Глава тринадцатая
Начальником Мервского уезда Максуд-бек пробыл до 1889 года. А затем случился скандал, после которого он вынужден был покинуть Закаспийский край. А случилось вот что.
Все началось летом 1888 года после того, как Алиханов произвел ревизию Серахского района, в результате которой были вскрыты злоупотребления местного пристава ротмистра Ложечникова. Выяснилось, что им было присвоено более 20 тысяч рублей казенных и общественных денег. Было возбуждено служебное расследование, которое, однако, приняло сторону ротмистра Ложечникова. Следователь капитан Давыдович, как считал Алиханов, покрывал злоупотребления Ложечникова, по причине каких-то совместных с ним финансовых интересов. Объективному ведению следствия мешал и начальник штаба войск области полковник Левашов. В итоге, Ложечников избежал суда, но генерал Комаров предложил тому покинуть область в течение двух месяцев.
Далее последовал конфликт Алиханова с его подчиненным – Пендинским приставом подполковником Тархановым, допускавшим нарушения финансовой отчетности и упущения по службе. Алиханов давал ему отрицательные служебные аттестации, которые не позволяли Тарханову получать награды за выслугу лет. Это вновь привело к конфликту с начальником штаба области полковником Левашовым, который принялся всячески дискредитировать начальника Мервского уезда.
К числу противников Алиханова – Ложечникову, Тарханову и Левашову – вскоре примкнул вновь назначенный помощник Алиханова – подполковник Козлов, по словам Максуд-бека «человек честолюбивый, крайне ограниченный, страдающий самомнением, не признающий никаких нравственных принципов»[1]. Козлов имел высоких покровителей в Петербурге, он был женат на княгине Суворовой. Противники Алиханова убедили Козлова принять их сторону в борьбе с Алихановым, и что в случае удаления Алиханова, Козлов займет его пост.
К коалиции противников Максуд-бека вскоре присоединились: управляющий Мургабским имением[2] подполковник Лутцау и инженер-ирригатор Поклевский-Колелл. Дело в том, что Алиханов активно выступал против бесконтрольного отбора вод реки Мургаб для имения, поскольку это приводило к нехватке воды для орошения туркменских полей и создавало напряженную атмосферу в Мервском уезде. Это также противоречило духу Высочайшего указа, в котором говорилось, что после русского завоевания за туркменами сохранялась земля и вода, которыми они издавна пользовались. Алиханов также вскрыл другие факты нарушений закона со стороны управляющего Мургабским государевым имением – самовольный захват орошаемых туркменских земель, обсчеты и физические наказания туркмен-рабочих, привлекаемых на строительство и очистку каналов и прочее.
Противники Алиханова стали распространять слухи о коррупции Алиханова, его потворстве злоупотреблениям туркменских ханов, о злоупотреблениях властью и тому подобное. Полковник Левашов стал добиваться ревизии Мервского окружного управления. По поручению генерала Комарова такая ревизия была произведена самим Левашовым. Ревизия по своей форме закончилась полным скандалом. Левашов публичном объявил на городских рынках Мерва о том, что все пострадавшие от действий Алиханова, могут сообщать о фактах притеснений и произвола в ревизионную комиссию. Случай сам по себе беспрецедентный. Начался открытый подкуп туркмен для свидетельствования против Алиханова. «Туркмены, когда-либо наказанные, арестованные или оштрафованные за различные преступления, начали являться в дом Козлова. Здесь для них ежедневно резали несколько баранов, варили несколько пудов риса, и затем отправляли в комиссию с жалобой, написанной собственноручно подполковником Козловым и переведенной на туркменский язык в его же доме»[3].
