Непонятная Россия. Часть 2

В предыдущем тексте мы показали, что современная Россия не соответствует ни одному из стереотипов представлений о ней и являет собой весьма нетипичную для начала 21-го века страну, избравшую необычный для нашего вегетарианского сверхтолерантного времени путь развития и самоутверждения в мире — не через экономические достижения, сопутствующее повышение уровня жизни и видимые социальные преобразования, а через качественное наращивание военной мощи и добившуюся на этом пути серьёзных достижений. Что же за люди по преимуществу населяют эту северную страну, вызывающую в мире если не всеобщий страх, то уж точно всеобщие серьёзные опасения?

Речь пойдёт о русском народе, составляющем около 90% населения РФ, именно он и определяет лицо страны. И его истинная природа тоже абсолютно не соответствует привычным стереотипам.

В долевом соотношении русских в России существенно больше, чем, например, узбеков в Узбекистане, англичан в Британии и народа ханей в Китае, Россия это одна из наиболее монолитных по национальному составу стран мира, но несмотря на это, государством исключительно для русских или даже первостепенно русских Россия никогда не была и не является им сейчас. В России национальная принадлежность вообще имеет мало значения. Имперская модель управления, которая внедрена в России окончательно примерно 800 лет назад с подачи Золотой Орды и творчески переработана, адаптирована и успешно действует и сегодня, не предполагает выделения кого-либо по принципу крови, ибо империи всё равно, кто ты есть, если ты соблюдаешь её законы, говоришь на общепринятом языке и честно служишь её интересам.

Само слово «русский» — прилагательное, оно описывает свойство человека, а не его кровь, «русским», то есть, «своим» может быть кто угодно по крови, если он готов жить по некоторым правилам и канонам. А если не готов, то он будет чужим — со всеми печальными вытекающими — такие эксперименты уже не раз ставились, последний на наших глазах на Северном Кавказе около 20 лет назад. Закончилось, как всегда — ожидаемо печально для экспериментаторов. Такой подход наряду с другими факторами наложил ощутимый след на этногенез русского народа, и тут следует сказать, что русским совершенно чужд национализм просто в принципе.

Он не укладывается ни в природу русских, ни в их историю и культуру, ни в религию — «в церкви божией несть эллина и иудея», как общеизвестно. Русские никогда не вели войн на религиозной или вообще этнокультурной основе, вроде Крестовых походов, войн Алой и Белой розы и Реконкисты, более того, все войны, навязанные России извне никогда не перетекали в такую плоскость, а приобретали всегда характер общенародных, войн всех своих против всех чужих.

Да и не только в этом дело — империи национализм в любой его форме, неизбежно ведущий к внутренней вражде и расколу в населении, крайне невыгоден, он ослабляет и отвлекает власть, его в России всегда давили и давят и на государственном уровне. Отдельные маргиналы, разумеется, есть, как без них, но они вне мэйнстрима и русские массы считают их откровенными идиотами. В особенности тяжкое и обидное разочарование постигло любителей чистоты русской крови в связи с последними достижениями генетики в области изучения основ ДНК, когда проведённые лет шесть-семь назад исследования русского генотипа и в России, и среди русской диаспоры, показали, что с хрестоматийным «поскреби русского — найдёшь татарина» классик попал пальцем в небо (что простительно — Александр Сергеевич не мог ничего знать о гаплогруппах, генотипах, митохондриях и прочих современных биологических реалиях).

Результаты исследований русского генотипа, проведённых Российским Центром Биоинформатики СПбГУ среди этнических русских похоронили не только националистический дискурс, но заодно и панславянский тоже: генотип русского народа оказался почти на 40% финно-угорским, примерно на 25% западно-европейским, славянским же только на 35. А тюркско-татарским — вообще максимум на 1.5-2. То есть, венгры, финны, карелы и удмурты с саамами — куда более близкая родня русским по крови, чем, допустим, поляки и белорусы. Это, кстати, вызывает закономерные вопросы и по поводу того самого «монголо-татарского ига» — а оно точно было не карело-финским или удмурто-мансийским?…Можно рассматривать этот факт по-разному, я склонен рассматривать, как анекдот.

Достаточно о крови. Несколько слов о других наиболее важных и значительных факторах этногенеза русских, который, к слову, ещё далёк от завершения.

