В своих мемуарах «Двадцать лет службы на востоке» о пребывании на посту дипломатического чиновника при Туркестанском генерал-губернаторе С.В.Чиркин (1875-1943) упоминает мятежного индийского раджу Махендру Пратапа (1886-1979) с его золотым письмом царю Николаю II (1868-1918). Этот эпизод рассматривался в тексте «Записки царского дипломата о Туркестане» https://nuz.uz/moi-uzbekistancy/19252-zapiski-carskogo-diplomata-o-turkestane.html . К сожалению, публикаторы, разбирая сложный почерк автора, допустили неправильное расшифрование фамилии индийского раджи: так вместо Махендры Пратапа в книге С.В.Чиркина возник «Пражан».
В 1916 г. из Афганистана в пределы Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи прибыли два посланника от М.Пратапа, организовавшего в Кабуле временное правительство Индии в изгнании. Бывший царский мидовец С.В.Чиркин пишет об этом событии: «Из министерства я немедленно получил телеграмму с указанием, что британское командование хорошо знает этого мелкого раджу и, считая, что он может быть вреден своей антибританской пропагандой, требует арестовать посланцев, а если удастся, то и самого Пражана» (С.В.Чиркин. Двадцать лет службы на Востоке. М., Русский путь, 2006, с.245).
Незадолго до этого, в августе 1915 г., на территорию Афганистана через Персию проникла немецкая военно-дипломатическая миссия О.Нидермайера и В.фон Хентига, бывшего секретаря германского посольства в Тегеране с целью проведения официальных переговоров с Хабибуллой-ханом и установления дипломатических отношений между Германией и Афганистаном. Ю.Тихонов в книге «Кремлевская война Сталина» пишет (с.11): «В состав группы Хентига входили, кроме немцев, Мохаммед Баракатулла (личный представитель афганского эмира в Европе), раджа Кумар Махендра Пратап, а также шесть афридиев. Включение в миссию индийских националистов и пуштунов ясно указывало, в каком направлении будут действовать немцы после того, как достигнут Кабула.»
Махендра Пратап — борец за независимость Индии и национальный герой этого государства. В Индии М.Пратапа считают марксистом, социалистом, борцом за независимость Индии, писателем и журналистом, встречавшимся после Октябрьской революции с Л.Троцким и Лениным. Кроме этого М.Пратапа номинировали на Нобелевскую премию в 1932 г. Но в СССР о нем было мало информации по следующим причинам: в своей революционно-освободительной деятельности он руководствовался принципом «в борьбе за независимость Индии от британского владычества все средства хороши, даже сделки с дьяволом». С началом первой мировой войны , будучи еще молодым 30-летним политиком-оппозиционером, он контактировал и заручался поддержкой Германии, Турции, Афганистана, затем аппелировал к России, заведомо зная, что Российская империя в рядах Антанты одновременно вела кровопролитные бои против Германии, Австро-Венгрии и Турции. В политике, как видим, М.Пратап был последовательным приверженцем взглядов Ленина, во всяком случае интуитивно пришел к пониманию принципа приоритета прагматизма. Во время Второй мировой войны М.Пратап проживал в Японии, которая «потерпела поражение в 1945 году, мы,- пишет о нем английский разведчик полковник Ф.Бейли (1882-1967),- потребовали, чтобы японцы задержали Махендру Пратапа, который объявил себя «Президентом арийской армии», направленной против нас» (Ф.Бейли, Миссия в Ташкент, М., Языки славянской культуры, с. 226).
Как для Российской империи, так и для сталинского СССР это был неудобный внешнеполитический партнер, от упоминания арийской армии с президентом, сидящим в Японии во время второй мировой войны, в Москве могли только морщиться. Однако с обретением Индией независимости М.Пратап вернулся на родину на коне. А Ф.Бейли только и оставалось, что на пенсии любоваться своей коллекцией бабочек и разводить собачек в деревне Стиффки в Восточной Англии. Ушли и Туркестан, и Индия, годы труда и отвага разведчика канули в Лету.
