«Это не Ирак или Ливия, это нечто иное».
«Каждый день там гибнут более 30 человек… Добро пожаловать в Турцию, но дальше ехать не торопитесь — пересидите пару-тройку дней, чтобы решить, действительно ли вам хочется попасть в Сирию. Там убивают».
Эти слова Надира, бывшего сирийского баскетбольного тренера, превратившегося в проводника-контрабандиста, были обращены к испанскому журналисту Рикардо Гарсия Виланове и его коллеге Хавьеру Эспинозе, которые пытались нелегально пробраться в Сирию в конце 2011 года.
Через несколько месяцев после этого экстремистские группировки перехватят начавшееся за год до того восстание против Башара Асада, и в стране разгорится военный конфликт — один из самых кровавых со времен Второй мировой войны. Полмиллиона человек погибнут и 6 миллионов станут беженцами.
Но тогда об этом еще не было известно.
К тому времени Гарсия Виланова уже начнет свое путешествие по Сирии, которое в конце концов приведет его в руки боевиков «Исламского государства», в чьей тюрьме ему придется провести долгие восемь месяцев. Вот его история.
Первый контакт
После того, как джихадистские группировки в Сирии набрали силу, кратковременные задержания журналистов — на несколько часов или дней — стали обычным делом. Но при наличии хороших контактов в регионе можно было работать без особых проблем поблизости от них.
В то время контроль над городами джихадисты осуществляли совместно с более влиятельной на тот момент Свободной армией Сирии.
Все резко изменилось после того, как группировка «Исламское государство»* стала набирать все большее влияние и силу.
Впервые я непосредственно столкнулся с ними в Алеппо во второй половине 2012 года, когда они еще не успели оформиться в единое движение, а представляли собой разрозненную смесь из сирийцев и иностранцев.
В то время я ночевал в доме у моего друга Ясера — единственного квалифицированного врача, оставшегося в больнице, когда город окружили войска Асада, подвергавшие Алеппо интенсивным бомбежкам и обстрелам.
К тому времени я жил в Алеппо уже несколько месяцев и успел обзавестись достаточно прочными связями, чтобы не беспокоиться из-за ИГ. По крайней мере, мне так казалось.
Однажды ночью боевики ИГ ворвались в дом к Ясеру и увели меня. Я провел в заключении у них 11 дней.
Сирийская свободная армия все еще была сильна в городе. Они связались с ИГ и потребовали освободить меня, пригрозив им смертью в противном случае.
Меня отпустили, и я остался в Алеппо еще на три недели, чтобы завершить работу, которой тогда занимался.
Захват
В 2013 году мы вместе с моим коллегой Хавьером Эспинозой отправились в город Дейр-эз-Зор.
Мы сопровождали Свободную сирийскую армию, но баланс сил в то время уже начал смещаться в сторону ИГ. Чтобы добраться до города, нужно было пройти не менее шести блокпостов «Исламского государства».
Мы слышали истории о похищениях и видели, как боевики ИГ обстреляли небольшой автобус, набитый людьми.
Тюрьма ИГ
Проведя три недели в Дейр-эз-Зоре, мы попытались покинуть город на автомобиле Свободной сирийской армии с четырьмя вооруженными охранниками. Боевики ИГ попросту остановили нас на одном из блокпостов и увели в близлежащее здание.
Здесь мы провели первые 15 дней нашего восьмимесячного заточения.
После этого нас перемещали в различные тюрьмы ИГ на севере Сирии. Там людей пытали и убивали ежедневно.
Таким был новый безумный и фантасмагорический мир, выстроенный «Исламским государством». Место, где детей наказывали электротоком за курение, или где могли запытать до смерти рядового больничного работника.
В этих тюрьмах перед нами открылся совершенно новый уровень расчеловечивания и садизма. Несколько месяцев спустя мы наконец встретились с остальными западными заложниками ИГ.
Другие заложники
У меня сложились особенно дружеские отношения с одним из заложников — мы знали друг друга еще со времени войны в Ливии в 2011 году, а также вместе участвовали в нескольких поездках по Сирии.
