Бахтиёр Эргашев – о рисках, возможностях и последствиях присоединения Узбекистана к ЕАЭС

На протяжении нескольких дней экспертное сообщество и общественность Узбекистана бурно обсуждают заявление Председателя Сената Федерального собрания РФ Валентины Матвиенко о том, что Узбекистан прорабатывает вопрос вступления в ЕАЭС. Наблюдается четкое разделение мнений с приведением ряда доводов как в пользу интеграции, так и против нее.

Вопрос вступления Узбекистана в какое-либо интеграционное объединение сопряжен с рядом серьезных вопросов геополитического и экономического характера. Некоторые из них мы задали политологу, директору Центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиёру Эргашеву.

Бахтиёр Исмаилович, дайте, пожалуйста, экспертную оценку заявлению Председателя Сената Федерального собрания РФ, сделанному в Ташкенте.

Заявление о том, что Узбекистан прорабатывает вопрос вступления в ЕАЭС, и что это — позитивный шаг в рамках евразийской интеграции, озвучила российская сторона, председатель Сената Федерального Собрания России В.И. Матвиенко. И на сегодняшний день нет официальных заявлений узбекского правительства, которые бы подтвердили или опровергли данную информацию.

Я бы не хотел обсуждать заявление руководителя верхней палаты парламента России. Считаю более целесообразным постараться проанализировать кратко ситуацию в целом.

При всех различных интерпретациях экспертов данного заявления В. Матвиенко, есть факт, который бесспорен. Этот факт заключается в том, что на сегодняшний день создана рабочая группа по изучению вопросов вхождения Узбекистана в ЕАЭС, всех плюсов и минусов, приобретений и потерь от этого процесса.

Насколько я знаю, все заинтересованные министерства и ведомства Узбекистана в настоящее время проводят анализ рисков и выгод от вступления в ЕАЭС. И насколько я понимаю, результаты работы будут положены в основу большого аналитического документа, и мы тогда получим более-менее полную картину того, как оценивает правительство Узбекистана последствия вступления в ЕАЭС. И только тогда можно будет говорить более предметно: по каким направлениям сотрудничества в рамках данного интеграционного объединения существуют плюсы, минусы, перспективы.

Очевидно, что процесс интеграции, вхождения в то или иное интеграционное объединение непременно должен быть открытым, и страна, которая принимает тот или иной выбор, должна его делать на основе четких расчетов и открытых обсуждений.

Сторонники интеграции в качестве основного довода приводят улучшение положения трудовых мигрантов в России. Действительно ли стоит рассчитывать на положительные изменения в данном вопросе, и считать этот довод важным?

Свыше двух миллионов узбекистанцев сейчас работают в качестве трудовых мигрантов в России. При условии вступления республики в ЕАЭС эти люди получат определенные привилегии при устройстве на работу, оформлении патентов на работу. Данный шаг устранит определенную часть бюрократической нагрузки на трудовых мигрантов препятствия на всех этапах трудовой деятельности, и уравняет права узбекских и, к примеру, кыргызских мигрантов. Довод интересный.

Но давайте обратим внимание на текущие тенденции, изменения в демографической ситуации Узбекистана. Уже сейчас рождаемость в нашей стране достигла своего пика, и будет оставаться на этом уровне. Затем нас ждет определенный спад. По прогнозам, к середине XXI века население Узбекистана стабилизируется на отметке приблизительно 50 миллионов человек. И приблизительно уже к 2030-2035 годам, особенно с учетом экономических реформ, развития бизнеса, реализации активной промышленной политики, ориентированной на создание новых рабочих мест и устойчивых источников дохода, для Узбекистана существенно снизится актуальность вопроса о трудовой миграции. Поэтому вступать в ЕАЭС только для того, чтобы защитить права двух миллионов людей, количество которых будет сокращаться – не самое дальновидное решение. Должны быть более важные доводы и факторы.

Возможно, эти факторы связаны с самым важным для любой страны направлением – развитием экономики?

