Представители Запада обеспокоены недостаточным интересом представителя Москвы в ООН к вопросу о правах человека, пишет корреспондентка Le Monde в Нью-Йорке Мари Бурро.
Официально назначение Владимира Ивановича Воронкова, опытного российского дипломата, который был заместителем постоянного представителя России при ОБСЕ в Вене, должно уравновесить недостаточное представительство Москвы в высоких сферах ООН. На самом деле русские потребовали для себя пост, позволяющий им реформировать ооновскую контртеррористическую структуру, против которой они всегда возражали. Воронков возглавит Контртеррористическое управление, созданное в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 15 июня, говорится в статье.
Программа Контртеррористического управления должна основываться на четырех опорах: предотвращение жестокого экстремизма, усиление мощи государств, сотрудничество и права человека. Дипломаты и неправительственные организации не скрывают своей обеспокоенности по поводу того, что права человека окажутся в ведении российского руководителя, чья страна известна отсутствием особого интереса к вопросу о правах человека, передает Бурро. «Конечно, речь идет о россиянине, а значит, вполне логично беспокоиться из-за его позиции по Украине, Чечне, Сирии и правам человека. Однако существуют защитные механизмы. Он останется в подчинении генерального секретаря ООН», — успокаивает один неназванный дипломат.
Как говорится в публикации, все же это назначение иллюстрирует неспособность ООН считать себя главным игроком в антитеррористической борьбе, несмотря на обещание генсека Антониу Гутерреша сделать ее «приоритетом организации». «Борьба с терроризмом — это вопрос, являющийся прерогативой центральной власти, и государства предпочитают обсуждать его в двустороннем порядке», — утверждает один эксперт.
«У нас совсем не такие взгляды, как у России, на то, что представляет собой терроризм, и на те ответные меры, которые следует к нему применять. Но, по крайней мере, переговоры по этой теме вести гораздо легче, чем в области политики или сохранения мира», — считает один высокопоставленный западный дипломат.
