Первые эшелоны с поляками стали прибывать на узловую станцию Каган (Новая Бухара) в сентябре, а своего пика поток достиг в декабре 1941 года. Это были люди с абсолютно разными судьбами: семьи воевавших с фашистами на фронте солдат и офицеров; бежавшие от Холокоста; интернированные военнослужащие (их иногда называли «военнопленными»); переселенные с Сибири; депортированные лица. Особое место в этой пережившей ужасы начавшейся войны людской массе занимали сироты.
В подшивках газет мы нашли выдержки из интервью повзрослевших и прибывших на родину военного детства поляков. Вот они.
Мариан Сакович (Гданьск): «Мы шли по серым улочкам древнего города, и всюду нас радушно встречали, некоторые жители даже пытались приласкать нас. Узбекские семьи делились своим последним куском хлеба. Разве это забудешь?».
Ванда Барови-Сифла (Торунь): «Помню, мы любили смотреть на закат, когда лучи солнца, соприкасаясь с майоликой голубых куполов, создавали непередаваемую цветовую гамму — это можно было наблюдать часами».
Тереза Трембич (Гданьск): «Особенно запомнился бухарский базар, где было столько даров природы, что аж глаза разбегались. Слюнки текли от сладкой халвы, горячих лепешек».
Где же конкретно жили польские дети? Чем они питались? Ответы на эти вопросы отчасти можно найти в местных и зарубежных архивах.
Тем, кому особенно повезло, нашли приют в самой Бухаре, в одном из бывших медресе на тогдашней улице 8 Марта (все остальные дети – в райцентрах, от ближайшего Ромитана до дальнего Алата). Детдома возглавляли, как правило, вернувшиеся с фронта офицеры-инвалиды – так власть пыталась обеспечить порядок и сдержать возможные хищения продуктов. А кормили сирот так: каждому полагалось не менее 400 г печеного хлеба, 70 г крупы и макаронных изделий, 56 г рыбы, 32 г жиров, 15 г сахара и 20 г кондитерских изделий в день. Многое поступало по линии Красного креста.
Для польских детей в областном центре были организованы школьные классы. Причем занятия вели также эмигрировавшие в город польские учителя. В свободное от учебы время дети-поляки играли со своими местными сверстниками в различные игры, и даже ходили вместе на сеансы в кино.
Но, наверное, самое большое счастье для ребенка было получить письма от своих, воевавших на фронте родителей.
Конечно, не всегда на чужбине все складывалось гладко. Были, например, единичные случаи смерти детей от болезней. Часть польских детей (в основном это дети интернированных) позже была переправлена в другие страны – даже жаркий Иран.
Вернулись поляки (взрослые и дети), как свидетельствуют документы, уже после Победы, в июне 1946 года.
…Сейчас осталось всего около ста человек, проведших свое военное детство в далеком среднеазиатском городе. В Польше издается даже их малотиражная газета с воспоминаниями.
Ежегодно, 1 ноября, в День всех святых отдается дань памяти полякам, отдавшим жизни в борьбе с фашизмом. В Узбекистан приезжают повзрослевшие дети, со своими детьми и внуками: «вспомнить былые годы, показать эти чудесные места, бывшие когда-то знакомыми и родными».
Назар ШОХИН
