В художественном мире Адриан Каплун (1887-1974) широко известен сериями неординарных литографий, изданными в советское время большими тиражами альбомами. Но мало кто помнит об особых симпатиях этого мастера к Средней Азии, Узбекистану, его древним городам – здесь прошли лучшие годы жизни художника.
Уже достаточно известный по зарубежным выставкам ленинградский художник, прибывает в Узбекистан, судя по архивным документам, в 1927 году. Он приезжает сюда по приглашению комитета охраны памятников старины и искусства, очевидно, чтобы запечатлеть уникальные архитектурные достопримечательности. И уже вскоре здесь рождаются акварельные зарисовки знаменитых мечетей, медресе, караван-сараев. (Эти каплуновские работы впервые выставлялись в Узбекистане в 2009 году).
В 1933 году художнику, памятуя о его заслугах перед старинными городами, устраивают в Самарканде и Бухаре персональные выставки. Одну из них посещает лично глава правительства республики Файзулла Ходжаев. Связи Каплуна с Узбекистаном становятся еще прочнее.
Одно из знаменитых, особенно любимых западными искусствоведами, каплуновских полотен – картина 1933 года с покосившимся домиком, с болоханой, на перекрестке пыльных улочек. Кажется, лениградцу в этой работе очень многое удалось выразить впервые – и жажду прохладной воды, и трепетное отношение к зелени, и путеводные полоски тени. Автору, вслед за Павлом Кузнецовым, удается отойти от фотографичности в изображении среднеазиатских городов, продолжить смело экспериментировать пространством и светом.
Переживший блокаду Каплун в 50-х вновь приезжает в Узбекистан и здесь рождается целый цикл литографий. Их с десяток, этих восточных сказок, с жарой, размеренным трудолюбивым ритмом, летней вечерней беседой. Восточная тематика будет наличествовать и в работах Каплуна 1963-1967 годов.
Адриан Владимирович сделал многое для развития узбекистанского искусства прошлого века. Его стиль заметен в полотнах целого ряда художников, маститые мастера считают себя его последователями. (Среди учеников Каплуна, например, народный художник Узбекистана Надежда Кашина).
Сегодня картины Каплуна хранятся, кроме Москвы, Санк-Петербурга, Перми, Омска, Пскова, Чебоксар, Комсомольска-на-Амуре, в Самарканде, Бухаре. Они, к сожалению, до сих пор мало изученные и ждут своего дотошного исследователя.
Известно, что у нашего героя был такой экслибрис: башня в горах, ваза с кистями и карандашами, резец, лежащий на деревянном бруске и одинокое дерево на фоне облачного неба. Эти детали действительно объединяют все его работы в один мощный оттиск дорогой старины.
Н. ШОХИН
На снимках:
фото А.Каплуна 1950-х годов (источник: Leningradart.Com ) (1);
А.Каплун. Бухара. 1933 (источник: сайт Британского аукционного дома «MacDougall\’s») (2);
А.Каплун. Литографии серии «Бухара». 1956 (источник: Издательство «Nevzorov Haute Ecole») (3,4,5).
Спасибо, интересно. Несколько преувеличено с любовью западных искусствоведов к художнику. На Западе он совершенно неизвестен и больше знаком русским сотрудникам аукциона MacDougall's, специализирующегося на русском искусстве, поскольку они иногда продают его работы и обязаны составлять описания к лотам. Серия работ 1950-х годов достаточна слабая в художественном отношении — метафизична, с диссонансом цветов и пропорций. С исторической точки зрения, это не имело никакой связи с реальностью 1950-х гг. Реконструировались сюжеты более ранние, по памяти или по фотографиям , которые можно было восстановить и не приезжая в Среднюю Азию.
Полностью согласен с Михаилом Басхановым: многомесячная интернет-эпопея о мятежном генерале Корнилове гораздо более полезнее для молодежи, чем такие короткие, емкие заметки об узбекистанцах. Лавр Георгиевич — это притча во языцех, наша естественная монополия, наша национальная гордость, наш узбекистанец.
Адриан Каплун — очень значительный и интересный художник. Его работы отлично знают и любят в России, они очень хорошо продаются на современных российских аукционах. Ценители и знатоки графики гордятся, если в их коллекциях есть произведения Адриана Каплуна.