30 апреля 1999 года в Лондоне взорвалась третья за две недели самодельная бомба, начиненная поражающими элементами. Три человека погибли, десятки получили ранения.
Взрывное устройство изготовил 22-летний Дэвид Коупленд, который называл себя расистом и гомофобом. Перед этим он осуществил еще два взрыва — в районах, где традиционно живет много выходцев из Бангладеш и Африки.
Последний взрыв произошел в пабе «Адмирал Данкан» в центре Лондона, в Сохо, где многие заведения ориентированы на представителей секс-меньшинств.
С тех пор прошло 20 лет. Люди, которые были свидетелями тех событий, в беседе с Би-би-си поделились своими воспоминаниями.
Сандра Миллс хорошо помнит, как в ту субботу 17 апреля она шла мимо супермаркета в районе Брикстон. Вдруг раздался взрыв, и «во все стороны полетели осколки и гвозди», рассказывает она.
«Я помню, что услышала оглушающий звук. Как будто сильный порыв ветра, который выбил все окна, — вспоминает она. — От испуга у меня почти остановилось сердце, и я просто замерла».
«Потом наступила тишина, которая, как мне показалось, длилась целую вечность. Я увидела раненого мужчину на земле среди осколков стекла. Я подбежала ему помочь и увидела, что ему в ноги вонзились гвозди. Все произошло неожиданно, и было очень страшно», — продолжает она.
Ранения получили 48 человек. Среди жертв взрыва был годовалый младенец — гвоздь пробил ему череп. Целью нападения было преимущественно чернокожее население Брикстона.
Как говорит сэр Хью Орд, который в тот день командовал полицией на юге Лондона, полицейские работали круглосуточно. 24 часа в сутки они просматривали все записи видеокамер наружного наблюдения, чтобы вычислить преступника.
«17 апреля, когда мне сообщили о взрыве, моим первым вопросом было: «Кто мог подложить бомбу посреди набитого людьми рынка днем в субботу? Я инстинктивно подумал, что причина нападения — расизм», — говорит он.
Он оказался прав.
Неделю спустя после взрыва в Брикстоне Дэвид Коупленд совершил следующее нападение — на улице Брик-Лейн, где традиционно селится много выходцев из Бангладеш.
Но Брик-Лейн повезло — прохожий обнаружил лежащую на тротуаре сумку и положил ее в багажник автомобиля, чтобы ее не украли. В багажнике бомба и взорвалась.
В момент взрыва подобравший сумку мужчина звонил в полицию, чтобы сообщить о потерянном имуществе.
Коупленд запланировал взрыв на субботу, думая, что это рыночный день. На самом деле большего всего людей сюда стекается по воскресеньям.
Эмдад Талукдер был неподалеку от места взрыва и говорит, что обломки автомобиля взлетели в воздух «до четвертого этажа».
Двери машины взлетели в воздух «как листы бумаги», рассказывает Талукдер. Осколок стекла попал ему в голову.
«Осколок был около 10 сантиметров в длину, и меня сразу же залило кровью. Я был весь в крови», — говорит он.
Он говорит, что никогда не забудет, как люди разбегались в полной панике: «Никто не знал, куда бежать, как спастись».
Неделю спустя Коупленд был арестован. В его спальне полиция обнаружила нацистский флаг и вырезки из газет с сообщениями о взрывах.
Среди других в коллаже из вырезок была фотография Эмдада Талукдера.
«Мое фото было очень заметно среди остальных, — рассказывает он. — Я смотрел на фотографию и думал: «Боже, это полный кошмар».
Третья и последняя бомба, начиненная полутора тысячами гвоздей, взорвалась 30 апреля в битком набитом пабе «Адмирал Данкан» в лондонском Сохо. Большинство посетителей этого паба были геями.
27-летняя Андреа Дайкс, 32-летний Джон Лайт и 31-летний Ник Мур погибли на месте. Более 70 человек получили ранения, многие из них — чрезвычайно серьезные.
Джонатан Кэш, которому тогда было 30 лет, ждал в пабе знакомых.
«Я задел ногой большую спортивную сумку, которая лежала на полу. Заказал себе выпить, снова подумал о сумке и решил, что кто-то просто ее там забыл. Мысль, что это может быть бомба, у меня возникла, но я подумал, что подобные вещи происходят с другими, не со мной».
