Мы живем в самый разгар революции, которая масштабнее, мощнее и стремительнее промышленной революции. Одни называют ее «индустрией 4.0», другие — «цифровой революцией». Я за второй вариант.
Мы пока не знаем, как будет идти, развиваться эта революция, которая по своим эффектам гораздо грандиознее промышленной революции. Она, определенно, меняет нашу жизнь во многих сферах, от телекоммуникаций до здравоохранения, от экономики до политики. Но в какой мере жизнь человека в конечном счете преобразуется — этого мы пока точно установить не можем. Ведь революция продолжается.
Поэтому цифровизация — на повестке дня всех государств, институтов и компаний. Каждый знает, что что-то меняется и нужно идти в ногу с этими изменениями, но по поводу того, как будет обеспечена эта адаптация, царит замешательство.
Ошибочные практики в образовании и СМИ
Многие думают, что поспевать за цифровой революцией — значит покупать новейшие технологические устройства, писать программное обеспечение, создавать сайты. То есть принимают за революцию технические новшества, технологические изменения. Это неправильно.
На самом деле для того, чтобы не отставать от цифровой революции, необходима ментальная трансформация. Без обеспечения этой умственной перестройки вы не сможете достичь успеха, сколько бы вы ни преобразовывали и ни обновляли технологии.
Лучший тому пример наблюдается в образовательной сфере. В целях адаптации образования к цифровой революции правительство подарило учащимся по планшетному компьютеру. Я говорю о проекте под названием «Фатих» (Fatih). Это крупный и довольно дорогостоящий проект. Но информации, которая должна быть на этих планшетах, и модели обучения учащихся с их помощью не было. Мы увидели, что без адаптации образовательных программ, преподавателей, учебных материалов, учебников к цифровой революции планшеты не вносят нужного вклада.
Если перед тем или иным университетом до сих пор продаются размноженные ксерокопии конспектов лекций какого-нибудь студента, то, хоть создавайте сколь угодно аккаунты в соцсетях или используйте интерактивные доски, это значит, что в этом университете не произошла цифровизация на ментальном уровне.
А в медиасекторе, который цифровая революция затрагивает больше всего, та или иная организация думает, что приспосабливается к этой революции, когда создает аккаунты в соцсетях, обновляет сайт или открывает канал на «Ютюб» (Youtube). А, с другой стороны, продолжает печатать газету.
При этом не наступает понимание того, что меняется все, от читательских привычек до техники написания новостей, от роли журналиста до формы его эксплуатации, от распространения рекламы до роботизированной журналистики, и что настоящие изменения происходят в системе восприятия.
Отличие цифрового мышления от аналогового
Когда в годы моей работы на телевидении вместо комплектов аналогового монтажа появились комплекты цифрового монтажа, нам понадобилось долгое время, чтобы понять, что это на самом деле не просто технологическое изменение. В то время мой друг Дженгиз Эр (Cengiz Er), набирая кадры в организацию, которой он управлял, говорил: «У этого журналиста до сих пор аналоговое мышление. А нам нужно цифровое». Лучше и не скажешь.
Сегодня компании, государственные институты и университеты при подборе человеческих ресурсов затрудняются применять те же критерии. Если человек не обладает ментальной структурой, соответствующей цифровой революции, то даже при наличии у него новейшего технического устройства ситуация будет следующей: он отправит вам файл «Ворд» (Word) по «Уотсаппу» (Whatsapp), затем позвонит и сообщит об отправке файла, еще и отправит распечатку по почте.
Цифровая революция влияет на разум и форму его работы. Поэтому все, что мы делаем с помощью разума, меняется. У этого есть как негативные, так и положительные последствия.
Так же, как у промышленной революции, которая трансформировала все, от урбанизации до индивидуальности, от образования до экономики. В социальной сфере произойдут определенные разрушения, и те, кто будет проводить «профилактические работы», защитят свои общества от вредоносных последствий, а остальные столкнутся с более масштабным ущербом.
Есть опасность, что наши внуки станут цифровыми рабами
Сейчас Запад обсуждает не адаптацию к цифровой революции. Началась другая дискуссия: чему мы будем учить наших детей? Обсуждается вопрос о том, что упор нужно делать не столько на программное обеспечение, его кодирование, робототехнику, сколько на человеческую ценность, искусство, музыку и прочее… То есть на то, что не под силу роботам. Поскольку предполагается, что в будущем главной опасностью для людей станут созданные ими роботы.
Министерство промышленности и технологий, министерство национального образования должны глубоко проанализировать эту тему. Конечно, и соответствующие комиссии президентской администрации.
Не знаю, насколько нам удастся спастись от повседневных дискуссий и сделать это, но я также уверен в следующем: если мы не сможем выработать эффективную, охватывающую все сферы политику для адаптации к цифровой революции, это будет означать, что наше будущее в опасности. Подобно тому, как мы сегодня критикуем наших предков, которые не смогли идти в ногу с промышленной революцией, следующие поколения будут критиковать нас еще больше.
Если мы не примем меры сегодня, в будущем эта революция превратит наших внуков в цифровых рабов. Ситуация настолько серьезна.
Когда то в прошлом веке, купив самопальный синклер, английский народный компьютер, я разрешил потомкам не заморачиваться над остатками советского образования и моими были также первые японские лаптопы германского производства и айбиэмы американского. Сегодня мы рабы, цифровые, работаем, но много более эффективно, чем в рабстве большинства. Каждый день, час, минуту и секунду наше рабство добавляется.
Мы ему довольны)
Кругом и рядом современные цифровые средства рабства коммунистического Китая)