Бывшие пленницы езидки, освобожденные из когтей ИГИЛ*, рассказывают о джихадистах, одержимых маниакальным психозом. Остальные по-прежнему остаются в аду ИГИЛ* в Мосуле, пишет в эксклюзивном репортаже специальный корреспондент Le Figaro в Иракском Курдистане Тьерри Оберле.
Нескончаемая трагедия езидов продолжается. Рабыни ИГИЛ* еще находятся в аду Мосула, девочек в возрасте 10 лет и младше насилуют в течение всего срока их пленения, а малолетние бойцы, из которых делают «Львят халифата», с огромным трудом приходят в себя после нанесенных им травм. Освобожденные за выкуп или сбежавшие, они томятся в лагерях для вынужденных переселенцев в Иракском Курдистане. Мы встретились с ними в лагере Даркар, неподалеку от турецко-сирийской границы, в клинике EliseCare, французской неправительственной организации, которая оказала им помощь, сообщает корреспондент.
«Насану было 14 лет, когда он был похищен ИГИЛ* в августе 2014 года вместе со своей матерью Гюлай, тогда 34-летней, двумя младшими сестрами и тремя младшими братьями, — передает автор. — В его годы взрослеешь быстро, если становишься пленником, которому уготована судьба малолетнего бойца, вырванного из привычной обстановке для путешествия, из которого в принципе не возвращаются. Перед Насаном стоял выбор: либо взбунтоваться и умереть, либо подчиниться, предав своих, и в конечном счете стать пушечным мясом. Он выбрал узкую тропинку, где на свой лад попробовал стать героем своего клана».
Насан содержался в тюрьме без решетки, откуда он не мог сбежать, юноша «принадлежал» одному иракскому джихадисту из Мосула. Его хозяин, как это принято, был убежден, что езиды, — народ, верящий в единого Бога и практикующий тысячелетние обряды с собственными священными книгами, — «неверные» и поклонники дьявола. Подобный миф распространяется исламом в этом районе, где родиться представителем этого меньшинства — тяжкое бремя на всю жизнь, пишет журналист.
Насан поклоняется Малаку Тавусу — «ангелу-Павлину» — и соблюдает загадочные обычаи, запрещающие есть листья салата и носить синий цвет, говорится в статье.
Будучи маргиналами повсюду, езиды подвергались гонениям на протяжении веков. Для суннитских арабов ИГИЛ* и их новобранцев, подтянутых со всех концов света для борьбы на их стороне в Ираке и Сирии, езиды являются отбросами человечества. Эти безбожники должны быть силой обращены в другую веру или уничтожены. Воины под черным флагом «Исламского государства»*, прибывшие из своей «столицы» Мосула, в августе 2014 года напали на долину Ниневии и пустыню Синджар, чтобы стереть их с лица земли. Мужчины были убиты, женщины и дети похищены. Эта бойня была расценена ООН как «геноцид», указывает автор.
В августе 2014 года преследуемые джихадистами ИГИЛ* члены езидского меньшинства, преимущественно женщины и дети, сумели сбежать в район Синджар на северо-западе Ирака, расположенный на границе с Сирией, продолжает автор.
«Насану не повезло. Сначала он был пленником в Мосуле, оттуда через полгода он вместе с семьей был насильно угнан в Сирию. Когда его хозяину наскучило насиловать его мать, он продал свою жертву с ее потомством работорговцу, заказавшему четыре автобуса для перевозки живого товара, — передает журналист. — Он попрощался с матерью, переходившей в руку нового владельца, и присоединился к «Львятам халифата» — фабрике малолетних бойцов ИГИЛ* для тех, кому не исполнилось 16 лет. Школа для промывки мозгов, вдалбливания основ доктрины организации, дрессирующей военных собак».
В Сулуке, на границе с Турцией, Насан поступил в «учебное заведение». Он быстро разобрался, какая участь уготована «отступникам», пытающимся разбежаться, как зайцы: в лучшем случае — заключение в подземелье, где из еды — три финика в день. В худшем — короткая расправа, говорится в статье.
