— Вы можете полюбить радикала?
— Ради…чего?!
Как Вы считаете, почему люди становятся радикалами?
Например, бросают европейский комфорт и едут воевать за Исламское государство?Есть разные теории постепенной радикализации, ухода в крайности и прочего. Только они ничего не объясняют.
Журналист Саймон Котти из Foreign Policy пишет: «Ученые обычно понимают под «радикализацией» постепенный процесс, в ходе которого взгляды и верования человека становятся все более экстремистскими. Многие полагают, что этот процесс начинается с драматичного события или личностного кризиса, подготавливающего почву для «когнитивной открытости» — восприимчивости к альтернативным взглядам и мировоззрению — и религиозных исканий, часто при содействии наставника-экстремиста и более широкого круга общения».
Но это не всегда так. Телеканал CNN показал видеозапись, на которой Ибрахим Абдеслам и его младший брат Салах танцуют в ночном клубе рядом с блондинкой, с которой Ибрахим, как говорится в репортаже, флиртует. «Это их жизнь до ИГИЛ» — сообщает закадровый голос. Такими они были 8 февраля 2015 года. Всего через несколько месяцев, 13 ноября 2015 года, Ибрахим взорвет себя в кафе «Контуар Вольтер», а Салах станет самым разыскиваемым человеком в Европе.
«Но точно ли это жизнь до ИГИЛ? — задается вопросом Котти. — Автор репортажа автоматически заключает, что выпивка и флирт — показатель светского и совершенно не исламизированного менталитета, и считает, что будущие джихадисты не танцуют и не флиртуют. В репортаже также прослеживается убежденность, что в период с 8 февраля по 13 ноября с братьями Абдеслам случилось что-то важное, хотя и не говорится, что это было».
Братья Абдеслам
Саймон Котти пишет, что братья Абдеслам с их неожиданным переходом от танцев в ночных клубах к убийствам в них всего через несколько месяцев разрушают концепцию постепенной радикализации. Они также вызывают более глубокие и тревожные вопросы у тех, кто стремится понять происхождение террористических актов. «Что, если они вовсе не были «радикализированы» и не прошли через какие-то резкие метаморфозы? Что, если сценарий терроризма не всегда включает в себя драму радикализации?» — спрашивает Котти.
Друг Салаха Абдеслама, представившийся Каримом, рассказал о нем следующее: «Я видел, как Салах шутил, курил, пил, играл в карты… Пожалуй, он любил женщин. Был вроде как дамским угодником». По рассказам друзей, он прилежно учился и был хорошо образован, в детстве любил играть в футбол.
Как сообщается в репортаже Sunday Times, Салаха Абдеслама видели в гей-баре всего за месяц до парижских терактов. Друзья братьев рассказывают, что Ибрахим и Салах почти целыми днями курили гашиш и играли в PlayStation в баре.
На примере этих братьев мы видим, что никакой постепенной радикализации, поэтапной трансформации, осмысленного перехода — не было вовсе. Они пришли к салафитскому джихадизму, зависая в гей-клубах, флиртуя в обычных барах и не бросая косяка.
Почему пришли?! Не из-за идеологии. Не из-за длительного мировоззренческого пути, приведшего к этому краю.
Люди идут в радикалы не потому, что постепенно, под давлением размышлений, обстоятельств, идеологии, партийной и общественной деятельности, радикализуются, а именно «ради кала». Они вляпываются в дерьмо из-за дерьма. Их к нему тянет. Оно кажется им крутым и притягательным.
ИГИЛ?! Они как ниндзя или воины из видеоигр. Они такие клевые и суровые. Девушки в никабах выглядят классно с АК-47 или с поясом смертницы. Мужики крутые режут головы перед телекамерами. Молодые и пылкие имамы, которые сражаются на поле боя. Словно вышедшие из средневековых поэм, они рыцари веры, хранители традиций, неустрашимые перед лицом опасности, полные энергии и силы, нескованные условностями…
Страны, подвергшиеся атакам террористов с 11 сентября 2001 года. Фото: Википедия
Салафитский джихадизм для них сделал набожность крутой и брутальной. Стало круто цитировать аяты и изучать Коран.
Посмотрите на крутых, словно вышедших из фэнтези имамов и на американский Госдеп со скучными лицами.
Радикализм, продаваемый как очень соблазнительная субкультура — «джихад — это круто», «ИГИЛ — это гламурно» — берет не содержанием, а постмодернистским глянцевым блеском.
Ещё одним аргументом против концепции постепенной радикализации является… Как бы это точнее сказать?! Уход людей из радикального лагеря возможен. Но… Как правило, люди подаются из одних радикалов в другие. Мне несколько раз приходилось наблюдать такие переходы: как в реальности, так и на примере виртуальных персонажей.
Радикалы, как правило, если отказываются от одной крайней позиции, то вовсе не для того чтобы уйти в центр. Они, минуя середину, моментально оказываются на противоположном краю. Ибо они просто склонны к радикализму. И только и делают, что подыскивают свой вариант.
Это ведь ещё Адольф Гитлер заметил, что из ярого ретивого коммуниста может получиться добротный фанатичный нацист, но нет никого хуже для перековки, чем умеренный центрист, розовый социал-демократ или либерал, отягощенный мелкобуржуазной моралью.
