное согласие на ведение переговоров в Ташкенте, а не в Петербурге. Как бы то ни было, но азиатское коварство восторжествовало…”.
К сожалению, Черняев не был искушённым политиком и приманку проглотил. Ко двору эмира были отправлены астроном Струве, офицер Главного штаба, топограф и горный инженер. По прибытии в Бухару все они тут же были схвачены, то есть, взяты в заложники. Узнав об этом, Черняев потребовал объяснения, на что получил дерзкий ответ, где эмир, обращаясь к генералу без всяких титулов, просто “Михаил Черняев”, обещал освободить заложников, если его посольство со слоном доберётся до Петербурга.
Разозлённый Черняев в начале января 1866 года, во главе большого отряда (14 рот пехоты, шесть сотен казаков, 16 орудий, караван в 1200 верблюдов) переправился через Сыр-Дарью и двинулся к бухарскому городу Джизак.
Брать зимой крепость, окружённую двойными стенами, было явной авантюрой и после недельного стояния и небольших стычек с бухарцами, Черняев принял решение отходить.
«Он предпочёл пожертвовать своим именем, но не кровью солдат», — так пафосно писали об этом эпизоде современники.
Эта неудача, а также неприязненные отношения Черняева и Крыжановского привели к тому, что “Лев Ташкента” был смещён со своей должности и отозван в Петербург.
Военным губернатором Туркестанской области назначается генерал – майор Главного штаба Дмитрий Ильич Романовский.
Забегая вперёд скажу, что генерал Романовский прославил себя героическим походом на Бухарский эмират. Но это будет чуть позже, а пока в Петербурге так и не определились, что же делать с Ташкентом. Включать ли его в состав империи или создать независимое государство под российским протекторатом. И только 27 августа 1866 года, через 14 месяцев после завоевания, крупнейший город Средней Азии всё-таки стал частью Российского государства.
Продолжение следует
Источники, используемые в 12-й части:
1. Ю. Соколов. Ташкент, ташкентцы и Россия. Изд. “Узбекистан”. Ташкент, 1965
2. Г. Сярковский. Воспоминания офицера о туркестанских походах 1864-1865 гг. // Военный сборник, № 3. 1891
3. Андрей Евграфович Малов, Протоиерей Ташкентского собора (Биографические очерки), Ташкент. Типография Бр. О. и Г. Порцевых. 1890 г.
4. Русское знамя в Средней Азии // Исторический вестник. № 6, 1899
5. Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. Т. 1. СПб.тип. В.В. Комарова, 1903.
На титульной фотографии: Пушки кокандской артиллерии. Выставка у стены медресе Кукельдаш. Из книги Ю. Соколова, “Ташкент, ташкентцы и Россия”
В. ФЕТИСОВ