Начать стоит, наверное, с географии — местности и климата. Тут всё понятно: процентов 80 территории России либо малопригодна для нормальной жизни, либо непригодна вообще. Климат на большей части РФ тяжёлый с явной тенденцией изменения в сторону невыносимого. Россия в этом смысле может предложить кошмар европейцу или азиатауна любой вкус — от зимы по пять-семь месяцев в году и устойчивой минусовой температуры ниже 45 — до полярной ночи и регулярных наводнений как весной, так и летом и осенью. Естественно, в таких экстремальных условиях мало, что может вырасти, кроме несъедобных берёз и ёлок, а за то немногое, что таки может, придётся побороться и много и тяжело поработать. Поэтому достойная и вообще сытая жизнь в России стоит намного дороже, чем в других, более благоприятных местах.

Дороже всё — одежда, которой надо больше и она должна быть теплее, еда, которой удельно меньше получается с единицы площади, отопление, которое необходимо для выживания большую часть года, содержание сельхозживотных, которым в холода нужно больше кормов, воспитание детей и так далее. Причём дороже не просто насколько-то, а в разы. И тяжелее в разы. Поэтому и территория России так велика — русские были вынуждены осваивать всё новые и новые земли, компенсирую низкое их качество количеством. Выхода другого не было. Перманентная экспансия стала определяющей чертой национального самосознания и базовой моделью поведения, иначе не могло и быть. И именно это привело к возникновению двух основополагающих черт русского национального характера — нечувствительности к внешним неблагоприятным факторам, т.е. дискомфорту ,и упорству в достижении цели. Кто этих черт не приобрёл — исчез, не оставив потомков.

Следующий по значимости фактор — история, ну или геополитика, как угодно. За приблизительно 1500 лет русской государственности, которые можно достоверно проследить по историческим свидетельствам, русские не воевали только 90, причём из них 70 — после Великой Отечественной войны и по наши дни (хотя и были бои, так сказать, «местного значения» в Афганистане и Чечне. Поэтому любой человек, живший на территории современной России в эти 15 веков, кем бы он ни был, точно знал, что если не завтра, то уж обязательно послезавтра непременно придут если не печенеги и половцы из степей Причерноморья, то шведы, британцы или немцы с севера, поляки или французы с запада, монголы с востока, крымские татары или турки с юга или кто-нибудь ещё. И иначе быть не может. И если ты не хочешь стать трупом, а твоя семья — товаром на рынке рабов, то следует откликнуться на призыв князя, царя, императора или генсека с президентом, взять в руки бердыш, саблю, пищаль или АК-47, одеть на голову шеломец, каску или берет, сесть на лошадь, телегу, тачанку или танк и идти воевать с очередными пришельцами-супостатами. Других вариантов жизнь не предложит. Хочешь жить и дать выжить потомству — воюй. Сегодня, завтра, через пять или через триста лет — неважно, враги приходят всегда, убить тебя и твоих детей они хотят всегда, весь окружающий мир состоит из врагов, иначе никогда не было и никогда не будет.

И действительно, иначе никогда и не было. Историки подсчитали, что за последние 1000 лет Россия в разных своих исторических формах провела около 400 войн, то есть, по войне примерно каждые 3,5 года, не считая междуусобиц и внутренних конфликтов, причём первой начала только две, а проиграла всего три — очень показательные цифры. Они демонстрируют, откуда взялась ещё одна базовая черта русского национального характера и менталитета — постоянная готовность к войне с кем угодно, где угодно и когда угодно и полное отсутствие страха перед войной. Для абсолютного большинства народов мира — война это страшное бедствие, которого нужно избежать любой ценой — оттянуть, договориться, даже сдаться, если уж на то пошло.

Для русских же война — совершенно нормальное явление и состояние, это мирная жизнь скорее аномалия, причём временная и недолговечная — так ведь было всегда и так всегда будет, если нет войны сейчас, значит, она начнётся завтра. Главное — успеть собрать урожай, забить скотину или оплатить ипотечный кредит, пока не призвали встать в строй. Потому известный «Бессмертный полк» и собирает не миллионы даже, а десятки миллионов людей по всей России, что русские на генетическом уровне помнят прошлые века и знают: рано или поздно зазвучит ото всюду «Вставай, страна огромная» и власть призовёт к войне с очередным злобным коварным врагом, все к этому внутренне готовы и никто не удивится и не испугается. Скорее удивятся, если не призовёт. Уже удивляются, собственно — передышка что-то затянулась.

