О великом узбекском поэте, составляющем гордость национальной литературы, мы знаем, кажется, все. Каждый при имени Навои назовет его бессмертные произведения «Сокровищница мыслей», «Семь планет», «Смятение праведных», «Стена Искандера». Иной прочтет и наизусть какие-то из газелей… Но не все знают, что выдающийся поэт Востока был еще и серьезным ученым, историком, филологом, создавшим такие исторические и биографические книги, как «История иранских царей», «История пророков и мудрецов», многие другие трактаты. Одна из таких книг – антология «Собрание утонченных», содержащая краткие характеристики писателей – современников Навои, – создана ровно 525 лет назад, в 1492 году. Эту же дату «празднует» и написанная в том же году «Пятерица смятенных», посвященная учителю и старшему другу великого Мир Алишера – замечательному поэту Джами.
Творчество Навои как основоположника узбекской литературы зажглось ярчайшей из звезд на литературном небосводе той эпохи далеко не на «пустом месте». Его освещали такие яркие светила, как Рудаки, Фирдоуси, Балхи, ал-Хорезми, ал-Фаргони, Фароби, Ибн Сино, Низам ал-Мулк, Наршахи, Беруни, Омар Хайям, – целая плеяда гениальных умов. Еще в IX–XV веках складывается и достигает наивысшего расцвета мощный массив литературы, имеющей всемирное значение, – литература на новоперсидском языке. Создавалась она усилиями многих народов от Средиземноморского побережья до Индии. Но основа этой великолепной поэзии, оказавшей огромное влияние на развитие всей мировой литературы, была заложена именно в Центральной Азии – в Бухаре и Самарканде в эпоху династии Саманидов. Одновременно уже с XI века начинает интенсивно развиваться литература на тюркских языках. Эпоха Темуридов (конец XIV – XV вв.) стала одной из самых ярких страниц в истории материальной, духовной и художественной культуры Центральной Азии. Культурные традиции, заложенные Темуром в его мощном централизованном государстве-империи, как известно, получили интенсивное развитие в правление трех наиболее крупных его продолжателей – Улугбека, Шахруха и, в особенности, Хусейна Байкары. И однако же, этот последний правитель, будучи сам незаурядной фигурой, вошел в историю Центральной Азии прежде всего благодаря тому, что сподвижником его был великий гуманист и непревзойденный поэт Алишер Навои. Именно в его творчестве нашла свое наивысшее воплощение литература на тюркских языках. Традиции двух древнейших литератур – персидской и тюркской органично сплелись в его произведениях. Все творчество поэта пронизывает дух универсализма, который роднит его с бессмертным гением Пушкина, – недаром столь часто эти два имени ставят рядом. Об этой «надмирности» художника, намного опередившего свое время, свидетельствует каждая строчка, вышедшая из-под пера Навои, что позволяет говорить о нем не только как об основателе узбекской литературы, но и как о творце глобального, мирового масштаба.
В своих газелях, рубаи, касыдах, поэмах Навои выступает против зла и насилия, клеймит междоусобные войны, жестокость и косность правителей:
Когда по воле неба, может быть,
Царю ты удосужишься служить,
На службе не жалей трудов,
Но только царских избегай пиров.
Они души твоей не утолят,
В напитке царственном – змеиный яд.
(«Полезные советы старости»).
Личность этого титана мысли бесконечно многогранна, и творчество, разумеется, отнюдь не исчерпываются какой-то одной ипостасью. Наследие Навои воссоздает для нас исчерпывающую картину его времени, исторического своеобразия и проблем той эпохи. Поэт обращается и к истории: например, в «Рассказе о двух влюбленных» главным действующим лицом выступает Амир Темур.
Одна из ведущих тем в творчестве поэта – тема дружбы:
Дружба – дело людей,
Славить дружбу строкой – мое дело.
Но особенно трепетным всегда было для Навои прикосновение к теме великого чуда любви:
И бессмертье, и богатство
без любви – что звук пустой,
Невозможно жажду сердца
утолить святой водой.
Если ты с любимой рядом –
мир одним уж тем хорош,
Если нет ее с тобою –
на темницу мир похож.
Чувство подлинно человечное, возвышенное и земное, в котором сплелось все самое прекрасное, дарованное нам природой и Творцом, стало центральной темой газелей Алишера Навои. Жанру газелей (это слово арабского происхождения, означает оно «воспевать, превозносить женщину») принадлежит ведущее место в литературном наследии основоположника узбекской литературы. В сборник Навои «Сокровищница мыслей» вошло более 2600 газелей. Не случайно поэта называли «султаном царства газелей». Любовь, считал Навои, не только обогащает человеческую жизнь и служит ее украшением, но и помогает человеку в его стремлении к достижению совершенства.
