Новогодние разочарования

особенно чувствительны, потому что совпадают по времени с ожиданиями каких-то непременно празднично-подарочных чудес. Не случилось. Звонок в кассу Молодежного театра Узбекистана в разгар школьных каникул оказался как раз из разряда разочарований. Все билеты для взрослых и детей на дневные спектакли 7 января стоили по 20 тысяч сумов и накануне не были вопреки опасениям оказаться без места в зале, распроданы даже на треть!

Небывалый размах цены, которая еще в декабре 2016 года составляла от 6 до 10 тысяч в зависимости от ряда в зрительном зале, поставил в тупик. Так быть или не быть? Идти или оставить поход в действительно любимый театр на «когда-нибудь потом»? И еще – как определиться, кого и сколько из троих детей в семье «премировать» заветным билетом. Потому что купить сразу четыре билета (три – детям и один — маме или бабушке), оплатить дорогу всем в театр и обратно, не отказаться от сладостей и почти домашней выпечки в театральном буфете, купить программку и афишку с репертуарным планом — значит единовременно истратить 120 — 130 тысяч!

Не все, даже очень чадолюбивые родители могут это себе позволить. А это значит, что не все, даже очень примерные и послушные дети получат в качестве поощрительного приза возможность увидеть театральный спектакль. Грустно. И очень непедагогично, губительно в перспективе с моральной точки зрения объяснять своим и чужим детям, что, к сожалению, живут они в обществе неравных возможностей, разделенном на полярные группы сверх- и малоимущих семей. Но этот факт нашей действительности вовсе не совпадает с устремлениями и принципами руководства страны всемерно содействовать и обеспечивать гармоничное всестороннее развитие подрастающего поколения, делать достояния культуры во всеобъемлющем понимании этого явления доступными для всех.

Тогда что означает небывалый скачок цен? Ведь налицо конфликт интересов театра и зрителя, потому что в случае утверждения такой ценовой политики, например, даже на год, театр неизбежно потеряет очень существенную часть своей аудитории. И дело не только в этом, проблема гораздо глубже. Известно, что, если репертуар — лицо театра, то состав его аудитории и зрительские предпочтения — отражение этого лица. Вглядываясь в аудиторию, театр может увидеть себя, количественно и качественно оценить собственные творческие достижения. Опустевший зал такую возможность исключит, что грозит «творческой депрессией» труппы.

Чтобы разобраться в ситуации, вернее всего было бы побеседовать с кем — нибудь из администрации театра. Не повезло – директор находится на лечении. Но удалось все-таки выяснить, что цены на билеты утверждаются именно приказом директора исходя из особенностей текущего финансового положения театра, других привходящих объективных производственно-хозяйственных причин, в коллективе не обсуждаемых. Среди них – невыполнение в течение двух последних лет плана по реализации билетов. Непосвященному не просто трудно, а невозможно представить себе, например, банкротство государственного театра. Ведь театры как учреждения культуры в большинстве стран существуют за счет бюджетных ассигнований, муниципальных вложений, спонсорских отчислений. И не могут самостоятельно только за счет прибыли от реализации билетов обеспечивать постановку спектаклей, содержание труппы, здания и оплату платежей, обобщенно называемых «коммунальными».

Молодежный театр Узбекистана, исходя из поверхностных наблюдений и впечатлений, неофициальной информации, тяжело болен, к сожалению не сезонным гриппом. У коллектива практически нет никакой возможности зарабатывать собственными силами. Гастрольные спектакли не оплачиваются, а сами поездки (билеты на перелет или переезд, оплата гостиничных номеров и питания) обеспечиваются за счет театра; театр не сдает свои помещения в аренду, не предоставляет иных коммерческих услуг. Но при этом остро нуждается в ремонте, обновлении зрительного зала, замене старых изношенных неудобных кресел, техническом оснащении сцены, полноценном освещении фойе, обновлении фасада, ветхость которого особенно оскорбительно выделяется на фоне красочных афиш. Но все эти чудесные превращения не должны осуществляться за счет зрителей, потому что даже «заоблачные» цены на билеты не спасут хроническое бедствование, объяснимое разве что полным невниманием структурных подразделений министерства культуры и других ведомств, ответственных за развитие театрального искусства в стране.

