Побывавший в 1885 году на Нижегородской выставке российский император выразил желание устраивать подобные смотры во всех губерниях и местностях страны. Откликнувшись на это, члены Туркестанского отдела Российского общества садоводства решили осуществить высочайшую волю и уже в сентябре следующего года провели в Ташкенте объединенную выставку сельского хозяйства и кустарных изделий. Она состоялась в городском саду, украшенным специально сооруженными павильонами и навесами и декорированным оранжерейными растениями из личной коллекции генерал-губернатора.
Вокруг центрального павильона по окружности расположились под навесами кустари Ташкента и Самарканда. Именно этот отдел, по общему мнению устроителей и посетителей, стал одним из наиболее интересных на выставке. Именно здесь можно было видеть, в каком направлении развивается кустарное производство двух больших производственных и промышленных центров Туркестанского края.
Самарканд выставил на всеобщее обозрение сухофрукты, среди которых особо выделялись черный и желтый инжир, два сорта фальгарского урюка без косточек – гулям и гуштак, а также миндаль и гранаты, разнообразные фрукты и кандалат (лакомства). Представлен был и виноградный спирт (еврейская водка). Особо следует сказать о знаменитом самаркандском изюме, экспонированном в различных вариантах: абдюш-моска, сояги-кишмиш, вассарга и офтоба.
Ташкентские кустари обратили на себя внимание прекрасными ювелирными изделиями, оригинальными портсигарами, чайными ложками и самоварами. Особо следует отметить, что мастера эти заслужили всеобщее внимание своим стремлением стать на один уровень с русскими ремесленниками. И нет сомнения, как писал в своем обозрении известный ташкентский журналист, что уже довольно скоро местные кустари сравняются с россиянами в мастерстве.
А так как жизнь узбеков и таджиков-ремесленников значительно дешевле жизни русских мастеров, да и потребности их гораздо скромнее (ибо тяга к спиртному не поглощает у них половину заработка), то они производят и продают свои изделия намного дешевле, чем их славянские коллеги.
В этом же отделе выставки ташкентские умельцы выставили на обозрение платяные и сапожные щетки, а также расчески (усто Нур-Магомет-хан), ранцы для гимназистов, седла, подпруги и кожаные ведра (утсо Магомет-Мусин), красивые и изящные фонари (усто Касим Даудов), железные и медные чеканные изделия (усто Ишанханов). Весьма привлекательным выглядел туалетный столик из орехового дерева с зеркалом, изготовленный Мутал-баем. Кстати, это было первое в Туркестанском крае зеркало, изготовленное местным ремесленником из местного же стекла. Этот же усто представил и другие свои изделия, прежде всего, рамки для картин.
Другой кустарь из Ташкента выставил на обозрение публики…русские сундуки. Для непосвященного читателя замечу, что местные жители в быту не имели никакой мебели и потому ее с успехом заменяли сундуки. В последней трети XIX века в Туркестанский край из России завозилось огромное количество этих изделий, пользовавшихся здесь широким спросом. Потому вполне естественно, что местные мастера, поняв свою выгоду, быстро перенимают мастерство изготовления этого товара, всегда пользующегося спросом.
Посетители выставки высоко оценили мастерство Аббас-хана Ташмагометова, который представил на обозрение высокие офицерские сапоги тонкой работы с калошами и шпорами. И, как заметил, рецензент, этот усто уже стал опасным конкурентом для русских сапожников. Под стать ему еще один ташкентский кустарь по имени Мирзабай Обидов, изготовивший мебельный набор: комод из чинарового дерева, буфет и письменный стол из дерева орехового.
Местные умельцы представили и несколько моделей двухэтажных домов русского образца, сделанных из ганча и извести. А также домов местных жителей, сделанных очень искусно и схожих с действительностью. Модели были настолько удачными, что посетители выставки предложили поместить их в ташкентский музей.
