Из цикла “Под сенью Креста и Полумесяца”
Небольшое предисловие
Это третье повествование из цикла “Под сенью Креста и Полумесяца”, который посвящён мусульманам-туркестанцам, верой и правдой служивших Российской империи. В первых двух мы рассказали о генералах Джурабеке и Максуде Алиханове-Аварском.
На этот раз речь пойдёт о человеке, стоявшим у истоков телеграфной службы России.
«Николай I — это Чингисхан с телеграфом», — писал в свое время Герцен[1]. Через полвека с лишним, в 1910 году, Лев Толстой опубликовал в Париже одноименную статью, все о том же — что Россия, даже освоив новейшую западную технику, все равно останется классической восточной автократией. При этом ни тот, ни другой писатель не придавали заголовку буквального смысла. Вполне могли написать, например, «Тамерлан на паровозе», смысл остался бы тот же. Однако, ни Герцену, ни Толстому и в голову не могло придти, что заголовок ими придуманный, несёт в себе абсолютно прямой смысл, поскольку их современником был прямой потомок знаменитого завоевателя – генерал Чингисхан – который помимо всего прочего, занимался ещё и развитием радио и телеграфной связи в Российской Империи, и сделавший для развития этой отрасли очень много. Об этом незаурядном человеке и пойдёт речь в этом повествовании.
Глава первая
Полное имя нашего героя Султан Хаджи Губайдулла Джангер-Оглы Чингисхан. Родился он 6 мая 1840 года в семье хана казахской Букеевской Орды Жангир-Керей-хана[2], Мать Губайдуллы, была дочерью татарского муфтия Мухаммеджана Хусаинова[3].
Родители будущего генерала были выдающимися людьми своего времени. Родительница нашего героя, ханша Фатима, прославилась не только своей красотой, но и тонким умом. Как уже отмечалось, она была дочерью знаменитого оренбургского муфтия, который сам был весьма образованным человеком, и не скупился на образование для своих детей – Фатима кроме русского и татарского, свободно говорила на английском, французском и немецком языках, отлично знала придворный этикет, умела играть на фортепиано, и знала толкование Корана.
Не удивительно, что молодой хан, очарованный не только красотой, но и богатым внутренним миром молодой девушки, вскоре делает её своей женой. В это время ему шёл двадцать второй год, ей же едва исполнилось пятнадцать. Существует легенда, возможно вполне правдивая, что когда Жангир-хан с женой были в Москве на коронации Николая I, тот заметив красавицу ханшу пригласил её на танец и был просто очарован.
— Как вы, с вашим умом и красотой, можете жить в степи? Там же ничего нет! — спросил император
На что мудрая женщина ответила:
— И дым Отечества нам сладок и приятен, мой государь!
Показав, тем самым, знакомство с произведением Грибоедова.
Жена хана Букеевской Орды, носила не только национальную одежду, она любила одеваться и по-европейски: маленькие шляпки, элегантные платья, перчатки. Впрочем, и хан в светском обществе находясь в чине флигель-адъютанта, чаще всего надевал генеральский мундир.
Родители Губайдуллы пользовались особой благосклонностью царской четы. Императрица Александра Федоровна через оренбургского военного губернатора Эссена[4] вручила богатый подарок своей так понравившейся ей подданной.
В ответ Фатима написала благодарственное письмо, в котором говорилось: «Всемилостивейшая государыня! Я имела счастье получить через посредство супруга моего доставленные к нему от г. оренбургского военного губернатора Петра Кирилловича Эссена диадему, склаваж[5] и серьги из прекраснейших бразильских топазов, коими вашему императорскому величеству благоугодно было удостоить меня. Не нахожу слов, коими бы в восторге благоговейной признательности принести достойное благодарение всемилостивейшей царице и благодетельнице.
Возможно ли, августейшая государыня, чтобы ваше величество соизволили привести на память неизвестную и полудикую киргиз-кайсацкую ханшу? В пустынных степях наших вместе с супругом моим и народом, имеющими в сем царственном даре залог благодетельного и вечно для киргизцев[6] славного вашего императорского величества к верноподданным своим внимания, не престанем из глубины умилённых сердец воссылать ко всевышнему мольбы о сохранении драгоценнейшей особы всемилостивейшей монархини!