Одна радость для Ф.Бейли — в своей книге он описывает, что вызвал на откровенную беседу в конце октября 1919 г. в бухарской гостинице М.Пратапа, принимавшнего его за австрийского военнопленного, перешедшего на службу к большевикам. «Эмир Бухары отказался встретиться с ним, сославшись на болезнь. И теперь Махендра Пратап намеревался вернуться в Афганистан, где он ожидал вскоре начала новой войны с британцами. В случае такой войны он намеревался попытаться заставить индуистов и мусульман Индии поднять вместе восстание в поддержку афганской армии, чтобы вызвать внутренние трудности в Индии»,- пишет Ф.Бейли ( указ.соч., с.231). Здесь, скорее всего, между М.Пратапом и Ф.Бейли возникло недопонимание, так как третья англо-афганская война недавно закончилась, в августе 1919 г.
М.Пратап — удивительно упорный политик, с февраля 1916 г. он зондировал российское направление; начинал с золотого письма Николаю II, когда действия Туркестанского генерал-губернатора исполнял генерал Ф.В.Мартсон (1853-1916). Первая неудача не сбивает его с выбранного пути, он пытался прорваться на северном направлении при следующем генерал-губернаторе А.Н.Куропаткине (1848-1924). Опять провал. Но это его не останавливает. После февральского переворота он предпринимает эпистолярную атаку на председателя Туркестанского комитета временного правительства. После Октября его адресатом в Ташкенте становится председатель совнаркома Туркестанской АССР Ф.И.Колесов (1891-1940). Затем в марте 1918 г. он сам въезжает в РСФСР (пока еще страна так называлась) и в Петрограде, а позднее и в Москве контактирует с Л.Троцким и Лениным. Если бы не внутренние бои с белой гвардией, сковавшие московское руководство, то не миновать бы англичанам угрозы индийского похода коминтерновцев в буденновках. Возможные риски заставляли англичан перейти к тактике стимулирования обеих сторон в гражданской психопатической бойне в России. Об этом откровенно пишет белый полковник Б.Н.Литвинов (1872- после 1948) в мемуарах «Белый Туркестан» http://www.white-guard.ru/go.php?n=54&id=1288 Он также выражает точку зрения о том, что поспешное свертывание осиповского мятежа в Ташкенте 19-21.01.1919 г. говорит о том, что молодым военкомом К.П.Осиповым манипулировали, а выступление было имитацией с демонстративным расстрелом туркестанских комиссаров, провоцирующим большевиков на массовые ответные репрессии. Та же история и с убийством 26 бакинских комиссаров в Закаспийской области 20.09.1918 г. Глава английской военной миссии У.Маллесон (1866-1946) утверждал, что их везут в Британскую Индию для обеспечения безопасности в местной тюрьме, а все остальные участники конфликта кивали на него и его матерых разведчиков как на несущих основную ответственность за ликвидацию.
Дипломат-англофил С.В.Чиркин, вспоминая в своей книге о золотом письме М.Пратапа, несколько искажает факты. Англичане позиционировали М.Пратапа как мелкого раджу и политического авантюриста-неудачника, однако в развернувшуюся полемику вокруг золотого письма вскоре были вовлечены туркестанский генерал-губернатор Ф.В.Мартсон, министр иностранных дел С.Д.Сазонов (1860-1927), министр иностранных дел Великобритании Э.Грей (1862-1933), посол Великобритании в РИ Д.У.Бьюкенен (1854-1924), и наконец сам Николай II. Когда М.Пратап, не взирая на первые неудачи контактирования с царской российской администрацией, начал по второму кругу бомбардировать письмами северное направление, то туркестанским генерал-губернатором уже был А.Н.Куропаткин, а С.Д.Сазонова сменил Б.В.Штюрмер (1848-1917). Так, по мнению англичан мелкий политический деятель, М.Пратап в действительности поднял в России неплохую дипломатическую волну.