Одно из обвинений, предъявленных Начальнику уезда, было в нарушении финансовой отчетности, в том, что деньги хранились не в казначействе, а в уездном управлении. Алиханов объяснил, что часть городских средств, чтобы не лежали «мертвым капиталом», была обращена им в государственные ценные бумаги. Это было сделано с одобрения генерала Комарова, который считал, что, по неимению в Мерве городского головы, начальник округа имеет право хранить деньги в государственных бумагах, если это выгодно для города. Однако, письменных разрешений от Комарова Алиханов, не получал. По этому поводу делались словесные доклады и получались словесные же указания. Но Комаров, испугавшись, однако, посетив Мерв в период ревизии Левашова, нашел действия последнего незаконными, пристрастными и распорядился отстранить его от руководства ревизией. В ответ Левашов решается на действие, напрямую подрывающее авторитет старшего начальника. Он напрямую телеграфирует в Главный штаб и представляет данные ревизии, которые во многом противоречили реальности. То есть, по сути, были ложными.
В декабре 1889 года в Мервском округе начались беспорядки со стороны туркменского населения, недовольного русской властью, что стало прямым следствием действия группы лиц русской администрации, боровшейся с Алихановым.
Эти события привели к посылке в Мерв специальной военно-следственной комиссии. Полковник Алиханов по решению генерала Комарова был отозван на Кавказ. По итогам работы комиссии были отстранены от своих должностей участники травли Алиханова, в том числе полковник Левашов. Вновь назначенный начальник Закаспийской области генерал Куропаткин, признал целесообразным обратиться к военному министру с просьбой о прекращении следственного дела в отношении всех лиц, причастных к событиям в Мерве. Сделано это было с целью освободиться от печального багажа административной политики генерала
Комарова и с тем, чтобы избежать дальнейшей дискредитации русской власти в Закаспии, особенно в начальный период управления областью самим Куропаткиным. А вот что, в своих дневниках пишет сам Алексей Николаевич: “Разобравшись по приезде в область в серьезности обвинений, я признал, что обвинения действительно были серьезны, но принял меры, чтобы покончить период следствий, отдачи под суд и пр. Прежде всего, я старался резко ограничить неправильное употребление сумм с нарушением разных сметных подразделений, но израсходование их на казенные надобности, от неправильного расходования сумм с корыстною целью. Затем я признал необходимым помнить огромные услуги, оказанные России Комаровым, Алихановым и Анненковым[4]. Комаров с ничтожными средствами значительно расширил пределы области включение в состав её всего Мервского и Серахского оазисов. Алиханов был главным пособником его в этом деле. Анненков тоже с незначительными расходами победил природу и проложил железную дорогу через песчаную пустыню, что признавалось авторитетными инженерами путей сообщения предприятием невыполнимым”[5].
К отрешению Алиханова от должности начальника Мервского уезда приложили руки и британцы. Вот, что пишет М. К. Басханов: “Его (Алиханова, В. Ф.) роль в деле присоединения Мервского оазиса, большой авторитет среди вождей туркменских племен, активное противодействие проискам британской агентуры в Центральной Азии не могли не вызвать ответную реакцию Великобритании. Под давлением британских властей МИД России возбудил перед Военным ведомством вопрос об удалении Алиханова из Закаспия, что и было сделано – он был направлен на Кавказ”[6].
Алиханов возвращается в родные для него места, где, находясь в распоряжении Командующего Кавказским военным округом исполняет различные поручения и, как востоковед, обрабатывает собранный им в Средней Азии богатейший материал.
В июле 1900 года, боевые трубы вновь позвали, — к тому времени уже полковника, — Алиханова в военный поход. На этот раз на Дальний Восток.
В.ФЕТИСОВ
Окончание следует
На заставке: Мургабское государево имение. Старинная открытка
[1] РГВИА. Ф. 165. Оп. 1. Д. 308.
[2] Мургабское государево имение – Образованное в Мервском оазисе в 1887 г. по Высочайшему повелению из всех пустующих земель по течению р. Мургаб.
[3] РГВИА. Ф. 165. Оп. 1. Д. 308. Л. 14.
[4] Анненков Михаил Николаевич (1835 — 1899) — русский генерал от инфантерии, член Военного совета, строитель Закаспийской железной дороги.
[5] 70 лет моей жизни. Воспоминания А. Н. Куропаткина. В 3-х томах. Том 3. “Автограф”. Челябинск, 2023/
[6] Русские военные востоковеды до 1917 г. Биобиблиографический словарь. Автор-составитель М. К. Басханов. М; “Восточная литература” РАН. 2005