Полгода спустя «львенок» был отпущен на волю и вошел в состав боевого подразделения. Его семья находилась во власти местного джихадиста Абу Хамада, сообщает автор.
Насан стал уговаривать Абу Хамада, чтобы тот отпустил его родных. «Я ходил к нему каждый день. Он запросил 35 тыс. долларов выкупа, а у меня не было денег. Он ничего не хотел слушать. В конце концов я потащил его в шариатский суд в Ракке», — рассказывает Насан. Он решил опереться на исламское право, чтобы обыграть джихадистов в их собственной игре. «Я мусульманин, член «Исламского государства»*! Я имею право жить со своей матерью!»- аргументировал он. «Судья» разрешил спор в его пользу. Юноша — «свободный человек», принятый в члены организации, и значит, по закону шариата, он может получить обратно своих родственников. Хозяина обязали в судебном порядке вернуть своих рабынь, но все-таки он получил право оставить старшую, 12-летнюю девочку. Она была у жены Абу Хамада в крепостной зависимости, и, само собой разумеется, ее можно было насиловать сколько вздумается, отмечает Оберле.
Приблизительно 10 тыс. езидов — мужчин, женщин и детей — были убиты, похищены или считаются пропавшими в ходе кампании по этническо-религиозной зачистке, проведенной ИГИЛ*, информирует автор.
Коде 30 лет, но она выглядит на 60, рассказывает журналист другую историю. Ее сопровождают 6-летняя Галя и 7-летняя Марва, молчаливые и угнетенные. В течение нескольких месяцев обеих девочек насиловали снова и снова психопаты из ИГИЛ*. Кода ничего не утаивает: она уже лишена чести, которую надо защищать. «Мы пережили такое, что хуже некуда, с моими двумя хозяевами, один был саудит, другой тунисец. Они насиловали малышек и били их палкой, когда те шумели, как все дети в их возрасте. Я даже хотела покончить с собой, но не смогла их покинуть. В Ракке многие из нас оказались в таком же положении», — свидетельствует она. Кода была продана своему хозяину в Мосуле за несколько сотен долларов, говорится в статье.
«Затем она была перепродана шесть раз в Сирии, переходя из рук в руки. Один джихадист, нуждавшийся в деньгах, выложил ее фотографию в Whatsapp с указанием суммы выкупа в 23 тыс. долларов, включая детей, — это обычная практика, — отмечает журналист. — Ее шурин сумел собрать эту сумму и выкупил ее 17 месяцев назад. С тех пор она бродит по лагерю Даркар Ажам, одетая в черное с головы до пят. «Это цвет печали и того мрака, который у меня в сердце», — говорит она. «У меня есть только карточка. У меня ничего нет, и сама я никто. Мое несчастье — это и есть я. Мой муж пропал с остальными членами моей семьи, спасаясь от ИГИЛ* почти три года тому назад. У меня нет ни настоящего, ни будущего. Только три сломленные дочери».
«Надира, Кода, Парвен и Гюлай вряд ли смогут вернуться в свои деревни в районе Синджара, — говорится далее. — Большая часть этого сектора освобождена, но джихадистская вотчина Тал-Афар, стратегический город на дороге между Мосулом и Сирией, пока не взят. Нестабильность еще слишком высока в этих краях Северного Ирака, по своему географическому положению между Ираком, Сирией и Турцией оказавшихся в центре большой игры региональных держав. Эту территорию оспаривают друг у друга власти Федерального правительства Иракского Курдистана и центральное правительство Багдада. Пешмерга, курдские военизированные формирования в Иракском Курдистане, меряются силами со своими братьями-врагами — курдами из турецко-сирийской PKK («Рабочей партии Курдистана»), в то время как шиитские ополченцы, связанные с Ираном, развернулись поблизости. Езиды создали военизированные формирования. Некоторые из них примкнули к PKK, которая им сильно помогла в 2014 году».
«Эта гремучая смесь имеет все шансы отсрочить возвращение перемещенных лиц. Но главное, она может вовлечь сообщество езидов в конфликт, в котором езиды окажутся первой жертвой», — подытоживает Оберле.