Сам текст золотого письма был следующим (здесь и далее переписка цитируется по Сборнику архивных документов и материалов «Русско-индийские отношения в 1900-1917 гг». М., «Восточная литература» РАН, 1999, с.444-459):
13 февраля 1916 г. — Письмо Махендры Пратапа Николаю II с выражением сожаления по поводу противостояния России и Германии в мировой войне.
Багхи Бабер Шах, Кабул
Его Императорскому Величеству Великому Царю Великой России.
Ваше Императорское Величество, почтительнейше приветствую Вас от своего имени и от имени моей страны Индии. Мы крайне огорчены, видя двух могущественных соседей в Европе, сражающихся друг против друга. Мы горячо надеемся, что рознь между нашими истинными друзьями скоро уладится и они, объединившись, употребят все усилия, чтобы опрокинуть жестокого узурпатора всего мира и освободить различные народы от несчастнейшего рабского состояния.
Я написал подробно Вашему Императорскому Величеству генерал-губернатору Туркестана и искренне надеюсь, что августейшее правительство Вашего Императорского Величества скоро сделает что-нибудь в этом направлении ради будущего.
Вашего Императорского Величества почитатель и доброжелатель
М.Пратап.
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, oп. 486, д. 338 б, л. 25. Пер. с англ. составителя
Оригинал золотой пластины после революции естественным образом испарился из архива, остались только фотографии.
Параллельно М.Пратап аппелировал к Ф.В.Мартсону:
21 февраля 1916 г. — Письмо Махендры Пратапа туркестанскому генерал-губернатору Мартсону Ф.В. с просьбой о помощи в борьбе за освобождение Индии
Багхи Бабер Шах, Кабул
Его Превосходительству генерал-губернатору
Русского Туркестана, Ташкент
Ваше Превосходительство, позвольте мне отнять у Вас драгоценное время в интересах России и человечества — я говорю о России, потому что я друг России и человечества, потому что я обращаюсь к Вашему Превосходительству от имени трехсот миллионов человек. Чтобы ознакомить Ваше Превосходительство с вопросом, я должен сказать, что мы, индийцы, видя возможность, предоставленную Богом, разработали план, и я отправился в Европу в надежде посетить некоторых монархов, которые могут быть хорошо расположены к нам и изложить им суть дела. Обстоятельства помогли мне. Могущественный кайзер и святой султан сочувственно отнеслись к нашему делу и ободрили меня, даровав аудиенцию, удостоив наград и оказав мне различную помощь. Для осуществления нашего плана я прибыл в Кабул и сейчас располагаю наилучшими возможностями для осуществления вековых чаяний трех поколений. Мы, индийские националисты, считаем себя совершенно нейтральными в отношении вашего несчастного европейского конфликта, и, хотя мы и чувствуем себя обязанными Германии и Турции за помощь, которую они нам предоставили и предоставляют, мы глубоко уважаем и любим Россию как нашего великого соседа и брата в Азии. Естественно, что мы ожидаем от России дружеской помощи. Коварная Англия, ваш естественный соперник в Азии, никогда не останется надолго вашим другом, но мы, бедные и благодарные индийцы, когда-нибудь принесем Вам пользу как в политическом, так и торговом отношении.
Сейчас наступил момент, какого никогда больше не будет, когда ваш сосед Афганистан, который только по видимости является другом Англии и который отказался иметь какие-либо сношения с Вами, теперь, я полагаю, готов броситься в объятия России. При таких обстоятельствах я боюсь, что если Вы упустите прекрасную возможность, Вы погубите Ваше будущее в Азии, так как события будут развиваться без участия России. Если препятствием для Вас будет ситуация в Европе, это может быть легко улажено. Потребуется только решимость Вашего правительства. Как представитель нейтральной нации и как скромный друг германского и турецкого правительств я могу многое сделать для достижения взаимопонимания, если азиатский вопрос будет рассматриваться Вами со всей серьезностью. Я также прошу отослать мое скромное золотое письмо великому царю и убежден, что я должным образом буду удостоен ответа Его Императорского Величества, так как я имею честь переписываться с другими могущественными монархами.
