«Благословенна от дней творения…»

«…Благословенна от дней творения эта обитель изобилия, которую в чистоте сотворил я, светлый бог Ахурамазда…».

Так повествуют древние персидские книги Зенд-Авесты о создании Центральной Азии. Края, своим совершенством вызвавшего зависть и злобу вечного врага Ахурамазды, темного духа Ахримана.

Ледяную стужу, страшные тучи насекомых насылал он на Согд и Бактрию, стремясь посеять здесь смерть и разрушение. Словно повинуясь его злой воле, смертоносным смерчем пронеслись по этому краю персидские и арабские завоеватели, конница Искандера, монгольские орды и племена кочевников.

Темнеет горизонт, и кишлаки понуро
Глядят из тьмы во тьму, боясь переморгнуть.
Печально так глядят лишь лошади да мулы,
По суете в дому далекий чуя путь.
Идет с полей народ, пылит, бредет устало,
В сопровожденьи мух и в окруженьи дрем.
Лютует саратан – как будто горя мало! –
И гармсиль, злобный дух, вершит в садах погром.
И птицы, ночевать забившиеся в кроны,
Забыв про вольный сон, забыв про небеса,
Глядят за сворой псов, взбегающих по склону,
Чтоб выплакать на склон голодные глаза.

Что же хранило эту благословенную землю от злобы Ахримана, от вражеских полчищ, из века в век пытавшихся вытоптать белые поля и цветущие сады, которые вновь и вновь возрождались под ослепительным азиатским солнцем?..

Перепелка в клетке, подвешенной над окном. Связка исырыка, охраняющая вход в жилище. Несколько аятов Священной книги в ладанке-туморе, сберегаемой на груди, у сердца… Заветные талисманы, простая и нерушимая вера в которые передавалась от поколения к поколению в колыбельных напевах, тайных преданиях…

«Они принесут удачу»… – Нет, не произносились вслух эти слова, когда селилась на крыше семья белых аистов. Но вот покинуты многие старые гнезда, опустел знаменитый Бухарский минарет – и словно что-то ушло из души народа, оставив по себе сиротливо-горчащую память…

По желтой пустыне все скачет и скачет гонец.
Он с вестью был послан далекими предками к нам.
Менялись владыки; империи и города
В песках поднимались и в прах осыпались опять.
Гонец все скакал, свое знамя сжимая в руках.
Когда выхожу я на Каттакурганский тракт,
Мне кажется, слышу – копыта о землю стучат.
Дух конского пота мне ветер доносит опять,
И в мареве желтом проносится снова гонец.
…Какую несет он нам весть?..

Иссякали бряцающие оружием колонны всадников, и сменяли их текущие мимо дома, провожаемые взглядом из-под руки, мирные караваны: торговые люди – умные, нужные люди… Но ведь кому-то надо оставаться дома – чтобы печь хлеб, и следить за полетом аистов в небе, и подсыпать зерен перепелке… А еще – научить сына старинному искусству делать бешики: разноцветная колыбель – знак будущей радости…

Обитель благословения… Осененная полетом удивительного крылатого талисмана, овеянная живительным дымком сожженной ветки исырыка… Тот самый «запах очага и дыма, молока и хлеба»… А можно еще проще – жизнь.

И вот эти-то доверчиво-незатейливые приметы удачи – всего лишь! – против злых сил и непредсказуемых козней судьбы?.. Наивно, наверное. Только вот детские ручонки, что знакомо обвивает сейчас ниточка «глазастых» бусинок – кузмунчок… Этим рукам – в свой черед мастерить вечный бешик, и кормить бессмертную перепелку, и делиться лепешкой с чужим ребенком. Чтобы вплести свою, заветную бусинку в неразрывный круг тех сил, что издревле хранили этот край.

Умные руки, зрячее сердце человека, живущего на своей земле, – не это ли самый простой и священный из символов добра, завещанных нам нашими предками?..
Я не боюсь уйти:
Пусть стану я землей,
Но это будет горсть
Моей земли родной.

Вглядимся же еще раз в древние талисманы, поймем, примем сердцем их простодушную мудрость. А аисты… Они вернутся.

Лейла ШАХНАЗАРОВА.

Использованы фотоработы Владимира Жирнова.