Не нужно мне ни роз, ни кипарисов,
Хоть хороши, хоть трижды хороши.
В саду моей любви, в саду вселенной
Царит одна владычица души…
Столь трепетным прикосновение к теме этого великого человеческого чуда было для поэта всегда. В поэмах «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», вошедших в монументальный эпический цикл «Пятерица» («Хамса»), Навои создал поэтические образы высокой моральной чистоты и нравственного совершенства, воспел пленительную красоту женщины, прославил созидательную мощь человека, которая победно расцветает только в живительных лучах любви и справедливости.
Гимном всех влюбленных можно назвать давно ставшие классикой любовной лирики строки:
Тебе, моя любовь, я душу-храм открыл,
И голову свою тебе я сам отдам,
И печень, что горит, и сердце, что болит,
Я в жертву волосам твоим, глазам отдам!..
Вдохновенно воспевающее подлинную, бессмертную красоту и земную любовь, наследие, завещанное нам Алишером Навои, всегда будет близко потомкам, в каком бы веке и тысячелетии они ни жили.
И все-таки, как и все величайшие поэты, Навои был прежде всего гражданином. Сполна осознавая свой долг перед современниками, он посвятил лиру своему народу.
Когда тебя народ виной корит,
Ты на людей не затаи обид:
Укор правдив – исправиться не стыд,
И лживая хула не уязвит.
Поэт всей душой верил в победу добра, разума, справедливости. Человек для него – высшее средоточие божественного света. Все творчество Навои – гуманистический гимн разуму, мудрости, величию человека.
Прошли века, но благодарная память потомков, которую он провидел в своем творчестве, не меркнет и поныне. Память не только соотечественников – всех, кто поклоняется гуманистическим ценностям, для кого священны идеи, воспетые гением Навои. Человека, чье имя неотделимо от самого явления Поэзии.
Из афоризмов Навои
Нельзя серебро молнии собрать, нельзя нить дождя узлом завязать.
С ярким огнем не сравнить светлячка, моль не заменит полет мотылька.
Щедрость – это дерево, что в саду человечества цветет, или, вернее, с этого дерева полезный плод. Оно – волнующееся море края людского или даже драгоценный жемчуг дна морского. Человек, лишенный щедрости, похож на раковину без жемчужины – кому нужен пустой черепаший панцирь и раковина без жемчуга?
Скупой не попадет в рай, если даже он из рода пророков, щедрый не попадет в ад, если даже он раб пороков.
Щедрый – это туча, что дарит урожая благодать, скупой – это муравей, привыкший колосья и зерна подбирать.
Великодушный человек – это сокол, высоко в небе парящий, невеликодушный – коршун, бегающий за мышами. Сокол на руке царя восседает, коршун – падаль пожирает.
Дело льва – кормить зверей охотой своей, занятие мыши – воровать монеты, обшаривая углы жилищ людей.
Великодушный, если даже он беден, не станет низким; невеликодушный, если даже найдет клад, не станет высоким.
У платана пустые руки, но он от этого не менее высок, в земле скрывается клад, но она от этого не менее низка.
Словно звезда, высоко положение великодушных людей, но еще выше положение людей щедрых.
Мужество и благородство – близкие родственники, которых нет в этом мире; они – близнецы, но их нет на земле. После того как они убедились в неверности людей, они бежали от человеческого рода в край небытия.
Человек, обладающий благородством, не захочет расстаться с этим ценным качеством, человек, наделенный мужеством, не желает утратить это свое достоинство.
Умный ссоры избегает, с помощью сладкой речи соглашение заключает.
От жужжащих ос укуса можно ожидать, а в ряду сластей нужно мед покупать.
Язык является духовной сокровищницы замком, а слово – к этому замку ключом.
Мудр тот, кто не говорит неправду, но всякую правду тоже нельзя говорить. Допустим, что кто-то косоглаз. Это сделано Богом, а не им самим. Зачем говорить ему, что он косоглаз? Хотя это и правда, что будет хорошего в том, что ты так скажешь? Ведь так ты не признаешь деяния всевышней Истины, напрасно смутишь человека, разоблачишь свое невежество и огорчишь чужое сердце. Лучше избегай такой неприятной правды, считай, что приятная ложь лучше.
Влюбленное сердце – яркий светильник, влюбленные очи – источник влаги…
Мудрый человек не сокрушается о том, что потеряно: что проку мечтать вернуть прошедшую юность?..
Дилором Нурмухамедова.
