Летом 1890 г. Фрэнсис Янгхазбанд вновь отправляется в экспедицию со специальным заданием. В Лондоне и Калькутте, к этому времени, был принят проект уже упоминаемого нами генерала Мак Грегора (см. часть 19). Суть его была в разделе Памира между Китаем и Афганистаном. Созданная тем самым буферная зона, исключала риск вторжения российских войск в индийские владения англичан. В связи с этим колониальное правительство Индии предложило МИДу Великобритании начать переговоры, чтобы убедить Пекин установить свою власть на западе Памира, вплоть до афганских владений. Исполнителем этого проекта непосредственно на Памире и стал Янгхазбанд. Ему были даны полномочия и инструкция “тщательно изучить всю страну вплоть до афганской и русской границ, для того, чтобы выяснить точные пределы распространения китайской власти”. Предполагалось, что китайские посты могут отсутствовать на предельных границах территории. В случае, если Янгхазбанд обнаружит, что дело обстоит именно так, ему предписывалось“постараться убедить китайские власти в необходимости усиления и фактического осуществления их оккупации для того чтобы, если возможно, не могло возникнуть оснований предполагать, что существует какой-либо участок невостребованной территории между афганскими и китайскими владениями”.
Янгхазбанд уже неделю находился в кашгарском городе Яркенд, когда туда 27 августа прибыл Громбчевский. Через короткое время русский путешественник получает от англичанина приглашение нанести визит и “возобновить знакомство”.
«Капитан Громбчевский, — писал позже Янгхазбанд, — пришел на встречу в форме и с орденами. Для меня было большим удовольствием встретить его снова и услышать от него рассказ о его приключениях после того, как мы расстались с ним у границ Хунзы около года назад. Он пережил трудные времена и, вероятно, перенес много невзгод так как прошел Каракорумским перевалом в середине декабря и затем, в разгар зимы отправился на окраину Тибетского нагорья. Когда я вспоминаю как неадекватно были снабжены лагерным имуществом он и его партия, и в каких условиях они совершали путешествие, я не перестаю восхищаться той упорной настойчивости, с какой русский путешественник исполнял стоявшую перед ним задачу». Невероятное лицемерие, учитывая, что именно англичанин отправил Громбчевского в “дорогу вникуда”.
В свою очередь Громбчевский пригласил на ужин Янгбазханда, а на прощанье русский и британский разведчики отужинали в доме британского торгового агента.
«Этот последний ужин, — вспоминал Янгхазбанд, — был настоящим событием в Яркенде, и было занятным думать о том, как русский и английский офицеры обедают с тюркским торговцем на полпути между российской и индийской империями, в самом сердце Средней Азии. Ужин был устроен в доме в туземной части города и был великолепным пиршеством, блюда с тушеным и жареным мясом, пловом сменяли друг друга, и старый торговец был полон гостеприимства».
Фонд Б.Л. Громбчевского в Научном архиве РГО
Цель и задачи британской миссии Громбчевский выяснил у секретаря яркендского амбаня (местный китайский правитель). А перед самым отъездом из Яркенда русскому разведчику удалось ознакомиться с рабочей картой британца. “Янгхазбанд очень интересовался дорогою, — писал впоследствии Громбчевский, -а так как мы оба плохи во французском, то я попросил карту. Второпях Янгхазбанд подал мне подробную карту Памира и Индии, где в общих чертах красными чернилами намечена граница между Афганистаном и Китаем по хребту вдоль р. Аксу. Таким образом проект разграничения подтверждается”.
Громбчевский в свою очередь рассказал британцу, что местные киргизы считают себя китайскими подданными, об этом же он, зачем-то, сообщил китайским властям в Яркенде. Янгазбанд из этого сделал вывод, что Россия, так же как и Британия, хочет, чтобы китайцы установили свою власть на Памире, что было абсолютно не верно.
