Покаяние

На дворе стояла середина осени. Вместе с златовласой печальной красавицей пришли дожди и ветра. Деревья большого и шумного города оделись в желтые с багрянцем одежды, а зачастившие проливные дожди навевали под перестук водяных капель, особое лирическое настроение.

Михаил Рогов любил осень. Родившийся в далеком таежном селе, он по-особому трепетно относился к «золотому» времени года, когда вокруг живет и вертится сказочная карусель багрянца, а ярко-желтые листья, сорванные шальным порывистым ветром, устилают землю словно монеты из волшебного сундука. Птицы улетают на юг, оглашая в последний раз родные края прощальными криками, исчезая где-то в необъятной выси дождливых небес. Осень — прекрасное время раздумий, когда, уютно укрыв ноги теплым пледом, можно уходить в прошлое предаваясь воспоминаниям. В городе осень живет по-иному, нежели в тайге. В городе под проливным дождем, прохожие укрывшись под зонтами спешат в свои квартиры – в тепло и уют, побыстрее к кружке горячего чая и ужину. Жизнь большого города в это время приобретает совсем иной смысл…

Михаил Алексеевич вздохнул и погладил по голове Лорда – верного и доброго пса, который многие годы скрашивал его одиночество. Лорд хорошо понимал настроения хозяина, чутко улавливал все что волновало и тревожило его. В момент печали и уныния, что нередко овладевали душой пожилого человека, прожившего большую и яркую жизнь, этот пес как бы становился его опорой и надеждой на то, что рано или поздно серые краски сменит яркая палитра чего-то нового и радостного. Рогов, крупный ученный-биолог посвятивший жизнь науке, общепризнанное мировое светило побывал во многих странах, традиционно представляя страну на научных симпозиумах и конференциях. Он видел мир, его многообразие и чудеса о которых потом рассказывал знакомым ощущая себя неким первооткрывателем, но…В его голосе все чаще и чаще проскальзывала едва уловимая грустинка. Тоска по родным краям на склоне лет ставшим самыми желанными и манящими его одинокую душу, все чаще и чаще бередила и тревожила его одинокую душу…

Михаил Алексеевич откинулся на спинку кресла и посмотрел на «заплаканное» от дождя окно. Там на улице вовсю бушевала непогода, и порывы завывающего ветра сбивали водяные струи, хлеставшие продрогших прохожих. Город будто притих и затаился напуганный капризами осени, словно это было в первый раз. Перед глазами Рогова встала мать – Зинаида Трофимовна, — тихая, нежная и добрая…Милое округлое лицо, проницательный взгляд, ласковая и теплая улыбка. Руки мамы всегда пахли свежевыпеченным хлебом и сдобой, и этот удивительный запах Миша очень любил – было в нем что-то загадочное и родное.

Он у матери был один единственный, — отец погиб на фронте, они пережили тяжелые послевоенные годы, как и многие другие сельчане, не позабыв что такое верность и искренняя любовь. И всегда материнская великая любовь словно белоснежное крыло ангела-хранителя, защищала его от бед и невзгод. А потом пришло время ему уезжать, далеко от родного края – уезжал Миша за знаниями, за наукой которая звала и манила его непреодолимо. Прошли годы…многие годы. Мама старела, и годы эти неуклонно и беспощадно брали свое. Зинаида Трофимовна писала сыну письма в столицу, тоскуя по единственной близкой душе, что у нее осталась, словно надрывом сердца в строках просила приехать домой…Он изредка приезжал, вдыхал незабываемый запах маминых рук, гладил ее седеющие волосы, а потом опять — тяжелое прощание, мамой бережно и щедро собранный баул с разносолами, и снова в путь, в огромную блистающую столицу, туда где блеск помпезных и торжественных зданий, светское общество, званные обеды, научные споры, эксперименты и открытия…

Последнее письмо матери так и осталось неотправленным…В нем любовь и преданность омытые слезами, в нем искренняя надежда на встречу – которая так и не случилась. Не успел, пропустил, не смог…А когда все же вырвался, приехал, то нашел лишь пустой дом в котором все еще витал волшебный мамин запах и прощальное письмо на столе рядом с увядшим в стакане таежным цветком…

…Михаил Алексеевич оторвался от окна, за котором царил унылый пейзаж и до боли сжал пальцы: вот и пришла его старость, вместе с одиночеством и печалью. О многом можно было сожалеть, но тяжесть в душе оттого, что не увидел мать в последний раз, не приласкал ее старость, не выпросил на коленях прощение за то, что бросил одну, не утешил и не закрыл ей глаза, терзала его сильнее всякой боли. Обласканный государством, успешный, состоятельный, знаменитый…Все бы это он сейчас с легкостью отдал, чтобы хотя бы раз ощутить этот упоительный запах маминых рук, и прикоснувшись щекой к ее теплой щеке улыбнуться от счастья…

А. АСИН