За день до его похищения мы были вместе в Алеппо. Я планировал остаться еще на несколько дней в городе, а он решил уехать.
На следующий день мне позвонил его друг и сказал, что он не прибыл к месту назначения. Поначалу я не придал этому значения: мы думали, что он объявится через пару дней — в то время это было не так уж необычно.
Теперь же он находился в одной камере со мной.
Позже он был убит нашими похитителями.
Освобождение
День моего освобождения был таким же сюрреалистичным, как и все месяцы, проведенные в заключении.
Меня и Хавьера отвезли к турецкой границе и, стоя у нас за спиной, велели двигаться вперед. Увидев нас, турецкие пограничники начали стрелять — они, вероятно, подумали, что мы — джихадисты, которые пытаются незаконно пересечь границу.
Никто из нас не сомневался, что лучше рискнуть получить пулю, чем вернуться назад к психопатам из ИГ.
История закончилась безумной сценой с чиновником турецкой погранслужбы, который попытался нас оштрафовать за незаконный въезд в страну.
Мы ничего не заплатили.
Хроники «Исламского государства»
После освобождения я решил продолжить свой фотопроект, которым начал заниматься в 2011 году. Но теперь это было уже не о революции, а об ИГ.
Эта организация превратилась в главного врага.
Ей были подконтрольны три столицы в ее так называемом халифате — Сирт в Ливии, Мосул в Ираке и Ракка в Сирии.
Я фотографировал бои в этих трех городах, а также в Синджаре в Ираке, Кобани и Тель-Маре в Сирии, так же как и массовый исход сирийцев, продолжающийся последние семь лет.
Поэтому я решил отправиться в Сирию в четвертый раз — теперь уже вместе со съемочной группой Би-би-си. Мы планировали встретиться с задержанными там двумя предполагаемыми «битлами» (ячейка боевиков «Исламского государства», состоявшая из четырех человек из Лондона, которые были тюремщиками и палачами иностранных заложников).
Встреча с «Битлами»
За последние несколько лет мне не раз предоставлялся случай пообщаться с арабскими и европейскими джихадистами, в том числе с женщинами из Европы, которые бросали свою тихую размеренную жизнь в Италии, Германии или Франции и присоединялись к ИГ.
Но шанс поговорить с Александа Коти и Эль-Шафи Эльшейхом — это было для меня что-то новое.
За годы, что я освещаю этот конфликт, мне приходилось видеть джихадистов, которые отдавали жизнь за свою веру. Но было и множество бежавших в последние дни боев в Сирте на лодках, двоюродный брат самого аль-Багдади, пытавшийся скрыться из Мосула, или забитые под завязку автобусы, покидающие Ракку.
Коти и Эльшейх, которые считались элитой ИГ, в итоге предали свои идеалы и попытались сбежать в Турцию.
Не каждый способен умереть так же, как жил. Эти были самыми подлыми и презренными из всех.
Война выявляет всё самое худшее и лучшее в людях, потому что правила поведения, принятые в нормальном обществе, законы и ответственность за их нарушение более не действуют.
Дело не в том, что война меняет человека, а в том, что она показывает, кто мы есть на самом деле.
Предстать перед судом
Рикардо Гарсия Виланова, сопровождавший корреспондента Би-би-си Квентина Соммервиля, смог встретиться с двумя задержанными джихадистами, которые, как он считает, держали его в заложниках, а также на совести которых пытки и убийства еще по меньшей мере 27 захваченных иностранцев.
Коти и Эльшейх, задержанные в январе курдскими ополченцами, поддерживаемыми США, отказались отвечать на его вопросы и немедленно прекратили разговор.
Пока неясно, где именно эти двое предстанут перед судом, но если их экстрадируют в США, им грозит смертная казнь.
Однако Гарсия Виланова против смертной казни для своих бывших надзирателей. Он считает, что они должны провести остаток своей жизни в тюрьме в тех же условиях, в которых они держали своих предполагаемых жертв.
