Триумф и трагедия Алексея Куропаткина
Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы
Портсмутская драма
На посту Главнокомандующего Куропаткина сменил генерал Линевич, который ни на йоту не изменил стратегию своего предшественника. Русские войска, отступив на заранее подготовленные позиции, набирались сил и приводили себя в порядок, готовясь к новому сражению. Япония воевать более уже не могла. Это была поворотная точка в войне. Наступило затишье, вовремя которого Россия сосредотачивала всё новые и новые силы. Противник же, практически исчерпал все свои военные, экономические и людские ресурсы и жаждал прекращения войны. И вновь, Япония через посредников, обращается к России с предложением о мирных переговорах. И вновь оно было отвергнуто.
На полях и сопках Маньчжурии, с марта 1905 года, воцарилась тишина, и даже Цусимская катастрофа ничего не изменила. Она лишь вновь показала преимущество японского флота над русским и небольшой психологический перевес. Решающего значения для исхода войны она не имела. И уже через два дня после Цусимы, Япония в третий раз запросила мира. 18 мая 1905 года министр иностранных дел Японии Д. Комура поручил посланнику своей страны в США Такахира обратиться к президенту США Т. Рузвельту, с просьбой «немедленно» начать посреднические переговоры. Через пять дней американский президент направляет телеграмму своему послу в России срочно просить аудиенции у Николая II для обсуждения вопроса о мире. К этому времени обстановка на полях сражений была следующей: японцы овладели Кореей и Южной Манчжурией, но Центральная и Северная Манчжурия находились под контролем русских войск.
На Сыпингайских позициях выросла мощная укреплённая линия и опрокинуть её для утратившей боевой дух японской армии было задачей непреодолимой. По словам главнокомандующего сухопутными частями в Манчжурии маршала Оямы, войска “надорвались” под Мукденом как физически, так и психологически и уже не в силах была вести наступательные операции. А генерал Линевич, продолжая план Куропаткина, приказал готовить глубоко в тылу Сыпингайских позиций еще одну линию укреплений. Кроме того, к этому времени, Транссибирская магистраль была значительно расширена и модернизирована. Теперь Россия могла направлять подкрепления на Дальний Восток быстрее, чем это могли делать японцы по морю.
В Манчжурию было переброшено 10 свежих корпусов, пулеметные роты, современная артиллерия, инженерные части. И это были кадровые части из Центральной России. Япония же практически лишилась в изнурительных боях под Порт-Артуром, Ляояном и Мукденом своих лучших войск и теперь черпала резервы из числа юных призывников и резервистов. Боеспособность русской армии, подобно Ваньке-Встаньке, восстановилась и теперь вместе со свежими подошедшими резервами готова была вновь идти в бой.
Экономическое положение Японии с каждым днём становилось всё катастрофичней. Великобритания и США отказали ей в очередных займах, кроме того, были прекращены поставки сырья и материалов. “Союзники” Японии, добившись своей цели — ослабления позиций России на Дальнем Востоке, — стали блокировать дальнейшее усиление Японии. Началось противостояние США и Англии с Японией в Юго-Восточной Азии. Как тут не вспомнить фразу Едрихина: “Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом”. Надо сказать, что лучшие представители русского общества, понимали всю значимость для России победы над Японией.
Даже такой далёкий от политики учёный, как Дмитрий Иванович Менделеев высказал своё мнение о сложившейся ситуации. “Всё, что известно об Японии, — писал он, — показывает, что ей долго терпеть жестокую войну не по силам. Бояться нам нужно только рановременного окончания войны, вмешательства посредников и своего благодушия, которое может спешливо пойти на мир, если нас о нём попросят”.
Правда, была “ахиллесова пята” и у Российской империи – начавшаяся революция, которая могла помешать победе над истощенным и надломленным противником. Но, на наш взгляд, до пика революционного движения — всеобщей октябрьской стачки и вооруженных столкновения восставших с войсками время было. И если бы главнокомандующим Маньчжурской армии по-прежнему был Куропаткин, думаем, он бы отдал приказ о наступлении и, используя почти двукратное превосходство в живой силе, перемолол остатки армии противника. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения и худшие опасения великого химика, к сожалению, сбылись.
Особое совещание у Николая II, обсуждавшее вопрос о предложенном Японией мире, приняло решение о его заключении. Мнения, правда, разделились: Председатель Совета обороны Великий князь Николай Николаевич и военный министр В.В. Сахаров считали, что войну можно и нужно продолжать и победа, в конце концов, будет на стороне России. Но большинство участников совещания выступили за заключение мира, ссылаясь на революционные настроения в обществе, господство японцев на море, — что как мы отмечали выше, не имело решающего значения, — и трудное финансовое положение России. Взвесив все «за» и «против» Николай II отказался от продолжения войны. На наш взгляд, решение ошибочное.
Однако, посылая в американский город Портсмут, — где должны были состояться переговоры, — своего представителя С. Ю Витте, император дал тому жёсткие инструкции: не уступить ни пяди своей земли и никакой контрибуции. И выполняя царские требования Сергей Юльевич в самом начале конференции заявил: в войне нет победителей и побеждённых, а есть обоюдное стремление прекратить кровопролитие. И этой формулы русская делегация придерживалась на протяжении всего времени переговоров, ибо это действительно было общее стремление как непобедившей Японии, так и непобеждённой России.
