Глава вторая
Сразу по выпуску корнет Валиханов назначается адъютантом генерал-губернатора Западной Сибири Густава Христиановича Гасфорта[1].
В основные обязанности юного адъютанта входили составление и отправление писем от имени губернатора, а также исполнение функций историографа Западно-Сибирской области. Благодаря этому он получил неограниченный доступ в Омский архив и весьма преуспел в изучении истории, географии и экономики тюркоязычных стран.
После окончания кадетского корпуса пути Потанина и Валиханова разошлись – Потанин служил в сибирских казачьих войсках. Тем не менее, время от времени друзья встречались. Вот, что вспоминает Григорий Николаевич: “В Омске я застал своего друга, однокашника по кадетскому корпусу, Чокана Валиханова. Он принадлежал к штабу генерал-губернатора Гасфорта: был не то адъютантом его, не то чиновником особых поручений, часто дежурил в доме генерал- губернатора, принимал просителей и в дни дежурства обедал у него. Чокан вращался в верхних слоях омского общества и был чужд кругу казачьих офицеров, к которому я принадлежал. Он был сын богатого киргиза и жил в хорошей обстановке. Он был внук последнего киргизского хана, это был киргизский аристократ.
Среда, которая его окружала, состояла из молодых людей, приближенных к генерал-губернатору, между которыми попадались громкие фамилии — Гюббенет, Тургенев и др. Большинство этой золотой омской молодежи состояло из пустых людей, все это был народ отшлифованный, все comme il faut[2]. Ни в киргизской юрте, ни в кадетском корпусе Чокан Валиханов не мог приобрести комильфотности. Общество омской золотой молодежи было для него школой в этом направлении. […] Чокан тоже не переставал меня навещать. Он нашел мне интересную работу, которую полковник Гутковский сначала навалил было на него самого. Это выписки из областного архива, первые акты которого относятся к половине XVIII столетия.
В архиве много интересных сведений о сношениях русских пограничных начальников с киргизскими родоначальниками и князьями соседнего Джунгарского ханства, а также о торговле между Сибирью и городами Восточного Туркестана. В этом архиве заключается документальная история последних дней существования Джунгарского ханства. При живом, сангвиническом темпераменте Чокана эта работа, сама по себе интересная, но требовавшая усидчивости, оказалась не в его вкусе, он передал ее мне, и я успел пересмотреть архив от 1645 по 1755 год. Я делал выписки и передавал их Чокану, а Чокан отвозил их Гутковскому”[3].
Кроме работы в архиве, Валиханов совершает несколько путешествий: вместе с генерал-губернатором в Центральный Казахстан, Семиречье и Тарбагатай и с экспедицией полковника М. И. Хоментовского на озеро Иссык Куль. Он побывал на северном и восточном побережьях Иссык-Куля, затем по долине р. Джиргалан поднялся к вершинам Центрального Тянь-Шаня, откуда смог обозреть величественную панораму Хан-Тенгри.
Во время этой поездки Чокан собрал орнитологическую и энтомологическую коллекцию, составил гербарий, изучил флору и фауну Семиречья и Иссык-Куля, принял участие в съемке Иссык-Куля, в результате которой на новой карте были изменены форма и контуры его берегов. Сильное впечатление на Валиханова произвели уникальные памятники древней культуры, встреченные им в Семиречье и на Тянь-Шане. Его особенно интересовали остатки древней городской культуры на озере Иссык-Куль, остатки древних оросительных систем, памятники архитектуры и каменные изваяния. Так родился Чокан Валиханов как выдающийся учёный-востоковед.
В то время, когда Чокан проводил научные изыскания среди киргизов Тянь-Шаня и бассейна Иссык-Куля, в Петербурге решался вопрос об отправке в Кульджу «особого лица» для переговоров с китайскими властями относительно налаживания торговых отношений с Китаем, прерванных после того, как была сожжена русская фактория в городе Чугучаке. Для обоюдовыгодного решения этого вопроса китайскому правительству было предложено «назначить с обеих сторон доверенных лиц, которые в Кульдже обсудили бы предметы, требующие взаимных соображений. Предложение это было принято китайским правительством. В качестве представителя от России первоначально был назначен подполковник М. Д. Перемышельский, пристав казахов Старшего жуза, но впоследствии эта миссия была поручена Чокану Валиханову. В связи с этим генерал Г. X. Гасфорт дал экстренное распоряжение М. М. Хоментовскому немедленно завершить работы иссык-кульской экспедиции и вернуться обратно.