Ожидаю скорого ответа от Вашего Превосходительства через моих посланцев Сердара Самшир Сингха и Мирзу Мохаммеда Али.
Вашего Превосходительства друг
М.Пратап.
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 28 и об. Копия. Пер. составителя.
Независимо от результатов обращения и политических пристрастий Ф.В.Мартсон и министр иностранных дел С.Д.Сазонов в своих действиях были на высоте порядочности: посланцы М.Пратапа воспользовались дипломатическим иммунитетом.
12 апреля 1916 г. — Секретная телеграмма туркестанского
генерал-губернатора Ф.В.Мартсона министру иностранных
дел С.Д.Сазонову об обещании беспрепятственного выезда
индийским посланцам
Телеграмма за № 1665 получена. Имена посланцев пенджабцев Шемшир-Сингх из Джелума и Мирза Мохаммед-Али из Джулундура. Руководствуясь действующей между Россией и Великобританией конвенцией о невыдаче политических деятелей, я дал обещание посланцам раджи при приеме их на безопасный выезд обратно в Афганистан. Сверх того посланцы считают себя афганскими подданными и снабжены официальными афганскими паспортами, имея при себе открытый лист-письмо от афганского министра, препровожденный Вашему Превосходительству при отношении моем за № 399. В основе я имел также в виду необходимость показать афганскому правительству возможность поддержания вполне безопасных соседских отношений при обращении к Туркестанскому генерал-губернатору. Если необходимо, прошу доложить изложенное государю императору.
РГВИА, ф. 2000, oп. 1, д. 7684, л. 6.
Ф.В.Мартсон четко излагает свою позицию по поводу обеспечения безопасности посланцев М.Пратапа, руководствуясь российско-великобританской конвенцией о невыдаче политических деятелей, и готов даже ответить за свою позицию перед императором РИ.
Англичане всполошились. В бой вступили министр иностранных дел Великобритании Э.Грей и посол Великобритании в РИ Д.У.Бьюкенен. Цель — арест посланников М.Пратапа.
20 апреля 1916 г. — Телеграмма английского министра иностранных дел Э.Грея английскому послу в Петрограде Дж.Бьюкенену с просьбой задержать и выслать индийцев.
Вы должны информировать господина Сазонова, что правительство Его Величества было бы очень благодарно, если бы русское правительство арестовало и незамедлительно выслало в нашу страну всех членов миссии, которые могут быть британскими подданными. Было бы желательно принять специальные меры предосторожности, чтобы предотвратить их побег.
Надпись на документе: «Уведомить, что о выяснении подданства, имени и места происхождения посланцев из Кабула сделаны сношения с Туркестанским] ген[ерал]-губ[ернато]ром. В.Клемм».
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 43. Пер. с англ. составителя
В 1916 г. еще не было понятия двойных стандартов, но заметна избирательность администрации Великобритании, страны, которая никогда, наверное, со времен Герцена, не выдавала Российской империи политических оппозиционеров и даже государственных преступников.
Если синоптически взглянуть на политическую активность М.Пратапа, то удивительным образом выясняется, что он действовал именно по английской схеме подрыва устойчивости какого бы то ни было государства: сначала организация в соседней стране правительства в изгнании, затем поиск внешнеполитических партнеров и аппеляция к ним с просьбой о политической и военной помощи, формирование военной оппозиции внутри государства и трансграничная инфильтрация повстанцев, и так вплоть до свержения существовавшего правительства. Это к вопросу о развенчании мифа о том, что все империи рано или поздно разваливаются. Необходимы значительные внешние усилия для деструктивной деятельности против больших государств. Так выявляется, что сам термин «империя» размыт: это может быть и просто большое государство, и метрополия со своими колониями.
