Готовы ли страны Центральной Азии к самой опасной катастрофе в новейшей истории?

25 лет назад, в 1999 году в ООН был опубликован пресс-релиз, в котором с тревогой было сказано о возможном прорыве воды из Сарезского озера на таджикском Памире, который затронет 5 стран, унесет жизни людей и сделает огромные площади непригодными для проживания на несколько поколений. В списке подверженных опасности стран оказались Таджикистан, Афганистан, Узбекистан, Туркменистан и Казахстан. В ноябре 2020 года в крупнейшей газете Великобритании  Daily Mail прорыв природной оползневой плотины был назван самым страшным стихийным бедствием в истории человечества.

Озеро глубиной 500 метров, объёмом воды 17 кубических километров и протяженностью около 70 километров образовалось на памирской реке Бартанг еще в 1911 году при Усойском завале от землетрясения магнитудой 7 баллов по шкале Рихтера. Но, отвечая на вопрос, почему в ООН озаботились этим только в конце XX века, эксперты объясняют тем, что раньше информация о странах бывшего СССР мало интересовали мировую общественность. 

Таджикские ученые, живущие в Душанбе, полагают, что «беспокойства по поводу возможного прорыва водоема беспочвенны». Возможно, это было сказано для успокоения людей и потому, что водяной вал, если он пойдет по Пянджу и Аму-Дарье, не затронет ни одной столицы Таджикистан, Узбекистана и других стран. Тем не менее, в озеро от нового землетрясения может обрушиться Правобережный оползень, наблюдение за состоянием Усойского завала ведется, и в ООН призвали страны мира помогать Таджикистану. Кроме того, ученые зафиксировали в горных районах Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана десятки следов мелких и крупных прорывных озер, произошедших в минувшие века.

Поскольку завал произошел зимой, в теле естественной плотины продолжают находиться глыбы льда, объем которых может доходить до нескольких десятков тысяч кубометров. Это обстоятельство требует внимания, и заключение доктора технических наук, известного гидростроителя Асуанской и Нурекской ГЭС Юрия Севенарда, стоит привести полностью: «Лед в теле завала сейчас закрыт грунтом и крупнообломочными материалами, вода постепенно его размывает, происходит проседание грунта с образованием разуплотненных полостей. Это очень опасное явление. В случае землетрясения гребень завала может резко просесть».

С ним согласен руководитель строительства ГЭС «Сангтуда-1» в Таджикистане, кандидат технических наук Александр Рябикин: «По данным инженерно-геологической съемки, проведенной Ю.М. Казаковым в 1990 году, установлено около 10 выходов льда практически на поверхность завала (и это через 80 лет после катастрофы!). На таяние части льда, расположенного на поверхности или вблизи поверхности завала, указывают следы эрозионной деятельности поверхностных вод и характерные провальные формы рельефа».

Мало кому известно, что существует несколько сценариев катастрофы, из которых наиболее вероятным называют обрушение в озеро Правобережного оползня, перехлест воды через завал и его разрушение. Что начнется вслед началом катастрофы по одному из рассмотренных вариантов, установила группа гидротехников таджикского проектного института «Таджикгипроводхоз» в 1987 году в машинном заме ЭВМ ЕС-1030. По горной реке, а затем по Пянджу и Аму-Дарье пойдет водно-каменный поток высотой до 80 метров и скоростью до 100 километров в час. В прессе ряда стран уже приводились эти цифры, которые несопоставимы с людскими потерями от цунами в Юго-Восточной Азии 26 декабря 2004 года в Индийском океане. Тогда погибло около 300 тысяч человек, но эта трагедия в сравнении с возможной катастрофой в Центральной Азии будет выглядеть, как утренник в детском саду.

Как было смоделировано на ЭВМ, в зоны затопления в нескольких странах попадут города и обширные площади нескольких стран. Стоит добавить, что в советский период результаты расчетов были засекречены, специалисты дали подписки о невыезде и неразглашении. И только потом, после распада СССР, в 2001 году министр МЧС Сергей Шойгу назвал цифру – 6 миллионов человек будут подвержены этой угрозе. Данные о параметрах волны прорыва удалось получить в результате многих месяцев закрытых работ ташкентского ученого – математика Александра Тучина и ведущего инженера «Таджикгипроводхоза» Наили Закировой – инженера гидротехника, получившей вторую специальность программиста в МФТИ — Московском физико-техническом институте. Сегодня, конечно, математическое и программное обеспечение расчета волны прорыва от разрушения гидроузлов – открытые, и вычислительная техника в тысячи раз мощнее, чем в Ташкенте в 80-е годы. 

Если в 80-е года инженеры вручную определяли зоны затоплений, районы проведения эвакуации, экстренные эвакуационные мероприятия, заблаговременные эвакуационные мероприятия и мероприятия при непосредственной угрозе затопления, то сегодня это способны выполнять компьютеры. В отдельных случаях компьютеры могут определять районы катастрофических разрушений с глубиной затопления 3 и более метров для оценки возможного числа погибших.

Безусловно, нарушения работы предприятий и привычной жизни людей в потенциально опасных местностях в любой страны допускать нельзя. Но насколько готовы сегодня специалисты МЧС стран Центральной Азии к возможной катастрофе? Конечно же, в документах ведомств, занимающихся прогнозом стихийных бедствий и ликвидации последствий, есть полностью засекреченные разделы. Но можно привести ряд случаев, когда специалисты не готовы и не знают, как действовать именно так, предписывает вскрытый пакет, и на людей со звездами на погонах люди смотрят, как на большое начальство.

Тем не менее, служащие в МЧС – такие же получатели зарплаты, как маленькие и большие чиновники, и получают они зарплату из государственного бюджета. А бюджет – это деньги налогоплательщиков, включая миллиарды долларов, которые своим семьям посылают трудовые мигранты и которые составляют весомую долю ВВП. И не лишним будет вспомнить, что налоги и денежные переводы в Центральной Азии серьезные, как и везде. Если семья «проедает» присланные деньги – она заплатит налоги, заложенные в продукты. Заплатит за растаможку автомашины, за свадьбу. Заплатит налоги на свой же небольшой бизнес. Заплатит социальный налог и земельный налог. Даже за нижнее белье тоже заплатит налог, включенный в цену одежды. Таким образом, деньги, которые как-бы уже стали «государственными», — были и остаются деньгами налогоплательщиков, и их часть появилась из денежных переводов мигрантов, поступивших в страну. Поэтому общественность, которая после выборов часто забывает, как власть тратит их деньги, должна знать, на что идут деньги, поступившие в МЧС, в том числе – на защиту при возможной катастрофе на Сарезском озере.

Андрей Захватов