Из цикла «Туркестанские генерал-губернаторы»
В 1876 году имя Черняева, — ставшее символом славянского единства и братства, — стало чрезвычайно популярным в России. В его армию, формируемую в Сербии, хлынули тысячи русских добровольцев, так называемых волонтёров. 27 июля 1876 года император Александр II подписал указ, разрешающий отставным офицерам отправляться на Балканы. Вот что в этот день записал в своём дневнике военный министр Милютин: «Я был немало удивлён услышав от его величества, что он открыто объявил в Красном Селе о разрешении офицерам выходить временно в отставку, чтобы ехать на театр войны, с обещанием, что каждый возвратится потом в свой полк, не потеряв своего старшинства. Таким образом, то, что до сих пор допускалось негласно, на что смотрели сквозь пальцы — обратилось теперь в открытое официальное разрешение от самого императора. Говорят, что множество охотников воспользуются этим дозволением; даже из царского конвоя несколько мусульман вызываются ехать в Сербию и во главе их сын Шамиля[1], уверяющий, что он соберёт шайку черкесов для действий против турок”[2].
По данным из различных источников желающих отправиться на защиту “братушек” набралось от пяти до восьми тысяч человек. Это при том, что русское правительство сдерживало отправку добровольцев ввиду начавшейся уже подготовки к войне с Турцией.
2 июля 1876 года сербские войска перешли османскую границу. Война началась. Но, сожалению, ход военных действий не соответствовал пылким ожиданиям славянофилов. Первоначально сербские войска успешно наступали. Уже 20 июня, на 3-й день войны, Черняев разбил турок при сселении Бабина Глава. Но вскоре наступление захлебнулось, сказалось отсутствие боеприпасов и недостаточная подготовка сербской армии и добровольцев. Напротив, турки бросили в бой, как свои лучшие, отборные войска, вооруженные и обученные Англией и Германией, так и банды «башибузуков». Несмотря на это, Черняев, находясь в обороне, нанес туркам новые поражения в двух сражениях под Алексинацем. Однако, это не внесло перелома — к туркам подходили все новые подкрепления и в октябре 1876 года в ожесточенном бою у Джуниса Черняев потерпел единственное в своей военной карьере поражение.
Его не выходившая из боев, обессиленная, голодная и почти безоружная армия была просто уничтожена неприятелем. Стало ясно — война проиграна. Сербский правитель князь Милан немедленно отреагировал на предложение Черняева прекратить боевые действия и послал телеграмму императору Александру II, умоляя его спасти Сербию от полного разгрома. 31 октября российский посол в Турции граф Игнатьев от имени Александра II предъявил Османской империи ультиматум, по которому Турция должна была в течение 48 часов заключить мирный договор с Сербией и Черногорией. В случае, если Турция откажется выполнять условия ультиматума, российская армия в составе 200 000 солдат, находящихся в Бессарабии, перейдёт границу Османской империи. На следующий день Турция приняла ультиматум и согласилась на двухмесячное перемирие, одновременно пригласив великие державы Европы на конференцию в Константинополе в качестве посредников. 28 февраля 1877 года был подписан Константинопольский мирный договор. Так закончилась продолжавшаяся ровно 4 месяца сербо-турецкая война. Она стала роковой для репутации Черняева, которого не только Петербург, но и официальный Белград сделали “козлом отпущения”, главным виновником поражения. Черняев с горечью в душе покидает Сербию и уезжает в Прагу, где его появление вызывает настоящую панику. Австро-венгерское правительство потребовало, чтобы русский генерал немедленно покинул пределы империи. Под конвоем эскадрона кавалерии, окольными путями, чтобы избежать толп населения, мечтавшего его поприветствовать, Михаил Григорьевич в закрытой карете с завешанными окнами покинул пределы империи Габсбургов.