26 апреля 1916 г. — Доклад Министра иностранных дел С.Д.Сазонова Николаю II
с изложением всех обстоятельств дела индийских посланцев
Приемлю смелость повергнуть у сего на всемилостивейшее благовоззрение письмо на золотой пластинке на имя Вашего Императорского Величества от индийского уроженца Пратапа вместе с подлинными письмами его же на имя Туркестанского генерал-губернатора и именующего себя афганским министром некоего Баракатуллы к нашим пограничным властям.
Как я уже имел честь докладывать Вашему Величеству, я счел своим долгом с самого начала довести до сведения великобританского правительства о прибытии из Кабула в Ташкент посланцев с означенными письмами и в дальнейшем держать Лондонский кабинет в курсе всего этого дела.
Несколько времени назад, по-видимому, по инициативе индийского правительства великобританское правительство обратилось к нам с просьбой об арестовании и высылке в Англию упомянутых выше посланцев. Запрошенный мною по этому поводу генерал от инфантерии Мартсон уведомил, что им при первом же свидании дано было посланцам обещание относительно беспрепятственного возвращения их в Афганистан. Кроме того, оба посланца считают себя афганскими подданными и снабжены афганскими паспортами.
Ввиду сего и разделяя вполне мнение генерала Мартсона, что нам не следует обострять отношения с Афганистаном и подрывать доверие к нам правительства эмира такими мерами, как арест и выдача прибывших посланцев, я позволил себе отклонить просьбу Лондонского кабинета.
Получив к тому же повергаемую у сего телеграмму и.о. Туркестанского генерал-губернатора от 23 сего апреля за № 472, из коей устанавливается, что один из посланцев заболел, я сообщил генералу Мартсону, что к возвращению ныне же обоих посланцев в Афганистан препятствий не встречается.
Петроград, Сазонов.
На первой странице доклада имеется пометка царя: «Да. По возвращении моем в Царское село пришлите мне это золотое письмо».
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 58-59 и об. Подлинник.
Как видим, и министр иностранных дел РИ С.Д.Сазонов в вопросе обеспечения безопасности индийских националистов-оппозиционеров был корректен.
Мидовцы РИ проводят последовательную проанглийскую политику. С.В.Чиркин докладывает по инстанции:
1 мая 1916 г. — Секретная телеграмма дипломатического
чиновника при туркестанском генерал-губернаторе
С.В.Чиркина в Третий Политический отдел МИД
о содержании беседы с индийскими посланцами перед их отъездом
Вчера перед отъездом кабульских посланцев мне удалось вызвать их на откровенную беседу. Опуская общеизвестные обвинения великобританской политики в Индии и Афганистане, привожу суть их заявлений и разговора. Настоящий политический момент представляется исключительно счастливым случаем для свержения Индией великобританского ига. Почва для борьбы вполне подготовлена, и имеются все нужные средства. Совместное выступление тяготящегося английским гнетом Афганистана, не могущего, кроме того, быть безучастным зрителем священной войны ислама, уже обеспечено. Необходимо лишь знать, останется ли в этой борьбе Россия хотя бы нейтральной, но даже и враждебность наша неспособна будет остановить этой бесповоротно решенной освободительной войны.
Получив от меня ответ в смысле обязательности союзных отношений и безнадежности окончательного торжества наших врагов, индусы сказали, что успех их борьбы как совершенно частной против обессиленной в Индии Великобритании несомненен. Я высказал соображение, что Великобритания располагает в Индии достаточными силами для подавления подобного выступления, а кроме того, может легко и скоро получить в случае надобности поддержку со стороны Японии. Последнее замечание было принято с недоверием. В заключение они осведомились, будут ли пропущены через Сибирь в случае поездки их в Японию, на что был дан уклончивый ответ.
Неполучение высочайшего ответа ни даже ответа генерал-губернатора, видимо, обеспокоило посланцев, несомненно вынесших впечатление о неуспехе их миссии. Первое объяснено ими несоответствием положения автора письма, второе — неимением пока инструкций генерал-губернатором, отпускающим их по болезни. Посланцы… (так в тексте. — Сост.). Беседу индусы вели с большим нервным подъемом, говорили убежденно и, видимо, искренно.