Вашего императорского величества, всемилостивейшей государыни верноподданная ханша Фатима».
С подлинным верно: хан Внутренней киргизской орды Джангер»[7].
Отец нашего героя, был весьма прогрессивным правителем, свободно владея несколькими языками он всячески способствовал развитию среди своих подданных образования, приобщения к современным достижениям культуры и цивилизации. Хан Букеевской орды Жангир наследовал ханский титул согласно завещанию своего отца и указу императора Александра I от 22 июня 1823 года. Он имел чин генерал-майора Русской императорской армии.
В своё время получив начальное образование у домашнего учителя-муллы, затем по воле отца в течение десяти лет жил и воспитывался в семье астраханского гражданского губернатора Андреевского[8]. Получил там хорошее европейское образование, знал языки: русский, персидский, арабский и немного немецкий. Имел свой дом в Ханской ставке (Урде) и в Астрахани, собственный торговый двор в Саратове, караван-базар в Оренбурге. Неоднократно бывал в Петербурге, участвовал в коронации Николая I, посещал Казань и Кавказ. Был одним из первых создателей музейных коллекций предметов быта и истории культуры казахского народа, являлся почётным членом научного общества при Казанском университете.
Мы столь подробно рассказываем о родителях нашего героя, чтобы читатель понял, в какой по-европейски образованной семье воспитывался будущий генерал Русской императорской армии.
Однако, счастливое детство Губайдуллы, продлилось недолго. “Краток миг у забав, столько боли вокруг” – как сказал, спустя столетия, поэт. Вот и в жизни мальчика, когда ему исполнилось пять лет, произошёл трагический перелом.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Генерал Чингисхан. Фотопортрет Е. Уэстли. Санкт-Петербург, конец 19-го начало 20-го века.
[1] Герцен А. И. «Письмо к императору Александру II (По поводу книги барона Корфа)» («Колокол», 1.10. 1857
[2]Жангир-Керей-хан, при жизни по-русски именовался Джангер, а в полной форме Джангер Букеев Чингизханов (1801 — 1845) — хан Внутренней (Букеевской) орды (1823−1845), сын Букея, основателя Букеевской орды. 22 июня 1823 года российский император Александр I подписал указ о назначении Джангера ханом Букеевской орды. В 1840 году Джангер Букеев Чингизханов получил звание генерал-майора русской армии.
[3] Мухаммеджан Хусаинов (1756 —1824) — первый российский муфтий. Указом Екатерины II от 22 сентября 1788 г. назначен муфтием, председателем учреждённого в Оренбургского Магометанского духовного собрания и занимал эту должность до конца своей жизни. Автор проектов по преобразованию ОМДС в Центральную мусульманскую коллегию, созданию сети религиозных учебных заведений с преподаванием светских научных дисциплин. Был проводником политики Екатерины II в Башкирии. Принимал активное участие в реализации внешней политики Российской империи на Востоке и Кавказе.
Неоднократно возглавлял делегации, выезжавшие в Малый и Средний Жузы для переговоров с казахскими ханами и султанами («посольства Хусаинова»). В 1797 включён в состав Ханского совета, созданного для управления Малым жузом. Посылался властями на Кавказ, где организовал у горских народов родовые суды и принимал присягу на верность России. В 1805 участвовал в секретной комиссии по делам туркмен. Состоял членом Вольного экономического общества и почётным членом Совета Казанского университета, был наделён правом свободно покупать и продавать башкирские земли, стал крупным землевладельцем. Награждён бриллиантовой медалью.
[4] Эссен Пётр Кириллович (1772—1844) — российский государственный и военный деятель, генерал от инфантерии; оренбургский генерал-губернатор (1817—1830)
[5] Ювелирное изделие. Одно из видов колье. Оно было предназначено для аристократии, а точнее для дам высшего сословия.
[6] Киргизами тогда называли казахов.
[7] Государственный архив Оренбургской области (ГАОрО). Ф. 6, оп. 10, д. 3489, л. 5.
[8] Андреевский Степан Семёнович (1760—1818) — врач, с 16 ноября 1811 — астраханский губернатор, действительный статский советник. Андреевскому принадлежит идея учреждения медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге. Он следил за её постройкой и в 1804-1808 гг. был её первым директором.