И в августе 1856 года в качестве официального представителя русского правительства Чокан отправляется в Западный Китай, город Кульджу, для улаживания инцидента «сожжения в Чугучаке буйною китайскою чернью нашей фактории и расхищения в оной как товаров наших купцов, так и казенной собственности»[4]. Это было первое посещение Валихановым другого государства, и он весьма выразительно описывает в своём дневнике довольно противоречивые впечатления об этой китайской окраине: “Дух империи — необщительность и замкнутость, — пишет молодой офицер – выражался в первом городе: каждый дом стоял отдельно и был окружен стеной; казалось, что хозяин заперся в четырех стенах, как вассал средневековой Европы, для того, чтобы не видеть соседей, не говорить. На улицах было очень пыльно. По большим огородам, которые были за городом и на которых работали женщины и дети, и по пашням видно было, что солоны[5] народ трудолюбивый и зажиточный. Храмина их была окружена садом из одних только пирамидальных тополей; резные врата и драконы служили вывеской. Что за красивые деревья эти тополя со своими белыми и прямыми стволами, как приятно рябит ветер их серебристые листья! Так и хотелось бы под тенью их раскинуть шатер и уснуть”[6].
Приятно был удивлён Влиханов положением женщин в Кашгаре. В своём дневнике он пишет: “К числу хороших сторон кашrарского нрава надо отвести свободу женщин, которые участвуют во всех публичных собраниях и даже более — без них не может быть собрания меджлиса”[7].
Здесь, возможно впервые, Чокан пишет о своих взглядах на мусульманство. В его путевом дневнике читаем: “В противоположность жителям Западного Туркестана, славным на мусульманском Востоке своим фанатизмом, столица которых Бухара называется священным именем “неугасаемого светильника истинной веры” и которая в сущности есть притон, вертеп ханжей-улемов, ишанов-серебряников, спорящих в продолжение нескольких лет только о наружных обрядах веры и которые из недр своих медресе изрыгают на всю территорию мусульманства мулл-изуверов вроде Мансурова[8], казимулл и других в этом роде лицемеров, так, в противность мусульманам названным, они более веротерпимы и не так привязаны [к] внешней рутине обрядности. Хотя, конечно, шаткость и нетвердость [в] вере ведут иногда за собой и нравственную деморализацию, но кашrарцы в основных, коренных принципах веры, может быть, сильнее какоrо-нибvдь Мевлеви[9]”.
Из дальнейших записей Валиханова можно узнать, что во время пребывания в Кульдже он то развлекался, как мог, попутно изучая жизнь китайского города, то скучал на заседаниях, мучился зубной болью, бродил по базарам, заигрывал с женщинами и усердно собирал информацию. Информацию обо всем, что могло заинтересовать военных и дипломатов Российской империи. Чего стоят только составленные им карты, вклеенные в его дневник. Ещё в детстве у Чокана проявился талант к рисованию, который весьма пригодился в его дальнейшей деятельности.
Итогом этого путешествия стала рукопись: «Хой-юань-чэн и Си-юй». «Западный край Китайской империи и город Кульджа». Это было великолепное описание Илийской провинции, людей и нравов города Кульджа, написанное прекрасным русским языком.
Таким образом, вопреки русской пословице “первый блин всегда комом”, Дипломатический и разведывательный дебют Валиханова оказался весьма успешным. Несмотря на юный возраст Чокан проявил себя как удивительно наблюдательный и эрудированный учёный, обладающий к тому же недюжинным писательским талантом.
Но впереди у выдающегося разведчика и исследователя был его главный подвиг.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует.
На заставке: Омск. Дворец генерал-губернатора. Старинная открытка
[1] Гасфорд Густав Христианович (1794—1874) — российский генерал от инфантерии, Западно-Сибирский генерал-губернатор. Участник войны с Наполеоном и Кавказских войн. Почетный член Академии наук, Вольного Экономического и Географического обществ.
[2] Комильфо (фр.) – прилично; здесь – прожигатели жизни.
[3] «Сибирская жизнь» №104 за 1916 г.
[4] Отношение управляющего Министерством иностранных дел генерал-губернатору Западной Сибири от 23 мая 1856 года, №1248. ЦГА РУз (ф. 715, оп. I, д. 17)
[5] Солоны — подгруппа эвенков, проживающие в северо-восточном Китае.
[6] Валиханов Ч. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 2. Алма-Ата, 1985
[7] Там же.
[8] Мансуров Мухаммед Шериф — самозванец, выступавший как пророк в середине XIX в. Живя в Северном Казахстане, он проповедовал идеи мюридизма. Был арестован и сослан на каторгу.
[9] Туреций монашеский орден упразднённый в 1925 г.