Как оказалось, в молодежном театре Узбекистана еще хуже обстоит ситуация, сложившаяся с неожиданным кадровым дефицитом. То есть, уже в течение полугода у труппы нет художественного руководителя и главного режиссера! Какой театр может выжить, лишившись своих творческих «генераторов», способных мобилизовать весь потенциал таланта артистов, осуществить на сцене самые новаторские идеи, чтобы в итоге коллективного напряжения состоялось волшебное действо!

Наби Абдурахманов, Заслуженный деятель искусств Узбекистана, художественный руководитель молодежного театра с 1991 года сумел полностью перестроить репертуарную политику, вывел театр в число самых успешных в республике, познакомил с мастерством узбекских артистов публику ближнего и дальнего зарубежья. Признанием самобытности театра и таланта его исполнителей стало членство Молодежного театра Узбекистана в Международной Ассоциации детских и молодежных театров. Участие театра в ежегодном фестивале «Московские встречи» с восторгом принимали зрители российской столицы и с нетерпением ждали наши соотечественники, живущие там сегодня.

Кроме художественного руководителя, главного режиссера в театре де-факто нет и директора! Сейчас по болезни, а дальше, «ходят слухи» — и де-юре. И поэтому вся труппа сегодня живет не творческими планами, а ожиданиями финала! Как в трагикомедии. Что будет дальше, кто придет на образовавшиеся вакансии, вернее «кого пришлют сверху»? Даже не верится, что эта «фантасмагория» происходит в наши дни, что судьба состоявшегося, знаменитого своими постановками ТЕАТРА зависит как в самые застойные годы нашей истории от «мнения» чиновников. Одинаково отдаленных от проблем театра и интересов зрителей.

А между тем в коллективе, стабильном на протяжении многих лет, есть свои доверенные кандидатуры, способные и достойные стать и художественным руководителем, и главным режиссером, и директором. И если бы вопрос назначений решался выборами в самом коллективе, столь затяжного кадрового кризиса, наверняка, не было бы. Но кто же отдаст «на откуп» труппе то, что по определению доверено функционерам, к сожалению, как правило, малокомпетентным, но облаченным властью и безмерно амбициозным.

Тем большее уважение вызывают артисты театра, которые вопреки обескураживающим навязанным обстоятельствам продолжают работать, самостоятельно без творческих наставников восстанавливают спектакли, с аншлагом шедшие в прошлые годы, чтобы радовать своего зрителя. Например, «Волшебник изумрудного города», который состоится и в очередное воскресенье 22 января. Я обязательно поведу на этот спектакль свою пятилетнюю внучку, как когда-то давно приобщала к театру своих детей. Это не только и не столько традиция. Скорее осознание театра как школы жизни, которая формирует у зрителей, прежде всего юных, извечно ценные истинные представления о добре и зле, справедливости и сострадании. На образных примерах ненавязчиво учит готовности вовремя прийти на помощь, поделиться неделимым – то есть отдать последнее. Одна из важнейших функций театра — познавательная. Она находит свое подтверждение в желании зрителя непременно прочитать сказку, пьесу, книгу, по которым поставлен спектакль. Или посмотреть спектакль, сюжет которого уже известен после чтения литературы.

Посмотреть модную постановку, «сходить» на известного актера всегда имело и продолжает иметь статусное значение. Побывать на спектакле в Молодежном театре Узбекистана, переживающего сегодня кризис, «смутное» время – значит своевременно проявить солидарность с актерами в их стремлении отстоять свой театр, воздать должное признание коллективу за верность профессии, искусству и зрителям.

Ольга ШАКИРОВА