О так и не открывшемся ташкентском Институте благородных девиц

Жаль, что Сергей Михайлович Духовской недолго прослужил в Туркестане генерал-губернатором. Возможно, со временем удалось бы ему осуществить свое начинание, и открылся бы в Ташкенте женский институт. Генерал Духовской в первый же год своего пребывания в должности Начальника Туркестанского края поднял вопрос об образовании туркестанских девочек. В те годы максимум, на что могли рассчитывать родители девочек, — это на гимназию. Но женские гимназии открылись только в крупных городах Туркестанского края, всего 5 на все губернаторство, мест в них явно не хватало.

В крае служили офицеры, дворяне. Они желали дать достойное образование не только сыновьям, но и дочерям. Большие трудности возникали у гимназисток из дальних крепостей и небольших поселений. В пансионах, которые для них открывали при местных гимназиях, мест было еще меньше. Приходилось искать знакомых или снимать жилье, что было дорого и не каждому доступно. Да и проживание девочек вне семьи не приветствовалось. Еще труднее было обучать дочерей в городах России. Дальняя дорогостоящая дорога значительно осложняла проблему.

Озаботившись положением дел, Сергей Михайлович обратился в Канцелярию по учреждениям Императрицы Марии и получил одобрение Главного управляющего. Начальник края сумел доказать, что открытие женского института имеет не только местное, но и государственное значение, поскольку привлечет в Край хороших специалистов и у них появится стимул надолго осесть на земле Туркестана.

В 1899 году «последовало Высочайшее соизволение на учреждение в городе Ташкенте девичьего института с присвоением ему имени Ея Императорского Высочества Великой княжны Ольги Николаевны».

Казалось бы, все решено, даже название утвердили и смету необходимых расходов составили. Но… Вместе с ташкентским разрешили построить еще 3 института – в городах Воронеже, Костроме и Сочи. Однако 4 института казна не выдерживала. Поставили ташкентский в очередь. Инициатор строительства, генерал Духовской тем временем из Ташкента уехал и вскоре умер. А там и война с Японией подоспела, не до благородных девиц стало.

При таком положении дел очень немногим семьям удавалось хоть одну из дочерей устроить в иногородние женские институты. Чаще всего отправляли в самый ближний, Николаевский женский институт, в Оренбург. Но и туда дорога занимала не одну неделю. Сначала на экипаже до поезда надо было добраться, а на нем до Каспия. В Красноводске пересаживались на пароходы, пересекали море и снова по железной дороге. Хорошо, если достаток родителей позволял хоть на летние каникулы привозить детей домой. Не все выдерживали 8 лет обучения в учреждении со строгими порядками в закрытом режиме. Зато окончившие имели право работать учительницами или классными дамами, могли открывать свои частные учебные заведения, начальные школы, прогимназии. Неудивительно, что Начальника Края продолжали забрасывать прошениями об устройстве женского института.

И вот в 1911 году еще один генерал-губернатор Туркестана обращается с аналогичной просьбой в Канцелярию Ведомства Императрицы Марии.

Александр Васильевич Самсонов пишет Главному управляющему князю Голицыну: «В канцелярию генерал-губернатора постоянно поступают жалобы от офицеров и чиновников, что невозможно дать девочкам хотя бы среднее образование, как за недостатком вакансий, так и вследствие крайней дороговизны обучения детей вдали от областных центров, где только и имеются гимназии». Ничто не изменилось за прошедшие годы. Гимназии переполнены. В ташкентской гимназии, например, число учениц достигло 700, а здание осталось прежним. Особенно трудно приходится сиротам, пишет губернатор, нередки случаи, когда дети заслуженных родителей вынуждены бывают довольствоваться обучением в низших школах.

Самсонов видит выход в строительстве в Ташкенте института благородных девиц ведомства Императрицы Марии. По уставу института в нем могли бы воспитываться девушки сироты и дочери заслуженных офицеров и чиновников разных ведомств.

Князь Голицын со всеми доводами согласился, но когда увидел смету расходов 1899 года и прикинул, во сколько раз с тех пор повысились цены, объявил об отсутствии в Ведомстве денег.

Сумма и правда оказалась внушительной – 1 180 000 рублей только на строительство здания и приобретение инвентаря для учебно-воспитательного процесса, не считая водопровода и электрической станции для освещения и вентиляции. А еще немалые средства необходимы были для ежегодного содержания института. Подумав, князь Голицын предложил «покрыть расходы из местных средств».

Вернувшись из Петербурга, генерал-губернатор поручил военному губернатору Сыр-дарьинской области провести в областях собрания городских и уездных хозяйственных комитетов и выяснить, сколько денег они могут выделить для строительства и содержания женского института. Тут и обнаружилось, что все рассчитывали на казенные деньги, а из уездных касс платить не захотели. Всего несколько уездов согласилось выделить из своих бюджетов по 300 рублей на строительство, но не отказались ежегодно отправлять деньги на содержание воспитанниц и оплату труда учителей и воспитателей.

Лишь самый отдаленный город Петро-Александровск (Турткуль), а также город Туркестан решили сделать одноразовый взнос в 300 рублей и 100 рублей вносить ежегодно. Чимкентские хозяйственники написали, что им важнее построить коммерческое училище, чем женский институт. А хитрее всех оказался Ташкентский уезд. В Сенате лежал иск Ташкентского управления к арендатору земли Касымбаеву, который задолжал уезду 23 353 рубля 15 копеек. Собрание и постановило, что в случае возвращения долга, из его суммы 500 рублей будут отправлены на строительство института.

Так и повис в воздухе вопрос о ташкентском женском институте. Потом снова началась война — Первая мировая, за ней революция, которая все институты благородных девиц вовсе отменила.

Осталось лишь архивное дело, свидетель «благих порывов», которым, как известно, не дано свершиться.
ЦГА РУз, фонд И-17, опись 1, дело 23372.

Татьяна ВАВИЛОВА.