Чем же руководствовался русский разведчик когда, не имея никаких полномочий, отдавал Восточный Памир Китаю? Возможно Громбчевский действительно считал, что передача этих земель будет благом для России, которая, по его мнению, сможет диктовать свою волю китайским властям. Однако фактически проведя переговоры с китайцами, а затем подыграв Янгхазбанду, Громбчевский играл в очень опасную игру с непредсказуемыми последствиями.
В Петербурге, куда Громбчевский возвращается в декабре 1890 г., он встречает весьма тёплый приём. В Военно-топографический отдел Главного штаба путешественник передаёт маршрутные съёмки 7200 вёрст, из которых “5000 вёрст по местности не посещённой европейцами”. В начале января путешественника принимает военный министр П. С. Ванновский, а 16 января он удостаивается аудиенции у императора Александра III, с интересом выслушавшего его доклад. По представлению военного министра последовало Высочайшее соизволение на награждение Громбчевского чином подполковника и пожизненной пенсией в 400 руб. в год.
Тем временем Российские власти, наблюдая за активными действиями англичан, решились на военную демонстрацию, чтобы предъявить свои права на Памир.
Решение об этом было принято на самом высоком уровне с привлечением Министерства иностранных дел, Главного штаба и штаба Туркестанского военного округа. В Ташкенте, в соответствии с этим решением, был разработан план по установлению русского присутствия на Памире.
Исполнителем этого решения назначается командир 11 Туркестанского линейного батальона, полковник Михаил Ефремович Ионов. В Маргелане формируется специальный отряд, состоявший из охотников (добровольцев) из 2-го, 7-го, 15-го, 16-го и 18-го Туркестанских линейных батальонов и 24 казаков из 6-го Оренбургского казачьего полка. Всего в отряде было 8 офицеров и 114 солдат. В состав отряда также вошли Генерального штаба капитан А. Г. Скерский и классный топограф Н. А. Бендерский.
Поддержку отряду оказывала ещё одна экспедиция под руководством самого генерал-губернатора Туркестана барона Александра Вревского, на которого было возложено общее руководство операции. Официальная цель похода:«изучение Чаткальской долины в отношении возможностей ее колонизации и проложение по ней удобной дороги для сообщения между долиной Чирчика и Ферганой, подробного исследования пути из Ферганы в Кашгарию и ознакомление с Алайской долиной». В его состав вошёл и Б. Л. Громбчевский.
В это же время на Памир отправляется английская экспедиция всё того же Фрэнсиса Янгхазбанда.
Летом 1891 года оба русских отряда двинулись к Памиру. Маршрут барона Вревского пролегал от урочища Чимган на Ош, откуда по ошско-кашгарскому караванному пути до пограничного укрепления Иркештам, а оттуда на Алай и по Исфайрамскому ущелью в Маргелан. В Оше к отряду присоединились: русский путешественник князь Голицын и третий секретарь посольства Великобритании в Санкт-Петербурге майор С. Н. Е. Элиот, которые намеревались достигнуть Кашгара и совершить переход в Британскую Индию.
«Князя Голицына, — писал врач отряда Казанский в своих воспоминаниях, — сопровождал целый эскорт, состоявший из восьми рослых и здоровых молодцов, набранных, кажется, из отставных унтер-офицеров; отрядец этот был недурно вооружен и имел довольно внушительный вид. Предусмотрительный путешественник вез с собою огромный багаж. Тут было и оружие, и платье, и консервы, книги, ландкарты, разнообразные вещи для подарков. Наоборот, майор Элиот ехал в Индию, как будто совершал загородную прогулку; я даже не уверен, захватил ли он с собой необходимое белье».
“ Весь проезд начальника края, — пишет участник Памирских походов Борис Тагеев, — походил на какое-то триумфальное шествие. Всюду ему устраивались торжественные встречи, везде выставлялись богатые дастарханы; при следовании днём впереди и по бокам коляски скакали джигиты в красных бешметах, а по вечерам эти же джигиты неслись с зажжёнными факелами, придавая всему кортежу величественное зрелище”.