О вышеозначенном сообщаю по поручению генерал-губернатора.
Копия в Азиатскую часть Главного штаба.
С копии. /подп./ Чиркин.
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, oп. 486, д. 338 6, л. 73, 74. Копия. Опубл.: Синяя книга, с. 82-83.
Неудача с первой российской инициативой не останавливает М.Пратапа. Следует повторное командирование послов. На этот раз в переписку с ними вступает вновь назначенный туркестанский генерал-губернатор А.Н.Куропаткин.
В августе 1916 г. М.Пратап посылает в Россию через Термез двух новых посланников. Заменявший С.В.Чиркина П.П.Секретарев докладывает по инстанции, суть его письма в следующем:
По приказанию генерала Куропаткина оба посланца, привезшие письма из Кабула в Термез, оставлены в последнем городе под строгим надзором впредь до получения указаний из Петрограда.
Прошу телеграфных указаний.
Секретарев.
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 102-103. Копия.
5.10.1916 г. М.Пратап писал губернатору А.Н.Куропаткину, в частности, следующее:
«Я тот самый индийский националист, который, будучи совершенно нейтральным в настоящем европейском конфликте, развивал дружбу с германским и турецким правительствами на благо Индии, является большим другом Кабульского двора и искал дружбы с августейшим российским правительством путем отправки дважды посланцев к правительству Вашего Высокопревосходительства.» О своих планах он сообщал следующее: «Я прошу вследствие этого спешного свидания в Вашей столице. Если Ваше Высокопревосходительство примете какие-либо из моих предложений, я с радостью буду сотрудничать с Вашим правительством, если же Ваше правительство не найдет возможным в настоящее время согласиться с моими соображениями, я проследую в Китай и Японию.» И добавлял: «Я могу добавить, что я имею особый паспорт от афганского правительства, надлежащим образом подписанный самим Первым министром, разрешающий мне проезд в Россию, Китай и Японию.»
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, oп. 486, д. 338 б, л. 225 и об. Копия. Пер. с англ., современный подлиннику.
Последовал доклад председателя совета министров и министра иностранных дел РИ Б.В.Штюрмера царю.
6 октября 1916 г. — Доклад
министра иностранных дел Б.В.Штюрмера
царю о повторном приезде индийских посланцев
и о письмах М.Пратапа
В царской ставке
Повергая у сего на всемилостивейшее благовоззрение Вашего Императорского Величества секретную телеграмму Туркестанского генерал-губернатора от 29 мин[увшего] сентября по делу о посланцах индийца Пратапа, приемлю смелость всеподданнейше доложить нижеследующие данные по этому делу.
В марте сего года в Ташкент прибыли посланцы названного индийца с предложением нам совместных действий против Индии. Осведомившееся об этом великобританское правительство просило арестовать и выдать ему этих посланцев, как англо-индийских подданных. Ходатайство это не могло, однако, быть удовлетворено вследствие того, что бывший временный Туркестанский генерал-губернатор генерал от инфантерии Мартсон по прибытии посланцев в Ташкент обещал им беспрепятственное возвращение в Афганистан. Отказ с нашей стороны в выдаче означенных лиц произвел в то время, видимо, неприятное впечатление в Лондоне.
Отпущенные без всякого ответа и вернувшиеся затем в Кабул посланцы, очевидно, сообщили Пратапу неверные данные. По поступившим впоследствии сведениям, они утверждали, что были приняты в Ташкенте весьма любезно и что генерал-губернатор, отпуская их, будто бы обещал прислать в Кабул замедлившийся ответ российского правительства с особым посланцем.
Введенный тем самым в заблуждение, Пратап в начале августа выслал в Туркестан новых посланцев, которые по прибытии в Термез обратились с просьбою к чиновнику для пограничных сношений при Туркестанском генерал-губернаторе исходатайствовать им разрешение на проезд через Россию в Японию.