В этой связи хотелось бы отметить, что интеграция Узбекистана, страны, население которой превышает 30 миллионов человек, со второй экономикой в Центральной Азии – это очень серьезный шаг, как для ЕАЭС, так и для Узбекистана. Нужно понимать, что есть отрасли, которые выиграют, сферы и отрасли, в которых выигрыши и потери уравновесят друг друга, и, наконец, отрасли, которые, по крайней мере, в первое время, проиграют от вхождения в ЕАЭС.

Ряд экспертов в качестве положительного момента от вступления Узбекистана в ЕАЭС называют возможное увеличение притока российских инвестиций и технологий. Однако стоит отметить, что Россия уже несколько лет не является главным инвестором в Узбекистане. Основные инвестиции поступают из Китая, и есть большие сомнения, что это изменится, даже если Узбекистан присоединится к ЕАЭС.

Озвучивались цифры о присутствии больше 1000 российских предприятий в Узбекистане. Но все это было сделано и делается сейчас а не в рамках ЕАЭС, и я не думаю, что нынешняя динамика наращивания торгово-экономического сотрудничества между странами будет кардинально усилена после интеграции. Несомненно, некоторые процессы станут более интенсивными, но не столь глобально.

Бесспорно, вступление в ЕАЭС активизирует продвижение узбекского бизнеса, узбекской продукции в РФ. В выигрыше окажутся экспортеры плодоовощной продукции, экспортеры узбекского текстиля и обувной промышленности – те сферы, в которых у страны есть определенные конкурентные преимущества. Для них будут созданы еще более комфортные условия – увеличатся объемы поставок, выручка. Но, на мой взгляд, положительная динамика наблюдается и сейчас, вне интеграции, в рамках двустороннего сотрудничества.
Если говорить об отраслях, которым от вступления Узбекистана в ЕАЭС грозят серьезные неприятности, то это, конечно же, автопром. Российская автомобильная промышленность при выпуске двух с лишним миллионов автомобилей в год, и Узбекистан с 200 тысяч авто — это все-таки очень большая разница.

А, например, туристическая отрасль не должна ощутить серьезных, кардинальных изменений, ни отрицательных, ни положительных.. Безвизовый режим с Россией – главное условие роста турпотока. И он работал все эти годы. При этом рост числа туристов произошел только в последние годы. Таким образом, рост потока туристов из России, наблюдающийся в последние годы — он связан не с наличием безвизового режима, а с другими факторами. И вступление в ЕАЭС вряд ли помешает этому процессу или сильно интенсифицирует его.

Если же говорить в целом, просто в силу разницы размеров экономик России и Узбекистана, несомненно, будет сильный приток российских товаров в республику. Уже сейчас из более чем 4 млрд. долл. США ежегодного торгового оборота между странами, только чуть больше 1 млрд. долл. США приходится на экспорт из Узбекистана в Россию. Остальная сумма – это импорт российской продукции. У нас огромный дисбаланс во взаимной торговле с Россией. Такой же отрицательный баланс у нас в торговле с другим членом ЕАЭС — Казахстаном. И как мне представляется, вхождение в ЕАЭС эти процессы только усилит.

Нам это нужно? Стране, которая хочет создавать рабочие места для своих граждан, чтобы они не были гастербайтерами в других государствах? Нам нужно развивать свое производство, отечественный бизнес. А вхождение в ЕАЭС будет сопряжено с жесткими требованиями по открытию своих границ, снижению таможенных пошлин, отмене акцизов. Все это может в определенной мере негативно повлиять на узбекскую экономику, особенно на начальном этапе.

Кроме этого, интеграция в рамках ЕАЭС предусматривает передачу части вопросов, к примеру, таможенно-тарифного регулирования, на наднациональный уровень. У них уже принят свой Таможенный кодекс. При этом есть определенная часть узбекского общества, бизнеса и элиты, которая не готова торговать суверенитетом ради ЕАЭС, несмотря на ряд экономических выгод. И их тоже надо слушать.

А каков геополитический аспект этого вопроса?

