Писателями – авторами детективов давно облюбован сюжет, когда сценическая «смерть понарошку» оборачивается всамделишной трагедией. Прием действительно эффектный: магия театрального действа, выстрел из оружия, в которое негодяй тайком вложил вместо холостого патрона настоящую пулю, дружный выдох изумления и ужаса у потрясенной публики и герой, хватающийся за грудь, по которой на глазах расползается кровавое пятно…
Реальной истории, которая произошла в декабре 1926 года в деревне Лункино Рыбинского уезда, казалось бы, сопутствуют все эти знакомые детали, – и все-таки она совершенно необычна. Прежде всего стоящей за ней сложной психологической подоплекой, не укладывающейся в привычные схемы.
Учитель начальной школы Александр Богданов решил устроить своим питомцам бесплатные горячие завтраки. А чтобы собрать средства на эту затею, задумал поставить несколько спектаклей. К постановке была привлечена местная «сознательная» молодежь и немногочисленная интеллигенция. Александр увлеченно руководил репетициями и сам участвовал в пьесе.
Через три недели состоялась премьера. Во втором действии пьесы положительный герой, которого играл Иван Березовский, должен был, как того требовал сюжет, выстрелить в «контрреволюционера». Эту роль исполнял сам Богданов. Планировалось пальнуть за сценой из охотничьего ружья холостым патроном. Ружье зарядили и поставили за кулисами. Но режиссер перед самым началом второго акта изменил запланированные действия. Он объяснил, что для пущего эффекта Березовский должен выстрелить из револьвера.
– Так будет гораздо правдоподобней, – сказал Богданов, передавая Ивану свой наган.
Принимая оружие, Березовский спросил:
– Саша, а патроныто холостые?
– Само собой, холостые! – заверил его режиссер.
Иван положил револьвер в карман зипуна и вышел на сцену. В положенный момент, после реплики Богданова: «Ты от меня не уйдешь, пролетарская морда!» – он выхватил наган и выстрелил в своего «классового врага». Тот рухнул, как подкошенный.
Среди самодеятельных артистов произошло замешательство, так как по пьесе герой Березовского должен был промахнуться. Поскольку Александр продолжал лежать без признаков жизни, занавес задернули. Все бросились к Богданову. Он был мертв.
О продолжении спектакля не могло быть и речи. Потрясенные зрители расходились по своим избам, обсуждая случившееся.
На следующий день из Рыбинска приехал судебный следователь. Вместе с доктором он осмотрел труп потерпевшего и в правом внутреннем кармане нашел записку, написанную рукой Богданова:
«В моей смерти прошу никого не винить. Жизнь мне давно не мила, а покончить с собой не хватает духу. Если мне повезет и Иван попадет удачно, то мучениям моим сразу придет конец. Любовь – буржуазный предрассудок, но я полюбил. А Настя Ямщикова любит Ивана. Никаких надежд на взаимность у меня нет. Вот пусть он, счастливец, и поставит точку. Если Иван сегодня промахнется, то впереди еще четыре спектакля. Один из них станет последним в моей жизни. Пусть это будет первый из пяти, и я сегодня умру на глазах у Насти. Такова моя воля! Саша Богданов».
Следствием было установлено, что, передавая револьвер, Богданов, помимо стоящего против ствола одного холостого патрона, оставил в барабане пять боевых. Он расставил их таким образом, что холостой патрон при взводе курка сходил с выстрела. Даже если бы Березовский и надумал проверить наган, он едва ли бы сразу сообразил, что выстрелит не холостым, а соседним с ним боевым патроном.
Таким образом, Александр Богданов решил покончить с собой руками своего соперника и затеял для этой цели спектакль.
Иван был признан в смерти своего соперника невиновным.
Т. Солиходжаев.