Прибытие этих лиц в наш пограничный пункт я не счел возможным скрыть от великобританского правительства, которое тотчас же подняло вопрос о их задержании и выдаче. При этом Лондонский кабинет заявил, что лица эти не афганцы, а англо-индийцы, замешанные в обширном заговоре против Великобритании, а равно, что они отнюдь не пользуются поддержкой или покровительством Афганского эмира, который торжественно поклялся свято хранить дружбу к Англии. В конце английского сообщения значилось, что великобританское правительство придает величайшее значение выдаче ему упомянутых индийцев и твердо надеется, что на этот раз Императорское правительство признает возможным удовлетворить его ходатайство.
Со своей стороны генерал-адъютант Куропаткин в телеграмме от 19 августа, при сем повергаемой, высказался за арест и выдачу английскому правительству новых посланцев Пратапа.
Ввиду этого, по соглашению с Лондонским кабинетом, решено было препроводить этих посланцев в Мешхед для передачи их великобританскому генеральному консульству в этом городе, о чем и сообщено было Туркестанскому генерал-губернатору с пояснением, что арест и высылку индийцев желательно произвести с возможно меньшей оглаской.
Ныне генерал-адъютант Куропаткин высказывает опасение, что отправка индийцев в Мешхед может вызвать осложнения с Афганистаном, и считает более для нас подходящим отпустить их обратно в Афганистан с извещением Пратапа, находящегося в Мазари-Шериф и намеревающегося лично прибыть в Ташкент для каких-то переговоров и дальнейшего проезда затем в Китай и Японию, что он должен прекратить всякую переписку с нами.
Со своей стороны, я не могу не отметить крайнюю нежелательность нового отказа великобританскому правительству в выдаче ему несомненно его подданных, причастных к обнаруженному против него заговору12. К тому же из неоднократно сообщенных нам Лондонским кабинетом вполне достоверных сведений явствует, что афганское правительство в лице эмира соблюдает в отношении Англии верность данному обещанию и что недавно им было дано ясно понять германо-турецким эмиссарам13, что они на его поддержку рассчитывать не могут, вследствие чего германцы и турки постепенно покидают Афганистан. Весьма вероятно, что и Пратапу предложено было последовать их примеру и что это является причиною его намерения пробраться через Россию в Китай и Японию.
На случай, если бы Вашему Императорскому Величеству благоугодно было одобрить мою точку зрения, приемлю смелость повергнуть у сего проект соответствующей телеграммы генерал-адъютанту Куропаткину.
Штюрмер
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 157-159об. Подлинник
Заметно, что и на А.Н.Куропаткина, и на Б.В.Штюрмера было оказано беспрецедентное давление с английской стороны. И А.Н.Куропаткин начинает колебаться в вопросе дипломатического иммунитета второй индо-афганской миссии М.Пратапа.
Николай II просто проштамповал доклад предсовмина Б.В.Штюрмера:
Без даты. — Телеграмма Николая II
министру иностранных дел Б.В.Штюрмеру
с одобрением его действий
Высочайшая
Одобряю ваш ответ генерал-адъютанту Куропаткину.
Николай.
АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, on. 486, д. 338 б, л. 162.
Что получилось в результате? Мощное давление Великобритании на РИ и мобилизация англофильских мидовских агентов закончились тем, что «22 октября 1916 г. посланцы, доставленные под конвоем в г. Мешхед (Иран), были там переданы британскому консулу. Один из них по приговору Лахорского суда был казнен 27 марта 1917 г.» ( цитируется по Сборнику архивных документов и материалов «Русско-индийские отношения в 1900-1917 гг». М., «Восточная литература» РАН, 1999, с.458). Попросту говоря, англичане повесили одного из борцов за права индийского человека.
Губернатор А.Н.Куропаткин и предсовмина Б.В.Штюрмер в этом вопросе, по японской терминологии, «не смогли сохранить лицо». Оба в кулуарах не считались англофилами. Но проиграли.
Е.РЯБОВ