В свою очередь Ионов, дошёл до северного подножья Гиндукуша и 13 августа в местечке Базай-Губмаз неожиданно встретился с Янгхазбандом. Тот сам явился в русский лагерь. Встреча была весьма дружественной с ужином и шампанским. Звучали здравицы за русского императора и британскую королеву. Неожиданно утром 16 августа Ионов получает приказ о задержании британского гостя. Смущаясь, поскольку близко сошёлся с англичанином, Ионов предложил Янгхазбанду покинуть территорию, которую русские считали своей. Тот подчинился, подписав документ, что обязуется больше не появляться на русской территории.
Через несколько дней на Суматаше был задержан ещё один британский офицер — лейтенант Дейвисон. Его по приказу штаба округа отправили в Маргелан. Китайский пограничный чиновник Чань, также встретившийся русскому отряду, был выдворен в Кашгар.
Вревский же, достигнув Дараут-курган, принял решение дожидаться Ионова. Здесь же им были приняты представители бухарского эмира: бек Каратегина Алмас-бий и Абдул-Кадыр-бек парваначи.
Подхода Ионова не дождались, и 21 августа экспедиция продолжила движение на Маргелан, который и достигла 26 августа.
Протяженность пути, пройденного отрядом генерал-губернатора составила около 1200 верст, из них примерно 1000 верст пройдено верхом.
Доклад Вревского в Петербург о событиях на границе с Китаем и Афганистаном и общий вывод о необходимости присоединения Памира предопределили дальнейший ход событий, приведших к тому, что Памир остался за Россией. В ходе рекогносцировки Вревского была также проверена реакция властей Британской Индии на наступательную политику России в этом регионе. В Лондоне и Калькутте предпочли не поднимать шумиху по поводу задержания британских офицеров, что еще больше убедило Петербург и Ташкент в своевременности и правильности своих действий.
Через год Ионов с отрядом, состоящим из четырёх пехотных рот добровольцев, трёх сотен казаков из 6-го Оренбургского казачьего полка, взвода Туркестанской конно-горной батареи и команды саперов вновь отправляется на Памир, поскольку китайцы и афганцы, считавшие что, также имеют права на регион, опять оккупировали долины рек Оксу и Аличур.
12 июля 1892 г. происходит жестокая стычка между русскими и афганским пограничным постом, в Шугнане. 17 афганцев были буквально изрублены казачьими саблями. Прямо скажем, весьма позорный эпизод, легший кровавым пятном на репутацию туркестанских войск. Даже русские офицеры называли это событие слишком «суровым уроком» афганцам.
Во время этой же экспедиции Ионов создаёт управление туземным населением Памира, первым начальником которого становится Громбчевский.
Весной 1893 года на Памир прибывает отряд капитана Зайцева, усиленный казаками и артиллерией. Он предупреждает афганцев, что переход на русскую территорию, будет жёстко пресекаться. Однако те не прислушались и снова стали заходить в Шугнан и Рушан, пытаясь собирать дань с местного населения. Все лето 1893 года русские боролись с нарушителями. В августе отряд капитана Ванновского у кишлака Емц наткнулся на афганцев. Соотношение сил было 1 к 5 не в пользу русского отряда. Тем не менее противник был отогнан. В этой стычке впервые были применены винтовки Мосина.
Михаил Ионов в отчете писал:
«Я считаю долгом сказать, что Памиры на юг от Гиндукуша силою обстоятельств признаны за нами, и китайские власти Кашгарии фактически не посягают уже предъявлять свои права на владение им. Точно так же бывшие ханства Рошанское и Шугнанское, голосом народа, признаны принадлежащими России, и авганцы, занимая на правом берегу Пянджа только Кала-и-Вомар, фактически не владеют Шугнаном и Рошаном, а только грабят и насильничают в этих бесправных и беззащитных местностях. Дай Бог, чтобы поскорее настало то время, когда эти, принадлежащие России по договору 1873 года, местности фактически закрепятся за Россиею с проведением пограничной черты».