Бомба взорвалась в 18:37.
«Стол, на котором стояла моя кружка, просто исчез. Я ничего не видел из-за плотного, едкого дыма».
«Следующее, что я помню — как стою на четвереньках напротив магазинной витрины и смотрю на свое отражение. Я себя не узнал. В волосах была какая-то желтая грязь. Я заметил, что за мной остался след крови, но никаких травм не ощущал.»
«Я помню, как из соседнего паба вышла девушка со стаканом в руке, она улыбалась».
По словам Кэша, женщина произнесла гомофобное ругательство и сказала кому-то, что хочет «поближе посмотреть» на жертв.
Кэш говорит, что до сих пор нервничает, когда оказывается в толпе.
У Скотта Терри только что закончился рабочий день на почте, и он отправился в паб «Адмирал Данкан». Бомба взорвалась, когда он был уже внутри.
Взрывная волна вынесла его на улицу. Он лежал на тротуаре, почти ослепленный пылью и дымом. Его одежда загорелась.
«Я посмотрел на свои ноги и не увидел ничего кроме крови. Много крови. Мне было так больно, что я сдерживал дыхание и надеялся умереть как можно скорее», — говорит он.
Скотт Терри получил серьезные ожоги, и в него попали 74 гвоздя. Девять из них до сих пор в его теле — в позвоночнике.
Он провел полгода в искусственной коме. Как только Терри проснулся, он сразу же вспомнил все детали взрыва.
«Мне потом сказали, что я буквально стоял на бомбе», — говорит он.
«Я помню, что я кричал: «Что со мной происходит?» — а потом, как санитар держал меня и уговаривал не умирать. Что было дальше — не помню».
Профессор Гас Макграутер дежурил в больнице Университетского колледжа Лондона, которая принимала жертв взрыва в Сохо. Он говорит, что многие из них получили более серьезные ранения, чем после терактов «Ирландской республиканской армии».
Все врачи и медсестры хотели сделать все возможное, чтобы помочь пострадавшим, говорит он.
«Бомба лежала на полу: у многих были серьезно повреждены ноги. Нам привозили людей с частично оторванными конечностями», — говорит он.
После того, как Скотта Терри вывели из комы, он был переведен в ожоговое отделение. Ему пришлось вновь научиться ходить.
Терри говорит, что ему повезло выжить, но он регулярно сталкивается со всевозможными препятствиями в жизни.
«Каждый раз, когда я отправляюсь в аэропорт, мне нужно приносить справку от врача, что у меня в теле металлические предметы».
«Когда я принимаю душ или смотрю в зеркало, я вижу свои шрамы и думаю о том, что произошло. Это осталось со мной навсегда».
Марк Таллетт пил пиво в пабе «Адмирал Данкан» со своим партнером Тони и подругой Кэт, когда помещение вдруг погрузилось в темноту.
Обычный пятничный вечер превратился в кошмар.
«Мы вывалились наружу через дверь — похожие на беженцев, покрытых пылью и щепками», — говорит он.
«Если бы бармен обслужил нас чуть позже, то вполне возможно, что кому-то пришлось бы соскребать нас с пола».
Несколько дней спустя Марк Таллетт понял, что видел мужчину, заложившего бомбу в тот вечер. «Я помню молодого человека, который резко поставил свою пинту на стойку рядом со мной, что-то пробормотал и ушел».
Это и был Дэвид Коупленд, оставивший на полу паба сумку с самодельным взрывным устройством. На тот момент Коупленд уже успешно осуществил два взрыва в Лондоне.
«Я взял наше пиво на баре и отправился в глубину паба, где меня ждал Тони. Мы сделали пару глотков, а потом все случилось», — говорит Таллетт.
Психологическая травма в связи со взрывом со временем прошла, но каждый раз когда кто-то говорит об этих событиях, он себя плохо чувствует.
«Каждый раз в годовщину взрыва возвращаются все воспоминания об этом ужасном вечере».
Полиции удалось вычислить Коупленда, хотя он действовал в одиночку, и планировал взрывы из своей спальни неподалеку от Лондона, что серьезно затруднило поиск.
В июне 2000 года Коупленд, который сам признал в суде, что хотел разжечь расовую войну, был приговорен к шести срокам пожизненного заключения.
В суде ему было сказано, что на свободу он — может быть — выйдет не раньше чем через 50 лет.