Еще одним свидетельством об умении местных мусульман быстро перенимать все новое могло бы служить изображение лошади и оленя, сделанное Тохта-Садыком Ходжаевым из алебастра. Примечательно, что мастер при этом не пользовался никакими скульптурными инструментами, обходясь лишь простым ножичком…
Обходя длинный ряд всевозможных мастерских ташкентских ремесленников. Посетитель выставки словно оказывался на своеобразном азиатском базаре. Здесь можно было увидеть ткачей маты с их незамысловатыми. Первобытными станками, маляров, сапожников, производителей деревянных изделий (решеток, дверей, потолочных палочек васса), плотников, токарей, гончаров, седельников. Вышивальщиков шелком по коже и сукну, ювелиров медников и прочих кустарей.
Отдельно помещались шелкоразмотные станки местной конструкции, принадежавшие усто Рахматулле Хакназарову, лучшему производителю тканей в Ташкенте. Заслуга этого мастера в том, что устроив свою мастерскую около полутора лет назад, он сумел повести дело с умом и толком. Не придерживаясь слепо рутинных и примитивных методов шелкомотания и выделки канауса, Рахматулла, частью по собственному соображению, частью основываясь на виденных им русских образцах, ввел в своей мастерской много улучшений и новых приспособлений. Его шелкоразмотные станки, приведенные в действие, постоянно привлекали много публики. А рядом, в отдельной палатке, были выставлены образцы его изделий: канаусы и шелковые платки. Особенно хорош был белый канаус, сразу же нашедший своих заказчиков и покупателей.
Навес с базаром ташкентских кустарей оканчивался мусульманской пекарней. Пекарь-нонвой изготовлял здесь и продавал горячие лепешки. А рядом бойко шла торговля дынями, арбузами, виноградом и гранатами. Расположенные тут же чайхана и лавки с разнообразной съестной снедью к вечеру привлекали большое число посетителей, причем не только узбеков, таджиков, казахов, туркмен и цыган, но и русских, благодаря крайней дешевизне своих кулинарных изделий.
За двадцать копеек здесь можно было плотно пообедать азиатскими блюдами: шурпою, пловом, каурдаком, мантами и вдоволь напиться вполне приличным чаем. Сюда шли все, кому не по средствам был настоящий буфет, или кому неудобно было заходить туда. Так, например, учащиеся училищ и гимназий находили в этой чайхане полную возможность удовлетворить потребность своего молодого желудка.
А на площадке, в самом конце этого импровизированного базара, возвышалась небольшая башенка в виде минарета. Отсюда раздавались громкие звуки карная и сурная, под музыку которых плясали мальчики-танцоры.
Ташкентская выставка показала, что Туркестанский край в последние годы значительно продвинулся вперед в своем экономическом развитии. У местного населения возникли новые отрасли кустарного труда и новые для края производства, такие, как выделка струн из бараньих кишок, кровельного толя, гидравлического цемента, черепицы, бумажного полотна и новых растительных масел. Некоторые местные умельцы продемонстрировали публике значительный рост их умственного движения. Так, например, некий Падша Юсупов выставил на всеобщее обозрение два земных полушария с надписями на персидском языке, а усто Шамахмуд Ходжинов мастерски сделанные прописи.
Проведенная выставка еще раз убедительно доказала, что местные жители весьма охотно учатся и быстро перенимают у русских все, что им кажется полезным и практичным. Это касается не только сельского хозяйства: посева новых для Туркестана культур американского хлопка, табака, европейских сортов плодов, конопли, кукурузы и таких овощей, как томаты, картофель и капуста. Прогресс коснулся технических и даже кустарных промыслов, прежде всего таких, в которых, казалось бы, должна была крепко держаться рутина. К чести местных жителей следует сказать, что они весьма старательно и быстро перенимают мастерство и технические приемы европейцев, дотоле им совершенно неизвестные. Уже и теперь они стали довольно опасными конкурентами русских мастеров. Но когда-нибудь они вполне могут превзойти своих учителей и тогда русские мастера окажутся в таком же положении, как американские ремесленники в Калифорнии при конкуренции с китайскими переселенцами.
Рубен НАЗАРЬЯН