7июля 1893 года солдатами и казаками памирского отряда под руководством военного инженера Адриана Георгиевича Серебренникова на месте впадения реки Акбайтал в реку Мургаб была выстроена небольшая крепость под названием «Пост памирский». Он стал самым высокогорным гарнизоном русской армии.
В 1894 г. Михаил Ионов, уже в чине генерал-майора назначается начальником всех русских отрядов на Памире. Все лето 1894 года там работают военные топографы, в их числе группа начальника штаба Памирского отряда подполковника Николай Николаевича Юденича, впоследствии одного из лидеров «Белого движения».
23 августа того же года отряд под командованием подполковника Н. Н. Юденича занял Хорог. На следующий день к нему присоединился Шахдарьинский отряд Скерского и Резервный отряд под общим командованием Ионова. В конце сентября все русские отряды сосредоточились на памирском посту, а в начале октября началось возвращение основных сил в Фергану. На посту остался только небольшой отряд под командованием капитана Скерского. После этого афганцы больше не появлялись в русских владениях, Шугнан и Рохан были освобождены окончательно.
Борьба за Памир завершилась в пользу России. Необходимо было закрепить это юридически, что и произошло 27 февраля 1895 года. В этот день в Лондоне посол России и министр иностранных дел Великобритании обменялись нотами по вопросу раздела сфер влияния на Памире. Часть Памира отошла к Афганистану, часть — к России.
В июле 1895 г. совместная комиссия двух держав приступила к делимитации границы.
Со стороны России в качестве императорского комиссара, был назначен военный губернатор Ферганской области генерал-майор Повало-Швыйковский, со стороны Британии полковник Герард.
В конце июля на восточном берегу озера Зоркуль (Виктория) был установлен первый пограничный столб. России пришлось пойти на компромисс и уступить Ваханский коридор Афганистану. Таким образом, англичане всё же добились того, чтобы между владениями двух империй лежала буферная зона. И как пишет Тагеев: “всё стремление России встать твёрдою стопою на Гиндукуш рушилось этим разграничением. Англичане и тут сумели обойти наших комиссаров, вырвав себе путём самых ничтожных уступок Гиндукуш, северный склон которого называется ими естественным глассисом, грозно смотрящим на Россию со стороны Индии”. Взамен Россия получила территорию, примыкавшую к китайской границе у перевала Беик, что было, конечно, совершенно не равнозначно со стратегической точки зрения.
Но думаю, по большому счёту, обе державы остались довольны. Россия получила контроль над Памиром, прикрыла свое подбрюшье со стороны Ферганы, улучшила политические позиции по отношению к Китайскому Туркестану. Британцы получили вожделенный буфер между своими северными границами и Россией, закончили делимитацию всей афганской границы, что обозначило пределы влияния России в сторону Британской Индии.
Как бы то ни было, присоединение Средней Азии к России на этом было завершено.
Но “Большая игра”отнюдь не закончилась.
Продолжение следует.
Источники:
1. Дервиш Гиндукуша: Путевые дневники центральноазиатских экспедиций генерала Б. Л. Громбчевского. — СПб. Нестор-История, 2015
2. М. К. Басханов. “Поход за «снеговой бруствер»: русские на пути к Памиру”. Статья в журнале “Риск онсайт”. https://www.risk.ru/blog/14626
3. Материалы Архива востоковедов ИВР РАН о движении летучего отряда полковника Ионова на р. Бартанг в Рушане. 1893 г. Письменные памятники Востока. № 1 (12). 2010
4. Памиры и Сарыкол (Очерк возникновения, последовательного развития и современного положения Памирского вопроса). Составил Генерального штаба капитан Зайченко. Ташкент, типография Штаба Туркестанского военного округа, 1903г
5. Б. Л. Тагеев (Рустам-бек). Памирские походы (1891-1895). Варшава, 1902 г
На заставке: “Возвращение Памирского отряда в Новый Маргелан”. Гравюра по фотографии неизвестного мастера. Из фотоальбома «Памирский отряд», хранящегося в фондах Научного архива РГО (раз. 112), снимок № 48
В. ФЕТИСОВ
