27 ноября на 83 году жизни в мир иной ушел Юрий Иванович Зорькин. Это был удивительно скромный и тонкий человек, а как художник – явление, классик узбекской живописи. Придет время, и о его картинах еще напишут немало книг.
У него не было званий и регалий, но он написал много дивных полотен, воспитал целую плеяду художников, среди которых Акмаль Нур, Джамал Усманов, Мухтархан Исанов и еще многие другие.
Он создал светлый, полный лиризма портрет одной из самых любимых певиц страны – народной артистки Узбекистана Муножат Йульчиевой.
Отрадно, что поводом для её создания послужила публикация в газете «Новости Узбекистана» 25 ноября 2011 года. Очерк «Триумф Муножат» повествовал о благотворительном концерте артистки во Дворце международных форумов «Узбекистан». О творческом пути и счастливой семье певицы, о значении имени Муножат, о её песнях, после которых неходячие больные поднимались на ноги.
И эта газета попала в руки художнику. Юрий Иванович позвонил мне и попросил познакомить его с певицей. Я связался с ней и сказал, что художник хочет написать её портрет.
Муножат, в отличие от многих других зазнавшихся артистов, деликатный человек, внимательно выслушала меня. И, несмотря на большую занятость, нашла время и в один из декабрьских вечеров приехала ко мне домой, где и состоялось знакомство с художником.
Вот тогда и зародилась идея этой картины. Было дружное и веселое застолье, которое никого ни к чему не обязывало. У всех было хорошее настроение. И тут Муножат спела песню.
Зорькин был очарован. Хотя он русский по национальности, не так глубоко знающий узбекский язык, но песня Муножат, артистичность ее выступления глубоко запали в его душу.
И он еще больше загорелся желанием написать её портрет.
Ох, как нелегко он создавался!
Это был мучительный процесс. Не один раз я возил Зорькина домой к певице, он сделал немало набросков. Мы долго искали подходящий молебенный коврик, на котором, по его задумке, певица должна сидеть. Возил я его и на оптовый базар канцтоваров, что около Солнечного, и где большой выбор кистей и красок.
И с отцом Муножат – тогда 83-летним Абдувалиходжи-ота — художник сразу нашел общий язык. К сожалению, в ноябре прошлого года аксакал ушел из жизни.
Я и вся моя семья любим эту певицу. Помню, на заре нашей дружбы мы пришли с ней в гости к Чарыеву. Была ранняя весна. Художник встретил нас в своём саду. Она сразу покорила Рузы своей чуткостью и добротой.
Тогда Муножат взялась приготовить на очаге димлама. А я записался к ней в кочегары. И то ли руки у неё золотые руки, то ли выказал усердие истопник, но все были в восторге от этого блюда. Вкус того димлама и сейчас во рту.
Кулинарный дуэт с будущей великой певицей оказался на редкость удачным. Тогда она ещё не была народной, но всемирная слава и сегодня не изменила её.
10 марта 2013 года, в день своего 60-летия, я открывал в Ташкентском доме фотографии свою персональную выставку. Тогда она тоже спела чудную песню.
Целый год Зорькин работал над портретом. Художник долго искал характерную позу, композицию и фон. И когда известный ташкентский дизайнер Рафаэль подобрал удачный багет, то стало ясно, что картина удалась.
И в честь этого триумфа мы устроили её презентацию у меня дома. Накрыли дастархан, приготовили плов. И опять было веселое застолье. Ведь не всегда создаются такие шедевры.
А Муножат – молодец, расщедрилась и приобрела свой портрет.
Красиво жить не запретишь!
…Вспоминаю все встречи с художником. Его мастерская на улице Художников была этажом выше чарыевской, большие окна выходили на солнечную сторону. Помню, у него был целый цикл работ, где он написал цветы. Я снял их на слайдовую пленку чертову дюжину, была задумка сделать перекидной календарь: обложка и каждому месяцу – отдельные цветы.
Но потом Зорькин не стал показываться в мастерских. Что-то не поладил с руководством и на многие годы порвал отношения с Союзом художников. Как-то я встретил его с сыном Искандером на нашем Бродвее. Сказал, что у меня сохранились те слайды.
А он: «Давай куплю!»
Я объяснил, что у художников никогда не беру деньги. Ему понравился ответ, а моя коллекция пополнилась его работой.
Он много рассказывал о поездках с Рузы в Сурхандарью. О том, как подружился со многими своими героями, о красоте этого девственного края.
Однажды он рассмешил нас с Машей своей импровизацией: взял со стола чайник и вышел в другую комнату, прикрыв за собой дверь. Раздался стук. Чуточку погодя дверь тихо открылась. Зорькин сидел на корточках и, стыдливо прикрывая лицо рукавом, осторожно поставил чайник у порога и закрыл дверь.
Мы хохотали до слёз!
В сурхандарьинской глубинке еще были сильны путы мракобесия, когда женщина не осмеливалась показывать чужому мужчине лицо…
И у меня вошло в привычку рано утром, когда приношу кофе жене, то тихонько стучусь в дверь спальни.
И от этого звука – целый радостный день!
За окном зима, снегом покрылся дворик. А на кухне, на стене – «Мое окно» Зорькина, квадратик жаркого лета. От нее исходит светлая, радостная аура.
Славный он был человек, великий художник Юрий Зорькин.
Пускай земля будет ему нежным пухом!
Рустам ШАГАЕВ,
фото автора – специально для сайта www.nuz.uz