Тем не менее в самом начале конференции, японцы выдвинули довольно жёсткие требования, однако, в ходе переговоров стали уступать одну позицию за другой: сняли требования уплаты контрибуции, уступки земель в Приморье, овладение всем Сахалином с прилегающими островами, выдачи Японии всех русских военных кораблей, нашедших приют в нейтральных водах, ликвидации военных укреплений Владивостока и прочее. Спустя десятилетия в Японии рассекретили архивные документы, относящиеся к Портсмутской конференции, из которых стало известно, что главе японской делегации Д. Комуре была поставлена жёсткая задача – заключить мир любой ценой. Перед российской же делегацией такой задачи не стояло. Напротив, у российского императора теплилась надежда, что японцы не согласятся с его жесткими условиями и сорвут переговоры и тогда продолжение войны, к которому уже готовилась Россия, будет неизбежно.
На продолжении войны настаивало и командование русской армией в Манчжурии, поскольку по данным разведки стало известно, что Япония стоит на грани военного краха. И менее всего желал прекращение военных действий Алексей Николаевич Куропаткин. «Мир, заключённый ныне, — записал он в дневнике, — ляжет позором не только на Армию, но и на всю Россию, да он не даст России и спокойствия. (…) Зашатаются и могут упасть самые важные устои русской жизни и государственности, созданные веками, созданные особенно кровавою работою в течение 200 лет нашей Армии». Поразительное предвиденье.
Тем временем мирная конференция продолжалась. И хотя Витте заявил, что “более всех мир был нужен Куропаткину и Линевичу, чтобы прикрыть им свою неспособность одержать победу”, всё было ровно наоборот – не было бы успехов России на переговорах без армий Куропаткина и Линевича, готовых пойти в наступление и завершить войну победой.
Мирный договор, заключённый между Россией и Японией 23 августа 1905 года, завершился торжеством Витте – Токио не получил ни копейки контрибуций, довольствовавшись южной частью острова Сахалин (лишь спустя много времени стало известно, что японцы готовы были отказаться и от этого). В Японии подписание мирного соглашения было воспринято как унижение и вызвало серьёзные беспорядки. Некоторые офицеры даже совершили харакири. Вернувшемуся в Токио Комуре не только не дали никакой награды, но он был вынужден покинуть пост министра иностранных дел и удалиться в частную жизнь. Напротив, Витте был тожественно встречен императором на яхте “Полярная звезда” и возведен в графское достоинство. Тем временем в России набирал обороты революционный процесс. Железнодорожная забастовка, охватившая все дороги Сибири и Дальнего Востока, заперла в Манчжурии почти триста тысяч демобилизованных запасных, которым революционная пропаганда советовала перебить офицеров и забрать власть в свои руки.
Прямо накануне нового, 1906 года, Куропаткин и Линевич были смещены со своих постов, а расхлёбывать кашу был назначен старый знакомый Алексея Николаевича ещё по Туркестану генерал Гродеков. Куропаткину же предписывалось как можно скорее покинуть армию и возвращаться в Петербург, причём возвращаться приказано морем, вроде как полгода под домашним арестом. И Алексей Николаевич с горечью записывает в дневнике: «Государь, к несчастью для России и своему с людьми обращаться не умеет». После телеграфных переговоров с Петербургом, Куропаткину всё же разрешили вернуться более быстрым транспортом и 11 февраля 1906 года он с воинским эшелоном выезжает из Харбина. Совершенно неожиданно для опального генерала возвращение с фронта домой оказалось почти триумфальным: на станциях его встречали воинские власти и толпы народа. «При проводах снимали шапки, низко кланялись; бежали за вагоном… Запасные, с которыми я еду, относятся ко мне трогательно. Выскакивают из теплушек только чтобы поздороваться. Смотрят так тепло и серьёзно, что заставляют забывать многие петербургские обиды» – записал Куропаткин в дневнике.
Совсем другое отношение было к Куропаткину со стороны власти. Перед станцией Чита, Алексей Николаевич получает шифровку от министра Двора Фредерикса, в которой от имени царя ему предложено избрать местом пребывания или псковское имение матери или дом Военного ведомства в Крыму. Проживание в Петербурге запрещено. Кроме того, Куропаткину настоятельно рекомендуется воздержаться от каких-либо заявлений и выступлений, дабы «избежать каких-либо случаев, могущих в настоящее трудное время вызвать какие-либо осложнения».
В Серпухове его встретили жена с сыном, близкие и друзья. Здесь же ему было передано благорасположение Государя и обещание возможной аудиенции в мае.
Наконец, 9 марта 1906 года Алексей Николаевич приехал в Шешурино, в свой родной дом, в ссылку.
Продолжение следует
На заставке: Открытка, посвящённая заключению русско-японского мирного договора, озаглавленная Портсмутская драма, с изображением главных персонажей: Императоры России и Японии, президент США Теодор Рузвельт, С. Ю. Витте, посланник в США барон Розен, министр иностранных дел Японии Д. Комура и посланник Японии в США К. Такахира
В.ФЕТИСОВ