О своих воинах – сербах и добровольцах, — несмотря на военную неудачу, Черняев вспоминал с неизменной теплотой. В своём письме к И. А. Аксакову[3] главнокомандующий сербской армии писал: «Мой идеал войска добровольцы. Отношения прямые, ровные, не напыщенные, искренние. Дрались как львы. Ни одного случая неповиновения или неудовольствия относительно меня во всё время до выезда моего из Белграда не было. Приказания исполнялись точно, беспрекословно с самоотвержением. Добровольцы были в Сербии тою же Кортесовскою[4] дружиною, с которой я взял стотысячный Ташкент. За короткое время войны из них выдвинулись замечательные боевые люди… Сколько бы времени ни прошло я встречусь с каждым из добровольцев, с искренним удовольствием. Если и были отдельные неоправдываемые случаи, то все они произошли уже по прекращении военных действий»[5]. Далее, в том же письме Черняев, описывая сербов отмечет: «Сербский народ необыкновенно послушен и вынослив и из него можно образовать хорошее войско. Мне неоднократно случалось в сражении собирать опрокинутую часть и возвращать в огонь и повторять это по несколько раз с одною и тою же частью. Им недоставало более сообразной с целью организации и главное командования. Один офицер приходился более чем на тысячу человек, тогда как опыт показал необходимость офицера на каждые пятьдесят человек»[6].
Полгода продолжались странствования Михаила Григорьевича. За это время он объехал почти всю Европу. Побывал даже в Лондоне, где английская оппозиция во главе с Гладстоном[7], устроила в его честь торжественный обед.
Только в Апреле, 1877 года он получил разрешение вернуться на родину с приказанием явиться в Кишинёв, не переезжая границы ни в каком ином месте, под угрозой быть арестованным.
В апреле того же года, узнав о начале войны с турками, Черняев приезжает в Кишинёв в надежде, что сможет принять в ней участие. Но надежды не оправдались. Правда, на военную службу в Генеральный штаб Михаил Григорьевич был зачислен, но оставлен за штатом театра военных действий — скорей всего под давлением своих многочисленных высокопоставленных недоброжелателей. Император, по-видимому так же не простил своевольному генералу его самовольный выезд в Сербию. Один лишь наместник Кавказа Великий князь Михаил Николаевич не побоялся взять его на службу. Да и то, Черняев только числился в свите Наместника, ничем конкретно не занимаясь. Война с Турцией победоносно завершилась дав целый ряд прославленных героев. Имена Скобелева, Столетова, Гурко, Драгомирова, не сходили со страниц российских, — и не только, — газет и журналов. На их фоне Черняев выглядел неудачником и о нём попросту забыли.
Михаил Григорьевич вновь пытается вернуться к издательской деятельности, однако «Русский Мир» популярности так и не обрёл, и Черняев передаёт его в 1878 году в распоряжение другим людям. Последовали четыре года прозябания и безвестности. Казалось уже ничего не может измениться в судьбе забытого героя, но неожиданно судьба предоставляет ему ещё один шанс. В 1881 году в результате злодейского убийства Александра II, на российский престол всходит его сын. Александр III, в отличие от своего отца к Черняеву относился достаточно тепло, и когда в Ташкенте уходит из жизни первый туркестанский генерал-губернатор Кауфман, Михаил Григорьевич назначается на его место, с повышением в чине до генерал-лейтенанта. И “Лев Ташкента”, отправляется к месту своей боевой славы.
В.ФЕТИСОВ
Продолжение следует
На заставке: Открытка и серии распространяемой в 1876 году в России. Все средства от её продажи шли в пользу Сербской армии
[1] Шамиль (1797 —1871) — предводитель северо-кавказского национально-освободительного сопротивления, в 1834 году признанный имамом Северо-Кавказского имамата — теократического государства, в котором объединил горцев Западного Дагестана и Чечни. Национальный герой народов Северного Кавказа. Милютин упоминает здесь четвёртого сына Шамиля, Мухамад-Шами (1840-1906), участника русско-турецкой войны 1877-1878 гг., генерал-майора (1885).
[2] Дневник Д. А. Милютина 1876-1877), М; 1949
[3] Аксаков Иван Сергеевич (1823 — 1886) — русский публицист, поэт, общественный деятель, один из лидеров славянофильского движения.
[4] Фернандо Кортес де Монрой (1485 —1547 — испанский конкистадор, завоевавший Мексику и уничтоживший государственность ацтеков.
[5] Михаил Григорьевич Черняев. Биографический очерк А. Михайлова. СПб, 1906 г.
[6] Там же.
[7] Уильям Юарт Гладстон (1809 —1898 — британский государственный деятель и писатель, премьер-министр Великобритании в 1868—1874, 1880—1885, 1886 и 1892—1894 годах.
