На днях Центральным банком введены ограничения на автокредитование коммерческих банков, тем самым — ЦБ данными рестрикциями фактически определил, сколько автомобилей должно быть в стране. Об этом решении банки и жители страны узнали постфактум. Остается надеется, что Центральный банк в скором будущем, предоставит конкретное количество завозимых и производимых автомобилей и других видов потребительской продукции, на которые имеются острый спрос.

Все это подается населению как неотлагательные меры для снижения рисков банков, проводимых в рамках денежно-кредитной политики, тогда как права и пожелания потребителей отходят на второй план, что создает негативное отношение к банкам и их услугам.

Хотя Указом Президента Республики Узбекистан от 9 января 2018 года № УП-5296 «О мерах по коренному совершенствованию деятельности Центрального банка Республики Узбекистан» была создана отдельная служба в структуре Центрального банка для защиты прав потребителей, а также повышения доступности финансовых услуг и финансовой грамотности населения.

Целью данной службы, в том числе являлось создание условий для расширения спектра и объемов потребительских услуг, в том числе и автокредитов. Однако на практике Центральный банк принимает меры ровно наоборот, что еще больше сокращает и без того ограниченный спектр банковских потребительских кредитов.

Есть ли в Узбекистане лишние автомобили?

Для сравнения, обеспеченность автомобилями на 1000 человек населения в России (2022) – 328, в Казахстане (2022) – 189, в Узбекистане (2022) – 87. Фактически теперь мы знаем максимум, который установил ЦБ — 111 авто на 1000 человек. Догонять Казахстан по одному из важнейших показателей страна не планирует.

Пока развивающиеся страны поддерживают производство автомобилей как один из драйверов роста экономики — а авто это и важный ресурс для развития бизнеса, Центральный банк Узбекистана ограничивает доступ населения к покупке авто.

И не важно, что автопром имеет мультипликативный̆ эффект: одно рабочее место в автомобилестроении обеспечивает, по разным оценкам, 7–10 рабочих мест в смежных отраслях.

Что будет дальше?

Развитие теневого рынка. Те, кто не смогли взять кредит в банке, теперь пойдут занимать у «частников» наличные?

Даже обывателю нетрудно догадаться, что принятые меры по ограничению объема выдаваемых потребительских автокредитов на практике могут привести к таким негативным последствиям, как:

• снижение потребительского спроса как на производимые, так и на ввозимые автомобили;
• увеличение объемов финансирования потребностей населения из источников теневого оборота, в силу высокой доходности и обеспеченности автокредитов самими автомобилями, которые являются весьма ликвидным товаром на местном рынке;
• сокращение объемов производства и бизнес-активности населения с последующим снижением налоговых поступления в бюджет – банки, в отличии от «частников», платят налоги исправно и в полном объеме.

Остаются непонятными методы Центрального банка по стимулированию потребительского кредитования?

Каким образом данное ограничение было обосновано при наличии высокой потребности у населения на данный вид кредита, имеются ли какие-либо расчеты?

Если данная мера вводится в отношении коммерческих банков, то какова ситуация с небанковскими кредитными учреждениями, имеются ли отраслевой анализ и сценарии последствий вводимых ограничений?

В конечном счете, как данные меры согласуются с теми мерами, принятыми в области развития и расширения отраслей экономики согласно Стратегии «Узбекистан 2030», где коммерческим банкам поручено довести объем годового кредитования в банковской и финансовой системе до 40 млрд. долларов.

Все эти вопросы, на которых нет ответа, свидетельствуют о том, что вводимые ограничения являются поспешными и не имеют глубокой проработки с бизнес-сообществом и населением.

Что это говорит о стране потенциальным инвесторам?

Правила игры меняются стремительно, а значит, о долгосрочном планировании и инвестициях речи и не может идти.

Способствовать повышению транспарентности финансового сектора страны в целом может последовательная деятельность Центрального банка Республики в партнерстве с ведущими финансовыми организациями страны — но о партнерстве и транспарентности речи также не идет.

Представьте себе, согласно той же Стратегии «Узбекистан 2030» предусмотрено привлечение на банковский рынок страны не менее 4 крупных авторитетных зарубежных банков, которые, соответственно, имеют широкий спектр банковских услуг для населения, в том числе потребительских кредитов, а также программ лояльности и других удобств. Смогут ли в данном случае отечественные банки оставаться на плаву в силу отсутствия у них опыта и достаточного спектра потребительских услуг для работы с населением?

Возможно, приоритетными являются задачи по наращиванию объемов и видов кредитов для развития отрасли потребительского кредитования и широкому внедрения ИТ-решений, которые позволяют вести контроль банковских продуктов и снижать уровень рисков по ним. Не так ли?

Как это повлияет на долгосрочные цели страны?

В июле 2023 года Президентом Республики Узбекистан была поставлена цель – довести объем ВВП до 160 миллиардов долларов в 2030 году. ВВП Узбекистана раскладывается на следующие компоненты: потребление частного сектора (2022) 56%, инвестиции (2022) 30%, а также потребление государственного сектора и торговый баланс (2022) 14%. Фактически сейчас ЦБ ограничивает потребление частного сектора и инвестиции. Это ставит под вопрос возможность достижения заявленной Президентом страны цели.

Цифровизация экономики, привлечение инвестиций, реализация Стратегии «Узбекистан 2030» также оказываются под вопросом — как и деятельность коммерческих банк во главе с Центральным банком.

Давайте подумаем каким образом ограничение выдачи потребительских кредитов повлияет на экономику?

Выданные кредиты создают платежеспособный спрос у населения и юридических лиц. Появление данного спроса на рынке побуждает к увеличению объемов тех или иных потребительских товаров и услуг со стороны производителей. Бесконечное повторение данного цикла и приводит к постоянному росту потребления, производства и, в конечном итоге, к росту ВВП.

Одним словом, стимулирование спроса посредством выдачи кредитов приводит в движение цепочку потребления и производства. В свою очередь, цели монетарной политики и те меры, которые принимаются со стороны регулятора, в конечном счете, должны создавать благоприятные условия для работы данного механизма.

Центральный банк, с точки зрения его надзорных и регуляторных целей, до принятия решения по введению ограничительных мер, должен был обеспечить проведение эффективного, устойчивого и справедливого функционирования рынка банковских и финансовых услуг, эффективный контроль и надзор, с обеспечением доступности финансовых услуг, защиты прав потребителей и повышения их финансовой грамотности.

В целом в банковской системе Узбекистана по состоянию на 1 августа 2023 года банки страны имеют NPL в среднем в размере 3,7%, при этом банки с госдолей 3,9%, а другие банки 3%. Объем NPL ниже 4 процентов свидетельствует о том, что даже по международным требованиям так называемого Базельского комитета по банковскому надзору скорее всего является допустимой нормой учитывая специфику банковской деятельности. При таких показателях введение в отношении коммерческих банков каких-либо ограничений по выдаче кредитов является необоснованным.

Вывод

Исходя из потребностей населения, и с учетом обеспеченности и ликвидности автокредитов, имеется ли необходимость во введении таких ограничительных мер остается для потребителей сомнительным.

Оставим данные размышления для регулятора.