Последним из наиболее важных факторов, создавших национальный характер русских, является власть. Ни у кого, думаю, нет сомнений, что Россия по типу управления, сущности и методах взаимодействия с окружающим миром при всех не особо умелых политических макияжах и мутной риторике — стопроцентная, химически чистая империя. Примерно образца ранней Византии или Золотой Орды, прямой наследницей которой она является — разумеется, с поправками на современность, но тем не менее. Эта модель показала себя вполне эффективной и жизнеспособной, отлично умеющей сплачивать население перед угрозами извне и организовывать порядок внутри государства, она вполне удовлетворительно работает на протяжении уже более 1000 лет. Менять её на что-то другое не имеет смысла, да и нет на её смену запроса — ну не считать же таковым периодические клоунские митинги бессмысленных малолеток и лиц нетрадиционной половой ориентации. Но эта модель имеет одну существенную особенность: она в принципе не рассматривает своих граждан, своих подданных в качестве людей и личностей — она их рассматривает обезличенно и обобщённо, то есть как ресурс для решения тех или иных стоящих перед государством задач — военных ли, политически ли, каких-то других ли. Это не есть ноу-хау нынешних властей РФ — так в России было всегда.

Так выигрывали на Куликовом поле, так строили Петербург, так осваивали Урал, Дон и Сибирь, так брали Париж, Берлин, Бухару, присоединяли новые территории, строили крупнейшую в мире железнодорожную сеть, так становились индустриальной страной и военной сверхдержавой. Чтобы что-то сделать и нечто получить, необходимо приложить и потратить некий определённый ресурс, такой ресурс есть — население, причём ресурс вполне возобновляемый. Это даже не способ существования власти в России — это её суть и природа. Русские говорят «за деревьями леса не видать», российская же власть не видит людей за населением, да это ей и не нужно — и без того всё вполне работает.

И вот такое положение дел подводит нас к пониманию ещё одной важной черты русского национального характера — закрытости и отсутствию даже подобия оптимизма. Русские отлично поняли на протяжение всей всей своей истории, что от власти ничего хорошего ждать не приходится — не было бы хуже и передали это понимание потомкам на генетическом уровне. Поэтому от властей нужно держаться подальше и делать вид, что их обожаешь, аки отцов родных, чтоб им в аду места мало было. Поэтому и голосов на выборах под 90 процентов. Поэтому никаких «жёлтых жилетов» и прочего вольномыслия — вольномыслие внутри, для себя, а то, не дай бог, придут новые упыри — ещё хуже этих. От добра добра не ищут — очень показательная русская пословица.

Безусловно, есть и другие факторы этногенеза, повлиявшие в той или иной степени на формирование русских, как этноса, но вот эти выше — основные, на мой взгляд.

Что же мы имеем в итоге в лице достаточно типичного русского,да всего русского народа в общем и целом, потому что если фенотипов у русского народа минимум три — среднерусский, северный и южнорусский (а некоторые учёные антропологи выделяют и шесть), то психологически и ментально русские на удивление однородны — посмотрите хотя бы на рейтинги власти и на результатцы любых выборов. А имеем мы человека закрытого, необщительного, недоверчивого, обладающего довольно тяжёлым и депрессивным взглядом на жизнь и ничего хорошего от неё не ожидающего. Людей он дифференцирует не по крови, а по общности интересов и уровню отношений, делит не по принципу «русский-нерусский», а по принципу»свой-чужой».

Этот человек принимает удары судьбы, проблемы и невзгоды, как нечто ожидаемое, очень упорен и настойчив в достижении цели и не готов отступать ни в какой ситуации, даже в безнадёжной. Этот человек не боится крови — ни своей, ни чужой, готов в равной степени как убивать, так и умереть в случае необходимости, но намеренно нарываться не будет. Однако и от боя уклонятся не будет тоже, к бою он готов всегда. Человек этот не любит никого, кроме тех, кого считает своими, никому, по большому счёту, не доверяет и уж тем более никого не любит. Однако за своих, опять же, готов он и умереть, и убить — если убедился в том, что это — свои.

Если экстраполировать эти выводы с отдельного человека на русский народ в целом, то увидим народ солдат, народ воинов, живущих от войны к войне и даже в мирной жизни применяющий военные методы, навыки и понятия. Тем более, что война — это тот род деятельности, который, как показывает всемирный исторический опыт, русские умеют делать по-настоящему хорошо и на редкость успешно.

На этом можно закончить, а вот стоит ли взаимодействовать с таким народом, до какой степени с ним взаимосотрудничать и в каких формах — это уже каждый должен решать сам. Потому что результат может быть любым. Всё зависит от того, чего вы от русских захотите и что им предложите.

Андрей Кружилин.
Москва.
специально для nuz.uz