Узбекистан со второй половины нулевых годов реализовывал свою внешнюю политику на основе двух принципов, которые не всегда декларировались официально, но действовали на практике. Первый принцип — это принцип сбалансированной стратегической равноудаленности от мировых центров сил – США, России и Китая. И второй – дистанцирование от участия в интеграционных объединениях, инициированных внерегиональными силами. Это касается не только ЕАЭС, но, к примеру, зоны свободной торговли ШОС, где будет уже главенствовать Китай, в силу его подавляющей разницы в экономическом потенциале стран ШОС.

Вхождение в ЕАЭС будет означать отказ Узбекистана от этих принципов. Политика сбалансированной равноудаленности принималась и уважалась внешними игроками, мировыми державами. И вступление в ЕАЭС станет очень резким креном в сторону одного из центров сил под названием «Россия», и автоматически сделает Узбекистан сторонником одного из полюсов сил. А это вызовет очень серьезные вопросы и недоумения политического характера. Готов ли Узбекистан на них отвечать?

То есть, вы выступаете в качестве противника интеграции?

Я хотел бы отметить, что национальный суверенитет, национальные интересы Узбекистана для меня, как гражданина и эксперта-аналитика — приоритетны. И я в своей деятельности исхожу только из этого приоритета. И вся политика реально суверенной страны должна исходить из этого приоритета. И в экономических расчетах тактические выгоды не должны превалировать при принятии решений об интеграции.

А по поводу вашего вопроса я отвечу — нет.

Я лишь говорю — давайте не будем закрывать глаза на проблемы, которые могут нас ожидать. Необходимы тщательные расчеты, чтобы данный выбор был осознанным, рациональным, без эмоций. Давайте изучать опыт стран-соседей, присоединившихся к ЕАЭС, которые после интеграции получили целый набор проблем – это и рост цен, и умирание местного бизнеса, который с трудом выдерживает или не выдержал вовсе конкуренции с российским бизнесом.

Я всегда против эмоций и эмоциональных кренов в любую сторону. Эмоциональные крайности – это совсем не то, что нужно при рассмотрении данного вопроса. А они пока преобладают над разумом. Мало у кого есть анализ и точные, выверенные данные по процессу интеграции.

Если о присоединении Узбекистана к ЕАЭС говорить пока рано, и существует ряд рисков, связанных с интеграцией, есть ли альтернативные и эффективные варианты сотрудничества, к примеру, с Россией, которая является стратегическим партнером Узбекистана?

На самом деле, Узбекистану было довольно комфортно в рамках активного двустороннего сотрудничества с Россией. Это партнерство реально работает. В последние годы произошел настоящий взрыв в наших союзнических отношениях по всем направлениям. Например, Узбекистан – единственная страна вне ЕАЭС, которая покупает российское вооружение по внутрироссийским ценам. Очень неплохо решались и решаются вопросы безопасности в регионе без формального участия Узбекистана в ОДКБ.

Узбекистану также довольно комфортно в рамках зоны свободной торговли СНГ, куда входят все страны ЕАЭС. То есть, потенциал развития сотрудничества как в рамках двусторонних отношений так и и многосторонних объединений (в виде ЗСТ СНГ) — есть.

Кроме того, если есть добрая воля для развития сотрудничества, всегда можно придумать и новые форматы взаимодействия. ЕАЭС создает зоны свободной торговли с Турцией, Вьетнамом, Ираном и рядом других стран. Почему бы не продумать варианты такого сотрудничества с Узбекистаном? Не обязательно вступать в ЕАЭС – ведь всегда есть промежуточные форматы, которые позволят оптимизировать те или иные стандарты, регулирующие нормы, сделать их более транспарентными и взаимоприемлемыми для всех сторон.

Я против «фельдфебельского» подхода, когда всех хотят выровнять в одну струнку, «затащить» те или иные страны в те или иные интеграционные форматы. Есть разные формы политического, экономического взаимодействия стран между собой. И обязательно-совместное членство в тех или иных интеграционных объединениях – не единственный вариант.

Я сторонник того, что экономическое и политическое взаимодействие со странами ЕАЭС – это несомненный приоритет для Узбекистана. Но вот форматы формализованного, в рамках членства в ЕАЭС, сотрудничества имеют очень серьезные последствия, и не все они — положительного свойства.