Я намеревался идти на обед. Спрятал документацию в сейф и шагнул к двери, но тут зазвонил телефон…
Раз в неделю уголовный розыск посещает кафе, расположенное в десяти минутах ходьбы от РОВД. В избранный нами день там готовят и блюда из птицы, и выставляют продукцию напоказ — румяные гуси, куры, фазаны висят на перекладине, демонстрируют свои лакомые достоинства, возбуждая аппетит.
Мы предпочитаем жаренного на вертеле семикилограммового индюка. Мясо ребята едят неторопливо и конечно же всегда шутят:
— Ну и гигант вымахал! Нам его до утра не осилить. Правда, если к нему заказать бочонок вина, то процесс можно форсировать.
Однако гарсон подаёт варёный картофель, салат и жир птицы. Трапеза длится минут сорок. За это время желудок успевает насытиться и, как ни растягивай удовольствие, воспринимает лишь чай.
Надо заметить, пир обходится недёшево даже в складчину. Тем не менее полученный кайф окупает все расходы.
Я поднял трубку.
— Георгий, — отчеканила мне в ухо администраторша одной из гостиниц, — вы можете сейчас к нам приехать?
— Могу, Алина Герасимовна, — ответил я, — а что стряслось?
— Не знаю как объяснить … наш постоялец спит двое суток, — женщина секунду хранила молчание, — он планировал улететь домой ещё вчера, заказал такси, но на стук водителя в дверь не отозвался. По моей команде горничная номер открыла. В нём спал одетый человек, его вид испугал нас.
— Чем же он так страшен?
— Руки парня не сгибаются… оцепенели… впечатление, будто на кровати лежит мумия.
— Всё ясно, до моего приезда ничего на трогайте, — я бросил трубку и в сопровождении опера рванул в гостиницу.
На пятом этаже мы осмотрели комнату: недопитая бутылка мартини, апельсины, кругом следы губной помады.
Алина Герасимовна указала на вытянувшегося поверх одеяла мужика:
— Он за последние три часа и ногой не двинул.
Я его всесторонне обозрел, раскусил причину сна и велел администраторше звонить в «Скорую».
Клиент Алины Герасимовны оказался жертвой преступника. Впервые с подобной историей мне довелось столкнуться лет семь назад. Тогда, ещё будучи опером, я в составе наряда заехал в гостиницу «Ленинград». Осмотрев спавшего тридцатилетнего великана, мы не увидели на его теле ранений и сделали вывод, что богатырь отравился алкоголем. «Криминала тут нет, — решил следователь, и указал на разбросанные по комнате пустые бутылки, — здесь нужен доктор, а мы катим дальше».
Эту историю я вспомнил несколько лет спустя, когда в больницу стали поступать «спящие» люди. Все они были нездешние, но их единила общая индивидуальная черта — тяга к спиртному и желание провести время в компании девиц.
Угрозыск, естественно, хотел знать причину длительного сна, и засыпал реаниматолога вопросами, однако врач констатировал лишь интоксикацию, а тип яда не определил.
Чтобы поставить диагноз, эскулап должен был иметь результат лабораторного анализа мочи и крови. В те годы это тянулось пару дней, но срок пребывания людей в командировке истекал, потому они, едва подняв голову, спешили в аэропорт.
Поток госпитализированных увеличивался, и мне надлежало содеять что-то экстренное. Для начала мой шеф убедил главного терапевта клиники не возвращать паспорта хворым с диагнозом «интоксикация» до выяснения всей картины, сопутствовавшей отравлению.
Как мы и предвидели, клиенты гостиниц заявлять что-либо в милицию не хотели. Я смекнул: в случае возбуждения уголовного дела потерпевший должен остаться в городе, чтобы следователь мог факт токсикоза оформить документально. Такая маета грозит неприятностями на работе и семейным скандалом.
И всё же, шаг за шагом, мы «разговорили» дремавших под капельницей людей, и выяснили скрываемую истину.
Нам помог «сознательный» юнец. Он сообщил главное: знакомство с девахой, бар, литр спиртного. Информация была для нас важна, и позволила выявить проституток, грабивших мужчин, загодя доведенных до состояния невменяемости.
Пострадавший нашёл свою «кралю» среди блудниц, в элитном ресторане, и указал на неё операм: «Эта тварь сидит около усатого хахаля».
«Тварью» оказалась девятнадцатилетняя Елена, а её спутником — колхозный агроном.
Сыщик выяснил у потаскухи, что она и ещё пять девиц входят в «бригаду», возглавляемую женщиной по имени Лиля. В квартире этой сводницы проститутки отдыхают и делят заработок.
Елена уверяла:
— Эта лошадь вам известна. Она единственная в городе шлюха с плоской грудью, плоской от рождения. За неимение сисек блатные кличут её Швабра.
Опер привёз банду в РОВД. Я неспроста употребил слово «банда». Вскоре мы девиц арестовали, а суд влепил им длительный срок наказания.
Разговаривать с арестованным легче, если у него изъято вещественное доказательство. Лиля поняла, что мы её задержание аргументируем, и рассказала о своём ремесле добровольно:
— В пятнадцать лет я угодила в лапы сутенёра. Цент находил мне мужика, и отправлял проводить с ним день или ночь. Однако этот хмырь внезапно умер …
— Сколько шлюх на него мантулили, где они сейчас находятся, — спросил я.
Швабра наморщила лоб, что-то припоминая:
— Нас было девять. Пятеро – до сих пор живут в моей хате, остальные разлетелись кто куда … После смерти Цента, который лямзил львиную долю нашего заработка, мои подруги сделали вывод, что теперь калым будет доходным, и решили сгруппироваться. Они избрали меня бригадиром. Моя функция — обеспечить их жильём, питанием, ментовской крышей.
Я достал из сейфа пакет, но его не раскрыл:
— Кто научил вас морить людей таким способом?
— Мне всё втемяшил Цент, — не задумываясь, ответила Лиля.
Я вывалил из свёртка двадцать три пластмассовых флакона.
— Тебе известно, как этот препарат влияет на людей?
— В рецептурном справочнике написано, что имидазолина гидрохлорид влияет на головной мозг, и применяется для снижения артериального давления. Капли в быту называют «клофелин». Он без цвета, запаха, вкуса и при правильном употреблении безвреден, но если лекарство попадёт в желудок, то действует как яд: человек не может стоять, ходить, теряет память. — Швабра говорила, будто читала доклад, — Цент заставлял меня капать вещество в спиртное лоха. Воздействие препарата сказывалось через час. Едва клиент цепенел, я снимала с него золото и выворачивала карманы … Сутенёр уверял, что ни один клиент жаловаться ментам не будет — люди не хотят огласки, ведь следак начнёт проверять и самого заявителя по месту жительства или работы, а там шефы узнают про разврат, пьянство, девиц…
Я положил клофелин обратно в сейф.
— Какова смертельна доза, сколько всего человек твоя бригада кинула?
— Мы используем треть флакона, — невозмутимо изрекла Швабра, — и не слышали, чтобы от этой порции кто-то умер … а количество лохов, может, тридцать.
Беседу с Лилей я припомнил, когда вернулся в отдел. Но её группа, вогнавшая в могилу десять «мачо», арестована. Выходит … рецептурный справочник листают и другие поганки.
Вечером в мой кабинет зашёл дежурный офицер. Он развалился в кресле, покурил и невозмутимо сказал: «Малый, доставленный из гостиницы, окочурился».
Георгий Лахтер (Мирвали Гулямов)
Ташкент — март, 1994 год
